Куда Уехал Цирк. Дорога-3

– Здоровенькы булы!
– поприветствовал он сидевших на козлах Ло и Робина, который после очередной остановки напросился на разговор и подсел к Ло.

– И вам не хворать, уважаемый, - вежливо ответил Ло на русском, справедливо рассчитывая, что его поймут.

– Тю-ю-ю!
– протянул уважаемый и уточнил, отвесив челюсть: - Вы шо, москали?!

– А?! Мы кто?!
– Ло ошарашенно повернулся к Робину. Тот, ничего не понимая, только пялился на вытаращенные глаза командира. Марья по связи быстро разъяснила полисмену смысл сказанного, и тот расхохотался. Назвать китайца и негра москалями - это надо быть большого ума человеком. Ну, или совсем недоумком, и тут был явно последний случай, хотя совсем уж клиническим идиотом парень не был, но все же...

– Не слухайтэ його, добродии!

– вынырнул из-за бугая невысокий относительно первого экземпляра мужик.
– Сынок мий, здоровый вырис, та дурный!
– и он отвесил парняге звонкую затрещину, а тот только втянул голову в плечи. Потом, видно спохватившись, что его не понимают, мужик пробормотал: 'Ой, шош це я!' - и перешел на английский. Правда, такой ломаный и с таким акцентом, что переводчик понадобился не только Робину. И уже собравшийся вокруг цирковой народ хором заверил местного товарища, что лучше не стоит утруждаться с английским. Товарищ обрадовался, отправил сынка домой и рассказал о своей беде.

– Сынку вырис велыкый та вельмы дужый...

И цирковые поняли, что слишком переоценили свои лингвистические таланты.

– Невс, переводить сможешь?– котяра не ответил, а сразу начал синхронный перевод.

– ...вырос бо-ульшой и очень сильный.

– А теслярякый! З Пырру едуть замовляты лижка та шафы, тай иншу меблю!

– ... столяр ка-укой, из Пирра заказы-увают кровати и шкафы, да и другую ме-убель.

– Тилькы одна бида - з людьмы розмовляты не вмие...

– Беда, что не умеет с людьми разговаривать...

– Пишов з музыкамы домовлятыся, на вэсилли граты, тай побыв з нымы горщыкы!

– Пошел с музыка-унтами договариваться, на сва-удьбе играть, и побил им посуду, - Невс явно сбился.
– Наблюдается явное несо-уотвествие.

– Невс! Поссорился он с ними!
– поправила кота Марья она перводила уже на нормальный английский не радиофицированным товарищам. – Фигура речи...

– А яке весилля без музыкив?!

– Хм, - встрял в монолог Ло.
– А помириться с музыками?

– Та попхалыся у Пирр, трясця им в пэчинку!

– Уеха-улив Пирр... мря!– Невс впервые подмяукнул, видимо от возмущения. –При-учем тут печень?! Идиотский обо-урот!

– А что вы от нас хотите?
– степенно поинтересовался Федор, хотя и так все понял, и которому уже надоела эта экспрессивная речь.

– Так музыкив!
– развел руками оратор.
– Та не може буты, шоб цырк и бэз музыкив!

– Так музы...

– Невс, спасибо тут уже понятно.

– У нас есть, конечно, музыканты, но бесплатно они играть не будут, - Федор был такой внушительный, что мужик даже сробел.

– Ну, так мы ж з розуминням! И поисты, и попыты, тай харчив из собою... Кабанчика ото заризалы, сальця там...

– Сальцо - это да!
– радостно потер руки Ло, а мужик вылупился на него с изумлением не меньше чем сынок.
– А копчёненького у вас нет, с прорезью?

– Е-е-е-е... на вышни копчене...
– придушенно прохрипел, местный товарищ.

– О! Вишня это самое то!
– добил его китайский спец по салу.

Вокруг цирка уже крутилась стайка любопытных мальчишек, их раздирали противоречивые чувства. Вот тут приехал цирк, а вон там сейчас невесту выкупать будут! Ну и как разорваться надвое? И все же невеста оказалась интересней. К беседующим между тем подошел еще один мужчина - представительный, усатый и солидно пузатый. В праздничной вышиванке и высоких начищенных сапогах, в которые были заправлены черные штаны. Пузан оказался старостой. Он посмотрел вслед счастливому мужику, потом перевел цепкий взгляд на цирковых. Мгновенно выделил Федора Артемьевича как начальника.

– Договорились, значитца, - не спросил, а констатировал он.
– Только вот последите, что бы ваши не шалили...
– он при этом многозначительно взглянул на Зару. Цыганка, одетая еще не для работы, тем не менее, уже накинула на плечи парадную шаль.

– Кур воровать мне уже возраст не позволяет, - оскалилась Зара в улыбке.
– А вот погадать могу...
– но прозвучало это предложение так зловеще, что староста перекрестился.

– Будьте уверены, мои люди «шалить» не будут, - Федор был сама холодная корректность.
– Но ужо и вы проследите, чтобы ваши не озоровали...

Руководящий состав цирка, приглашенный на свадьбу с чадами и домочадцами, на венчание не пошел, хотя все вроде были православными. Привычной церкви с куполом «луковкой» в селе не было. А был большой дом, крытый черепицей, а не ржаной соломой, как все остальные здешние строения. Эни и Дени восхищались домами под экологическими крышами, считая их крутыми и очень богатыми. И были сильно удивлены, когда Невс в очередной раз выдал справку, что это не дань моде и не богатство селян, а жёсткая необходимость. Приехав сюда со скудным скарбом, люди жили сначала в землянках. Ибо бежали в дальние земли не от любви к перемене мест, а по суровой необходимости просто выжить. Молодежь слушала с интересом, Федор Артемьевич за отсутствием «радио точки» в ухе не слышал ничего. А ходоки в очередной раз пытались оценить, что за рыжее нечто обретается в их отряде под видом рыжего же кота? Откуда оно могло взяться на складе их родной базы под столь тривиальной этикеткой, хоть и с припиской « прототип». Уж слишком необычным был этот субъект. Все чаще демонстрировал качества, не свойственные не только биофагам, но и искинам, хотя бы тем, что пытался эти качества скрыть. На прямой вопрос Ло о предположительной сфере применения Невс заявил враз ставшим обезличенным голосом машины, что данные закрыты.

Гостями на свадьбу были приглашены Федор с внуками и Ник с племянниками и Марьей, по легенде так же являющейся родственницей. Еще с ними отправился Кианг в роли охранника. Вся компания нарядная и благоухающая поспела как раз к встрече молодых родителями жениха у калитки их подворья. Народ был одет празднично и ярко: вышитые рубахи, безрукавки, изукрашенные шнурами, венки девушек и платки замужних дам - все это сплеталось в радужный водоворот. Молодым вручили каравай,

над их головой держали ветку, украшенную цветами и лентами.

– Это что?
– поинтересовался Дени у Марьи, но та только пожала плечами, таким уж большим знатоком обрядов она не была.

– Барвник це!
– пояснила стоящая рядом женщина.
– На добру долю та вичне кохання!

Марья быстренько перевела сказанное, пояснив, что эта вот ветка называется барвинком. Являясь символом любви и оберегом в одном флаконе, и заслужила заинтересованный взгляд тетеньки. А молодых, торопливо дожёвывавших отломанные куски каравая, уже обсыпали зерном и шишками сухого хмеля. Потом невеста взвизгнула, народ захихикал, а кто-то, судя по звуку, получил подзатыльник и завыл, по голосу - девчонка. Уже войдя во двор, узнали, что младшая сестра жениха, лившая под ноги молодым воду, выплеснула ее на невесту. В то, что можно было так кардинально промазать, залив середину юбки, видимо не поверил никто. Девчонку загнали в хату, да и закрыли там. Невеста же теперь слегка оттягивала мокрый подол, чтобы не лип к ногам, и героически улыбалась гостям. Девушка была хороша собой, высока и статна, хотя на фоне своего мужа выглядела хрупкой. Данью европейской моде в ее наряде была белая фата, закрепленная к венку прямо поверх пестрого каскада лент. Все это действо сопровождалось стройным пением девичьих и женских голосов. Которое не нарушил даже инцидент с внеплановым замачиванием одежды..