Куда Уехал Цирк. Дорога-2

Живчики, провели переоборудование настолько быстро, что технари тут же принялись их обвинять в преднамеренной диверсии. Мол, специально бактерий вывели и подселили, чтобы внедрить свои мерзкие изделия. Технари категорически отказались от усовершенствования своих секторов, предпочтя часто менять работающие смены. Жизнь на станции вошла в спокойную рабочую колею. Остальные дома не спеша строили свои орбитальные города. Но, как всегда, в таких историях присутствует, большое но, и в этот раз это был неучтенный рой метеоритов. Хотя ученые так и смогли объяснить откуда появились эти осколки, ведь за плоскостью эклиптики следили очень внимательно. В результате, был поврежден орбитальный лифт и отключен из-за угрозы взрыва, энергоблок. Еще одним, но уже счастливым совпадением был угол метеоритной атаки, удар сдвинул станцию в нужную сторону, скомпенсировав, отключившиеся двигатели. Сигнал об аварии ушел вниз буквально сразу, но спасательные работы не могли начаться до восстановления лифта, а на это ушло более трех суток. Штатные системы жизнеобеспечения продержались на аварийных энергоемкостях несколько часов, а потом стали отключаться одна за другой. К этому времени сотрудники секций технарей были эвакуированы в сектора, оборудованные системами живчиков. Хотя без подпитки от основной энергоцентрали их конструкты частично утратили свои возможности, но достаточный уровень жизнеобеспечения поддержать смогли. Все же потери были. Двое дежурных энергоблока, пожертвовали собой, предотвратив аварию. Бригада садовников, работавшая в той секции гидропонной теплицы, разбитой прямым попаданием. Команда техников, попытавшаяся добраться, на свой страх и риск, до поврежденной секции лифта.

ГЛАВА 7

Трагедия, тем не менее, доказала всем еще сомневавшимся полезность изделий живчиков. Все Дома подали заявки на оборудование своих станций соответствующими системами жизнеобеспечения. Сами живчики стали целенаправленно изучать и выращивать симбио-организмы, пригодные для использования в космосе. Но на успешное выращивание секций орбитальных лифтов, которые при сборке срастались в единое целое, ушло более двухсот оборотов.

– Поэтому после Катастрофы орбитальные станции и оранжереи не пострадали особо сильно, и в этом заслуга наших предков!
– гордо раздула шею Фен.
– Они же руководили спасательными операсиями на поверхности планеты. Фывозя в безопасные места, в первую очередь, молодняк, кладки и матерей.

– Очень понятные законы, женщин и детей спасают первыми!
– высказал всеобщее мнение Робин, а потом задумчиво спросил: - А тренировка с утра будет?

– А как же, - Ло сделал вид, что удивлен вопросу.
– Тренировки - это святое!

– А я думал, ты спросишь, что такое плоскость эклиптики,- рассмеялся Джонатан.

– Завтра обязательно спрошу, и не только это, - даже с некоторой угрозой пообещал сержант.

Робин вышел из помоечной на ступеньки, вытирая короткие волосы. За последнее время он стал мыться так же часто, как и ходоки. Удивлялся сам себе, как он раньше не понимал, какое это удовольствие. Но предпочитал делать это последним, правда, в этом ему составляла конкуренцию Марья. Но сегодня эту привилегию выиграл он и поэтому удивился, увидев слабый свет, в кухонном окне. За столом, освещенным светом прикрученной на минимум керосиновой лампы, сидел Кианг. Его большие ладони охватывали пиалу, он поднял голову, взглянул на Робина и спросил:

– Почему ее хотели убить родственники?

– Марью?
– Робин прекрасно понимал о ком речь, но все же решил уточнить. Дождавшись кивка, присел напротив китайца.
– Потому что, пока она жива, Дар не появится ни у кого другого в семье.

– Странно, что она до сих пор жива, - совершенно спокойно заявил Кианг.
– Шелковый шнурок легко освободит дар для достойного.

Робин промолчал, он не был шокирован или сильно удивлен словами Кианга, но ответ все же прозвучал, правда, раздался он от двери.

– Шелковый шнурок, ха, какие изыски!
– голос женщины был до крайности язвителен.
– Мы люди простые, у нас и простой веревкой обходились, а то и вообще собственным коленом, - Марья прошла к печке и налила в чашку воды из чайника, выпила жадно. Подошла к столу, но не села, а оперлась ладонями в крышку.
– Но вся фишка в том, что семья, убившая «недостойного», больше Дара не получала. Только выяснили это, когда на весь род одаренных осталось двое. Представляешь, какое западло?!

– женщина снова фыркнула, налила еще воды. Ушла, забрав чашку с собой, не обращая внимания на удивленно смотревших ей вслед мужчин.

– За-пад-ло...
– медленно по слогам произнес Кианг слово, смысл которого был предельно понятен и без пояснений.

– Дар освобождали для достойных, - Робин думал совсем о другом.
– Но этим показывали, что сами его не достойны...

Зара наблюдала, как веселые ходоки и иже с ними живенько уплетают завтрак, и продолжала тихо удивляться, хотя очень хотелось удивляться громко. Но, не смотря на то, что цыгане народ экспрессивный и всегда ярко выражали свои эмоции, сама Зара была женщиной сдержанной. Сегодня утром она, завернувшись в шаль, наблюдала за репетицией, которую ходоки упорно называли странным словом тренировка. Именно сегодня Зара окончательно поняла, как люди, совершенно не имеющие отношения к цирку, взяли и быстренько придумали себе номера. Так же быстренько стали выступать. Да они вообще могут эту свою тренировку как общий номер показывать! Хотя может и не всю, но как они поднимали ноги в вертикальном шпагате… Один бедняга Робин не сумел поднять ногу даже до плеча. Тут же покачнулся, теряя равновесие, махнул рукой, охнул и сел на землю. А этот их спарринг похож на драку и танец одновременно. Потом всей толпой, включая Марью и Эни, пошли купаться в речке! Плескались и ржали там по громче цирковых коней. Вот и сейчас сидят, смеются, едят за обе щеки и ни следа усталости. Марья, паршивка, даже не смотрит в сторону старающейся привлечь ее внимание цыганки, специально она, что ли...

– Зара, шо ты так делаешь себе нерви с самого утра? – неожиданно отреагировал на беспокойство цыганки Изя.
– Шо там ночью могло-таки стрястись?

– Да не ночью, а утром, - недовольно отмахнулась от него цыганка. Задумалась на секунду, решила, что все равно нужно рассказывать, так не все ли равно кому! Марья ведь тоже сразу побежит со своими советоваться.
– Сон мне был не очень хороший, и я с утра карты кинула на вашего Шварца. Так вот, рядом с ним червонная дама отирается, и с той дамой не все ладно складывалось... Взяла шар, да на его дочь посмотрела, и совсем лихо для нее получается. Фата у нее вся черная была.

– Погоди, Зара, - изумилась Марья.
– А разве ты можешь на шаре гадать, если не знаешь девушку лично?!

Зара замерла и от нее пришла волна эмоций, хорошо знакомая любому преподавателю. Да и тому, кто сам недавно сдавал экзамены, тоже. Когда студент бегло просматривает экзаменационный билет и ему вдруг кажется, что именно этого вопроса он и не помнит. Горячая волна прокатывается по телу, а потом резкое облегчение от осознания, что «билет» весь насквозь знаком. Вот такое колебание эмоций и окатило ходоков.

– Да видела я ее в Де Мойне! Дочка эта его приходила, гадать хотела, только за стол сесть успела. Тут врывается гусыня расфуфыренная и вопит, что это развлечение для лепса и настоящая леди до такого не опустится.

– Лепса, лепса... Плебса, наверное, - уточнил Джонатан.

– Ой, что они на этих ледях все помешанные?!
– смешливо фыркнула Эни.
– И то нельзя, и это не так, а сами куры домашние!

– Бройлерные, толстенные...
– добавил ее братец.

– Нет, куры кудахчут, а эти шипмя шипят, - не согласился с ребятами Оле.
– Поэтому-таки, гусыни...

– И что нам с этим гаданием делать?
– вернул всех от хихиканья к теме разговора Ник.
– Связи тут нет, звонить можно разве что в рельс, и то не факт, что кто-то услышит.

– Разве мы не должны встретиться с мистером Шварцем на вечерней стоянке?
– несколько недоуменно поинтересовался Федор. Его зачастую раздражала скорость, с которой пытались жить эти пришлые. Куда, скажите на милость, торопятся?
– Мы же даже место обговорили.

– Тогда уже может быть поздно!
– пожала плечами цыганка.