Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 4

У него были друзья-палестинцы, и сирийцы об этом прекрасно знали. Сложнее было с вьетнамскими товарищами — азиатский волк им товарищ. С этими гражданами надо было держать ухо востро, и при сделке лучше быть со своими друзьями из дружественной нам Палестины.

Начало второго этапа сделки купли-продажи валюты Тимур спланировал на субботу вечером. Но, как мы все знаем — очень сложно заранее что-то планировать в Советской Армии. И в этот раз все стройные планы начальника стрельбища нарушил его же солдат — пилорамщик полигона, гвардии рядовой Драугялис. Всю неделю Ромас выглядел нормально, как обычно, но с утра субботы прапорщик Кантемиров заметил, что его прибалтийский боец опять захандрил.

Поэтому, командир принял волевое решение загрузить старослужащего солдата по полной программе и приказал рядовому вынести до обеда все обрезки брёвен и досок с пилорамы на свалку. Навести идеальный порядок на своём рабочем месте — прапорщик проверит лично! И не дал заслуженному пилорамщику ни одного молодого бойца в помощь. Сам справится, и печаль пройдёт…

Кантемиров знал, что рядовой Драугялис был самым сильным солдатом на полигоне среди всех периодов службы. Когда загружали бревно к пилораме, за один конец дерева хватались два, а иногда и три солдата, то с другого конца Ромас всегда справлялся один. Начальник стрельбища послал операторов Директрисы БМП и всех механиков-водителей боевых машин в поле — косить саксонскую траву.

Летом быстрорастущая трава доставала всех операторов полигонной команды, и мирная картина сенокоса была обычным явлением войскового стрельбища Помсен.

Прапорщик немного понаблюдал с высоты второго этажа вышки директрисы за работой бойцов и пилорамщика, таскающего огромные связки обрезков досок и бревен на свалку. «Как бы мышцы не сорвал» — подумал заботливый командир и спустился на силовой узел стрельбища к тайнику. Рассовав шесть тысяч социалистически марок по карманам, советский военнослужащий быстро зашёл к себе в домик, аккуратно сложил все деньги в пакет и засунул в глубь шкафа.

К выезду готов! Оставалось только проконтролировать работу бойцов, дать ЦУ (ценное указание) на завтрашний день, пообедать и в путь-дорогу дальнюю…

Молодой человек уже месяц никуда не выезжал и успел соскучиться по поездкам на скорых поездах по просторам Германской Демократической Республики. Скорость, комфорт, попутчицы…

И самое главное — запрещённые валютные операции: опасность, адреналин в крови и радость успешной сделки. Кантемиров даже не представлял — на что он потратит такое количество марок ГДР. Ему был важен сам процесс. А деньги — это свобода! Едешь, куда пожелаешь; покупаешь — чего захочешь.

Начальник стрельбища начал рабочий обход с Директрисы БМП. Прогулялся до последних рубежей, проверил работу подъёмников, переговорил с операторами и вернулся на пилораму.

В ангаре царил полумрак и идеальный порядок, а сам пилорамщик сидел на приготовленном для распилки бревне и о чём-то напряженно думал. Солдат весь ушёл в себя, взгляд был устремлён в дощатый пол.

Прапорщик щёлкнул тумблером освещения, лампы дневного света загудели и вспыхнули, показывая результат добросовестно выполненного приказа. Ромас даже не поднял головы. Как сидел, так и остался. Ноль эмоции… А в войсках никак нельзя игнорировать своего командира. Могут быть последствия.

Кантемиров спокойно подошёл, снял фуражку, присел рядом и спросил:

— Красноармеец Драугялис, что с тобой? Не заболел?

— Товарищ прапорщик, я сегодня ночью убегу в ФРГ, — медленно и буднично сообщил гвардии рядовой Советской Армии.

— Ромас, скатертью дорожка. Почему сегодня? Надо было раньше бежать, когда молодым был. А сейчас уже дед — и на Запад. Несолидно, как-то получается, — усмехнулся начальник стрельбища.

— Товарищ прапорщик, я серьёзно говорю! — впервые за два года службы литовца прапорщик услышал, как воскликнул флегматичный коренной житель прибалтийской республики.

— Спокойно, рядовой. А теперь давай по порядку, — командир смотрел в глаза подчинённому.

— У меня есть два земляка из Каунаса. Вы знаете, они служат в госпитале водителями. Они кузены, и у них бабушка живёт в ФРГ.

— Подожди, Ромас. Ты говоришь, что двоюродных братьев, у которых есть бабушка на Западе, призвали в ГСВГ, в одну часть?

— Это действительно так, товарищ прапорщик. Они заплатили в военкомате.

— Ни хрена себе! Весёлое начало…, — прапорщик встал с бревна и упёрся плечом об металлическую станину пилорамы. — Давай дальше.

— Сегодня ночью братья угонят УАЗ начальника госпиталя, будут проезжать мимо Помсена, захватят меня, мы вместе доедем до Оттервиша и там, на первой электричке до Лейпцига. На вокзале нас будут ждать и провезут в ФРГ.

Пилорамщик встал и начал расхаживать по ангару.

— Ромас, а мне-то ты сейчас зачем рассказал о своём побеге? Ты же, ёшкин-кот, понимаешь, что я сейчас обязан сдать тебя особистам. Чтобы ты не сбежал и не выдал врагам военную тайну о местонахождении нашего секретного стрельбища Помсен и твоей пилорамы.

— Да вокруг все немцы знают о нашем стрельбище, — пилорамщик удивлённо посмотрел на своего командира и добавил: — Товарищ прапорщик, я знаю, что вы не сдадите меня.

— Это, с какого перепугу? — теперь искренне удивился начальник стрельбища и накинул прапорщицкую фуражку, показывая всю серьёзность своих намерений.

— Вам не нравятся особисты, и вы сами прятали в домике своего друга, начальника склада. Я знаю.

— Охренеть. Кто ещё знает? — Кантемиров вернулся на бревно, скинул головной убор и закрутил в руке.

— Я один.

— Откуда?

— Случайно вас вдвоём увидел, когда мы ночью доски немцу продавали. Товарищ прапорщик, я никому не сказал и не скажу.

— Ладно. А с тобой, что делать будем?

— Я не хочу в ФРГ.

— Тогда не беги. А земляков твоих надо обязательно сдать контрразведчикам, как предателей Родины.

— Они опасные люди, я не смогу тогда вернуться домой.

— Лесные братья, что ли? — усмехнулся прапорщик.

— Нет. Но, моим родственникам будет очень плохо.

— Вот, блин, Ромас, поставил ты мне задачу. Что будем делать?

— Не знаю, — вздохнул гвардии рядовой Драугялис.

А гвардии прапорщик Кантемиров, сидя на бревне, начал усиленно размышлять. Сам он с этим делом не справится. Кто может помочь рядовому нормально выйти из этой ситуёвины? Ясный пень — контрразведка. Вот только кто именно — Особый отдел или КГБ? Вот вопрос, так вопрос…

Над этим жизненно важным для рядового Драугялиса вопросом — к кому обратиться: КГБ или Особый отдел — прапорщик долго не думал. Натюрлих (нем. конечно) — госбезопасность. Кто же ещё, если не люди в штатском с поднятыми воротниками плаща и в тёмных очках? Да и капитан Путилов со временем стал как-то ближе к начальнику стрельбища, чем его родные особисты мотострелкового полка.