Кто твой враг

Норман вынул посланный Чарли чек, положил его на стол.

— Как бы ты ни относился ко мне, деньги это твои, — сказал он.

— Оставь их себе.

— Чарли, ты расстроен. У тебя есть все основания сердиться на меня. Мне не следовало договариваться с Винкельманом без твоего ведома. Но насчет вчерашнего ты ошибаешься. Джои тебе не изменила.

— Я знаю, что между вами было. — Чарли взял Джои за руку. Горячо пожал ее. — Но это уже не имеет значения. Отныне ты не можешь сделать нам ничего плохого. Мы начинаем с чистого листа. — Чарли залихватски подмигнул. — Все равно как Абеляр и Элоиза [114] .

114

Имеется в виду история любви французского философа, филолога и поэта Пьера Абеляра (1079–1142) и юной Элоизы. Абеляр тайно женился на Элоизе, но в результате трагических перипетий Абеляра кастрировали, и он ушел в монастырь. Элоиза стала монахиней.

Норман вопросительно посмотрел на Джои.

— И мне вдвойне грустно оттого, — сказал Чарли, — что я готов был простить тебя за сговор с Винкельманом. Я что подумал: мы же старые друзья, так какого черта. Кстати, — добавил он, — я собирался попросить у тебя двести фунтов взаймы. Теперь об этом не может быть и речи…

Норман подтолкнул к нему чек.

— Нет, — сказал Чарли, — этот чек я взять никак не могу. Занять деньги — дело другое. Но теперь и занять у тебя я не могу. Придется как-то выкручиваться. — Чарли нервно зашуршал «Дейли уоркером». — Смотри-ка, — сказал он, — вот и наш старый приятель Уолдман раскололся. Сукин он сын. Будь я, — он не спускал глаз с Нормана, — такой же беспринципный, как эти ребята, я уже загребал бы на побережье по две штуки в неделю. Но нет, благодарю покорно, Даррил [115] .

115

Даррил — Даррил Занук (1902–1979), один из руководителей «Уорнер бразерс», затем «XX век — Фокс».

— Я одолжу тебе двести фунтов.

— Мне они до зарезу нужны, но взять их я не могу.

— Я пошлю их по почте, — сказал Норман. — Так тебе не придется встречаться со мной.

— Нет, на это я пойти не могу.

— Послушай, — сказал Норман, — вчера между нами ничего не было. И вообще никогда ничего не было. Клянусь.

— Не хотелось бы тебе это говорить, — сказал Чарли, — но ты нездоров. И я не поставил бы тебе в вину, если ты вытесняешь из памяти то, что тебе невыгодно.

— Что?

— Извини, Норман, но, как известно, у тебя и раньше случались провалы в памяти.

— Да ты что, чушь какая. — Голос Нормана звучал неуверенно.

— Я говорила ему, — сказала Джои, — но он мне не верит. — Она перевела полные слез глаза с Чарли на Нормана, кинулась вон из комнаты и захлопнула за собой дверь в спальню.

Чарли беспомощно улыбнулся.

— Выпьешь кофе?

— Нет.

Ненавижу тебя, думал Чарли. Ты вынуждаешь меня лгать. Вынуждаешь ловчить. Но теперь ты ничем не лучше меня. Ненавижу.

— А мне, — сказал Чарли, — предложили делать картину. Хотят, чтобы я написал сценарий из жизни шахтеров.

— Вот как.

— Не хотел бы поработать со мной?

— Нет.

Чарли потер лоб взмокшей рукой.

— Я выпишу тебе чек на двести фунтов, — сказал Норман.

— Я вернул бы тебе деньги через пару месяцев. Но взять чек я не могу. Теперь — не могу.

Норман выписал чек. Значит, он опять задолжает банку, но тут уж ничего не поделаешь.

— Я не могу, — сказал Чарли. — Никак не могу.

— Взял бы — облегчил бы мне душу.

— Правда? — спросил Чарли. — Ты это всерьез?

— Да.

— Ладно, — сказал Чарли. — Но деньги я беру взаймы. Помни об этом.

Норман встал.

— Прощай, Чарли, — сказал он.

— Постой, что значит — «прощай»? Мы знакомы черт-те сколько лет. — Он вышел вслед за Норманом в холл. — Я тебе позвоню.

— Ну да.

— Тебе надо жениться. За тобой нужен присмотр.

— Угу.

Чарли взвинченно хохотнул.

— До скорого, — сказал он. И тут же, будто его что-то толкнуло, бросился за Норманом. Догнал он его уже на улице. — Погоди. Мне надо с тобой поговорить.

Они зашли в эспрессо-бар за углом. Бар был под завязку забит юнцами в куртках с капюшоном и девицами с холеными розовыми мордашками.

— Ты что, думаешь, я сам в глубине души не знаю, что ничего у меня не выйдет? — спросил Чарли. — Думаешь, не знаю?

— Раз так, почему бы тебе не завязать?

— Норман, мне сорок. У меня нет ни профессии, ни гроша в банке — ничего. Сына и того нет. Как же, как же. Знаю, я неудачник.

Чарли с надеждой посмотрел на Нормана. Похоже, ожидал, что Норман его похвалит, сделает какой-то дружеский жест, проявит широту души — и солжет.

Помоги ему, попросила Джои. Скажи, что он — талант.Норман жалел Чарли, хотел бы солгать — и ведь это была бы ложь во благо, — но не смог. Чарли, как он понимал, все эти годы провел в ожидании Лефти. Сейчас ему сорок. И вместо Лефти заявился Годо [116] .

116

Аллюзия на знаковую для тридцатых годов — «красного десятилетия» — пьесу американского драматурга Клиффорда Одетса «В ожидании Лефти» и пьесу Сэмюэля Беккета «В ожидании Годо». В «стачечной» пьесе Одетса таксисты в ожидании профсоюзного вожака Лефти Костелло не могут решить — устраивать им стачку или нет. Им сообщают, что Лефти убит, и вопрос о стачке решает жизнь.

«В ожидании Годо» два бродяги напрасно ждут таинственного персонажа по имени Годо. Пьеса, как и подобает великому произведению, имеет множество интерпретаций, в том числе и такое — человек невежествен, склонен к самообману, безволен.

— Ладно, пусть я неудачник, но ты что — думаешь, я не смог бы стать успешным чиновником, юристом или администратором? — Он придвинулся поближе к Норману. — Ты что — дум…

Голова у Нормана раскалывалась.

— Наверное, смог бы, — сказал он.

Чарли желчно засмеялся.

— Еще как смог, — сказал Чарли. — Только я с младых ногтей решил: не стану участвовать в крысиных бегах — ну уж нет. Может, я и неудачник, зато я никогда не вытеснял соперников послабее, не лебезил перед начальством, не ставил перед собой цель — жить не хуже других. Был всегда свободен. — Чарли откинулся на стуле, прочистил горло. — Я — нонконформист.

— Прекрасная личность, раздавленная губящей душу махиной американского капитализма.

— Что-то вроде.

— Чарли, — сказал Норман, — Чарли.

Чарли прикусил губу.

— Я ни на что не гожусь, — сказал Чарли — признание это он поднес Норману, точно пирожное. — А меж тем посмотри на Хейла. Большая шишка в Торонто. А кто он такой — несостоявшийся художник, вот он кто. Он изменил себе.

— И что с того?

— Я думал, ты не любишь Хейла.

— Чарли, почему ты уехал из Штатов? Тебя ведь не внесли в черные списки.

— Через месяц они меня бы так и так выслали. Они… Мне всегда хотелось поехать в Лондон. Мне нравятся англичане.

— И многих англичан ты знаешь?

— Давай. — Чарли придвинулся еще ближе к Норману, подставил щеку. — Бей.

— Чарли, — сказал Норман, — прошу тебя…

Чарли закрыл лицо руками.

— Почему бы тебе не уехать с Джои в Торонто? — спросил Норман.