Кто
Шрифт:
Невероятным усилием воли Миллер-первый заставил себя усидеть в шкафу. Так вот оно, решение! Минутный разговор с Дороном, десяток элементарных слов, и подведена черта переживаниям, бессонным ночам, гамлетовским раздумьям.
Как это просто: в течение минуты решить судьбу свою, судьбу Ирэн, судьбу всего мира! И ничего вокруг не изменилось. Гдето по коридору шагает спокойно Кербер; как всегда, подкрашивает губки миссис Слоу; едут машины по улице; танцуют где-то пары; работают где-то люди, на какой-то части земного шара шьется пальтишко для ребенка, и неизвестно теперь,
– Спасибо, Эдвард, я больше не хочу.
Он взял ее ладонь, прижал к своей щеке.
– Но ты же сама отдала мне решение.
– Ты говоришь так, будто я возражаю.
– У тебя теперь будет все, Ирэн, - продолжал он, словно не слыша ее слов.
– Вилла, яхты, машина, покой, счастье... Знаешь, если верно, что отдельные беды порождают общее благо, то пусть общая беда создаст хотя бы наше с тобой счастье. Мне надоело...
– Ты говоришь так, - повторила Ирэн, - будто я возражаю!
– Когда, Ирэн, впереди идет гордость, позади идет убыток. Но я люблю тебя, Ирэн, ты понимаешь?
Раздался стук в дверь. Вошел помощник Миллера Кербер.
Он остановился у порога, издали поклонился Ирэн и, как всегда, сняв очки, молча обратил свой взор к шефу. Он был в сером халате с рукавами, засученными до локтей, а его голый череп, начищенный до блеска, опять, как и всегда, вызвал желание у Миллера-первого поставить на нем печать.
Даже сейчас, сидя в шкафу, он почувствовал зуд в руках и, глядя на своего Двойника, понял, что тот, вероятно, испытывает нечто подобное.
– Кербер, - сказал Миллер-второй, - мы сейчас осмотрим установку. К четырем часам ее надо доставить на полигон. Ирэн, это займет не более десяти минут. Прости, тебе придется подождать. Я пришлю за тобой, как только мы кончим.
Они вышли.
Ирэн достала из сумочки пудру и повернулась лицом к окну.
Не колеблясь, Миллер осторожно открыл дверцу и бесшумно вышел из шкафа. Когда он, уже не таясь, сделал несколько шагов по кабинету, Ирэн, не оглядываясь, без удивления спросила:
– Так быстро?
– Да. Мне нужно позвонить.
– Ты где-то выпачкал весь костюм, - сказала, повернувшись, Ирэн.
Миллер уже поднял телефонную трубку.
– Миссис Слоу, срочно соедините меня с Дороном!
Прошла долгая минута, прежде чем Миллер услышал:
– К сожалению, шеф, Дорон не отвечает.
Миллер швырнул трубку на рычаг.
– Черт возьми!
– вырвалось у него.
– Эдвард,- сказала Ирэн, - случилось еще что-нибудь?
– У тебя не будет ни яхт, ни вилл, Ирэн. Это все бред. Ты будешь нищей, как я. Ты будешь...
– Что это значит? Эдвард!
– Я не могу объяснить. Не умею. Нам пора уходить.
– Куда?
– Этого я тоже пока не знаю. Если угодно, я испытывал тебя, Ирэн, хотел проверить.
– И Дорона тоже испытывал? И Кербера? Зачем?!
– Пойдем, Ирэн. Все очень сложно. Тебе не понять.
– У меня голова идет кругом... Опомнись и помоги, опом...
Она не договорила.
Миллер вдруг увидел в ее глазах ужас.Она смотрела мимо него совершенно невыносимым взглядом.
Потом беспомощно протянула руку, как бы пытаясь за что-то ухватиться, и рухнула в кресло. Он быстро оглянулся.
В дверях стоял Миллер-второй.
7. Голый король
Нахальства у Двойника, очевидно, хватало. Он подтолкнул Миллера к шкафу.
– Забирайтесь назад, - сказал он, - поговорим потом.
Миллер чуть не задохнулся от злости. В нем все клокотало, но он понимал, что пререкаться сейчас бессмысленно: каждую секунду Ирэн может очнуться, и тогда трудно представить, что произойдет. Он забрался в шкаф.
Все в ту же замочную скважину Миллер увидел, как Двойник, смочив носовой платок водой, приложил его ко лбу Ирэн. Она глубоко вздохнула и открыла глаза. Ее взгляд скользнул по кабинету беспомощно и боязливо.
– Дюк, - тихо сказала она, не то спрашивая, не то утверждая, - я больна?
– Успокойся, Ирэн, - мягко сказал Двойник, - не надо волноваться.
Он поднял ее и усадил в кресло.
– Эдвард, мне показалось, что ты... Я видела двоих...
– То есть как - двоих? Кого?
– Мне страшно, Дюк.
– Успокойся, Ирэн, - повторил он.
– Ты очень утомлена. Это бывает. Когда я много работаю, со мной происходит нечто подобное. Это не болезнь. Успокойся. Ты знаешь: миражи в пустыне, ложные солнца... Ты, наверное, волновалась?
– Да. Я ждала твоего решения и...
– Не будем сейчас об этом.
– Двойник обнял Ирэн за плечи.
– У нас еще целая вечность впереди.
– Да, да, Дюк, ты прав, как всегда.
Миллер, наблюдавший за этой сценой из шкафа, вначале удивился тому, как Двойник вышел из столь трудного положения, как легко он успокоил Ирэн. "Молодец!
– невольно похвалил он.
– Я, наверное, не смог бы сделать это столь убедительно".
– Я провожу тебя, - услышал Миллер голос Двойника.
– Не надо, Дюк. Мне нужно побыть одной.
Ирэн направилась к двери. У порога она на мгновение остановилась, и ее взгляд вновь скользнул по кабинету.
Миллер сидел неподвижно, закрыв лицо руками, пока Двойник не распахнул двери шкафа.
– Выходите, - сказал он.
– Мы одни.
Нестерпимо жгло горло. Опустившись в кресло, где минуту назад сидела Ирэн, Миллер схватил рюмку, одним махом выпил вино и закашлялся. Двойник укоризненно посмотрел на него.
– Я не думал, - ехидно заметил он, - что у вас есть склонность к алкоголизму.
Миллера взорвало:
– Еще неизвестно, какие пороки обнаружились бы в вашем характере, если бы вы сидели в этом шкафу, а я бы нежничал с вашей невестой.
– Оставим это, - прервал Двойник.
– Лучше обсудим положение.
– Он посмотрел на часы.
– До испытаний осталось мало времени, я должен к ним подготовиться. Ну, а вы...
– Что вам делать на испытаниях? Если кто-нибудь из нас должен на них присутствовать, то, конечно, я! Вы оставайтесь здесь, в кино сходите, что ли.