Куда ты пропала, Бернадетт?

Ты не представляешь, до чего меня встревожило, что Бернадетт осталась там, за океаном, в Антарктиде. Да, ты не ослышалась. Мне она, конечно, и раньше не нравилась, а теперь, когда я беременна от ее мужа, и подавно! Но я настолько люблю Элджи, что если он хочет найти свою жену, то я тоже хочу ее найти. Я переключилась в режим админа.

Я встала в очередь за десятком моряков, которые во время короткой стоянки хотели позвонить домой. Дождавшись, я чудесным образом дозвонилась в ФБР агенту Стрэнгу. Мы с Элджи висели на одной трубке, а агент Стрэнг соединил нас со своим другом, бывшим специалистом по морскому праву. Мы объяснили нашу ситуацию, и он сказал, что посмотрит в интернете.

Наше молчание раздражало моряков все сильнее с каждой минутой. Наконец юрист вернулся и сообщил, что лайнер «Аллегра» компании «Хармсен и Хит» зарегистрирован под «удобным флагом» Либерии. Чтобы тебе не пришлось лезть в атлас: Либерия – это нищая, разоренная войной страна в Западной Африке. Так что эта информация нас не утешила и не помогла. Юрист велел нам не ждать помощи от компании «Хармсен и Хит». В прошлом этот джентльмен представлял семьи людей, пропавших без вести с круизных лайнеров (кто бы мог подумать, что существует такая специализация); он рассказал, что на отправку правительственных запросов для получения простых списков пассажиров у него уходили годы. Затем он объяснил, что если преступление совершено в международных водах, то юрисдикцию имеет государство, гражданином которого является жертва. Однако Антарктида – это единственное место на планете, которое не считается международными водами, потому что там действует какая-то штука под названием Договор об Антарктике. Он сказал, что мы, похоже, упали в правовую кроличью нору. Посоветовал обратиться за помощью к правительству Либерии или США, но сначала нам придется убедить судью, что в нашем случае применим закон «длинной руки». Он не объяснил, что это такое, потому что опаздывал на сквош.

Агент Стрэнг все еще был на линии. Он сказал что-то насчет того, что мы «в жопе». Думаю, у него возникла антипатия к Элджи и особенно к Бернадетт из-за неприятностей, причиной которых они стали. По каким-то причинам он и меня невзлюбил.

Время тикало. Единственной ниточкой к Бернадетт был сам корабль, который через час уходил в рейс. Подъехали автобусы с новыми пассажирами. Они высадились и принялись бродить вокруг и делать снимки.

Слава богу, капитан сдержал слово и вернулся. Судно обыскали снизу доверху с лучевой пушкой для обнаружения углекислого газа – так ищут зайцев. Но на борту не оказалось никого, кроме членов экипажа. Элджи спросил капитана, не согласится ли какое-нибудь другое судно доставить нас (нас!) в те места, где была Бернадетт, чтобы мы продолжили поиски сами. Но все ледокольные суда заказаны на годы вперед. К тому же антарктическое лето кончается, лед встает, и это окончательно сводит к нулю шансы отправиться по ее следам Даже «Аллегра» в этот раз не станет заходить так далеко в Антарктику.

Говорю тебе, ничего нельзя было сделать.

– Стоп! Warten sie! [25] Вот что нашли на столе. – Старпом бежала к нам в своей короткой юбке и высоких ковбойских сапогах и размахивала блокнотом, в котором, однако, ничего не было написано. – Буквы отпечатались.

Элджи снял очки и вгляделся в бумагу.

– Тут продавлено. Мы можем послать его криминалисту. Спасибо! Спасибо вам!

Сейчас этот блокнот находится в лаборатории в штате Делавэр, которая занимается подобными исследованиями – за огромные, надо сказать, деньги.

25

Подождите! (нем.)

Говорят, надо надеяться на лучшее. Но как, если лучшее заключается в том, что Бернадетт осталась на антарктическом айсберге? Пропасть в Сиэтле – это одно. Совсем другое – пропасть в самом холодном месте на планете, на голой земле, где негде укрыться.

Мы вернулись в Сиэтл сегодня утром в состоянии шока. Элджи проверил голосовую почту и обнаружил кучу звонков от директора «Чота». Похоже, теперь что-то стряслось с Би. Элджи ничего не рассказывает. Сейчас он снова в самолете – летит к ней. Как-то все неожиданно.

Я же стараюсь сосредоточиться на «здесь и сейчас»: на своей беременности и на мебели для нового дома. В нем столько спален, и при каждой – санузел с большой ванной! Мы ждем начала второго триместра, чтобы без опаски сообщить Линкольну и Александре о новом ребенке. Би ничего не знает ни о беременности, ни о поездке в Ушуаю. Элджи хочет дождаться отчета капитана и уже тогда ей все рассказать. У Би научный склад ума, и Элджи думает, что во время разговора с ней лучше опираться на факты.

В общем, как я и предупреждала – та еще история. Одри, как же я по тебе скучаю! Возвращайся скорее.

Су-Линь

Вторник, 20 января

Факс от Одри Гриффин

Су-Линь!

Не переживай насчет того письма из Ушуаи. Я бывала еще и не в таком состоянии. Не веришь? Однажды ночью в «Вестине» меня арестовали за нарушение общественного порядка! Обвинение предъявлять не стали, но все равно: когда дело доходит до эмоций, мало кто способен со мной потягаться. А ведь у меня даже не было смягчающего обстоятельства в виде беременности и гормонов. Мои поздравления! Молюсь о тебе, Элджи, и малыше.

Какие тревожные новости о Бернадетт. Но я ни на секунду не допускаю, что она замерзла до смерти в Антарктиде. Как только узнаешь что-нибудь от капитана, тут же напиши мне, пожалуйста. Я очень волнуюсь.

С любовью,

Одри

Вторник, 25 января

Факс от Су-Линь

Дорогая Одри!

Сохрани мое последнее письмо, вставь его в рамку, ибо это материальное свидетельство краткого мига, когда я была по-настоящему счастлива.

Помнишь, я написала, что Элджи летит на восточное побережье к Би? И что это кажется мне странным? Вышло так, что Элджи забрал Би из «Чота». Он только что приволок ее обратно в Сиэтл!

Помнишь, Би всегда была милой и тихой девочкой? Теперь этого ребенка не узнать, точно тебе говорю. Она полна ненависти. Элджи переехал обратно в дом на Гейт – авеню, чтобы быть с ней вместе. Но Би отказывается спать с ним под одной крышей. Она хочет спать только в трейлере Бернадетт. Святой Бернадетты!

Элджи мучается, чувствует себя виноватым и делает все, чего требует Би. Она не вернется в «Галер-стрит»? Хорошо! Она отказывается переступать порог моего дома, не приходит на воскресные обеды? Хорошо!

Никогда не догадаешься, из-за чего весь сыр-бор. Из-за немыслимой «книги», которую Би написала. Она никому ее не показывает, но, судя по тому немногому, что я выудила из Элджи, в ее основе лежит наша с тобой, Одри, переписка, рапорт ФБР и даже твои записки специалисту по ежевике. Понятия не имею, как все это попало в лапки Би. Не хочу показывать пальцем, но единственный человек, у которого мог быть доступ – это Кайл (старина Кайл). Может быть, тебе удастся припереть его к стенке на следующем сеансе терапии? Я бы, например, была не прочь получить кое-какие ответы. У меня паранойя: я боюсь, что и этот факс попадет в руки врага.

Элджи хочет, чтобы осенью Би пошла в «Лейксайд». Что я могу сказать – лучше ей к тому времени взять себя в руки, потому что мы ни за что не возьмем этот трейлер в новый дом. Можешь себе вообразить? Да мы будем отбросами в Мэдисон-парке. «Мы»! Как будто Элджи захочет когда-нибудь жить вместе, как семья.

Ты, конечно, считаешь меня ужасной эгоисткой, но моя жизнь тоже перевернулась вверх дном! Я ушла с работы, в сорок лет забеременела от мужчины, в чьей жизни сплошная неразбериха, и к тому же у меня чудовищный токсикоз. Меня не тошнит только от французских тостов. Я уже набрала 11 фунтов, а у меня еще даже не второй триместр. А когда Би узнает, что Бернадетт погибла – не говоря уже о ребенке! – кто знает, что она устроит?