Куда уходит любовь

«Нет, – сказал я. – А где ты живешь, Тони?»

Он показал мне наверх.

«Вон там наверху, папа, – сказал он. – Как раз на Ноб-хилл, где, как я всегда говорил, и буду жить. И знаешь, папа, все так и стало. Там наверху совершенно не пахнет рыбой!»

Старик посмотрел на гроб, а потом снова на меня.

– И с тех пор Тони больше не пах рыбой. Он вообще больше ничем не пахнет.

Я сидел, застыв в молчании, а потом поднялся.

– Вы были очень любезны, мистер Риччио, что поговорили со мной. Прошу прощения, что обеспокоил вас в такие минуты.

Старик поднял голову и кивнул мне, но по глазам было видно, что он уже где-то далеко отсюда. Он смотрел на гроб, и губы его шевелились.

– Я буду молиться за вашу дочь, – сказал он, – как и за моего сына. Я повернулся к девушке.

– Мисс Страделла.

Она смотрела на старика, но тот по-прежнему не отрывался от гроба. На лице его жили только глаза.

– Подождите меня снаружи! – шепнула она.

Кивнув, я вышел, миновав младшего брата, ждавшего в первой комнате. Он вспыхнул, когда я проходил мимо него, и направился в альков. Я не стал дожидаться лифта, а спустился по лестнице и вышел на улицу.

Теперь мне предстояло ждать, и я прислонился к машине. Когда она вышла, я увидел, что она, озираясь, ищет меня.

– Мисс Страделла! – позвал я.

Она торопливо направилась к машине. Оказавшись рядом со мной, она через плечо оглянулась на похоронную контору.

– Лучше залезем в машину. Стив с отцом могут выйти каждую минуту. Не хочу, чтобы видели, как я разговариваю с вами!

Я открыл дверцу, и она оказалась в салоне. Я обошел автомобиль и, сев в него, включил двигатель.

– Куда?

– Куда угодно, – нервничая, ответила она. – Куда угодно, но только подальше отсюда.

Я влился в уличное движение и развернул обратно в сторону Эмбаркадеро. Мы проехали не меньше полумили, прежде чем она снова заговорила. Голос у нее был хриплый и напряженный.

– Вы ищите письма?

Я бросил на нее удивленный взгляд. Мне не приходило в голову, что это может быть так просто.

– Они у вас?

Она не ответила.

– Шантаж – это очень грязное дело, – сказал я. – За него можно на много лет оказаться в тюрьме.

– У меня их нет, мистер Кэри. Но я знаю, у кого они. – На глаза ее навернулись слезы. – Будь проклят Тони и душа его в аду! – с силой произнесла она. – Я не должна была слушать его. Я должна была сжечь эти проклятые письма, как только он их мне дал!

Я завернул за угол и выключил двигатель.

– У кого они?

Она прижала к глазам носовой платок.

– У моего брата.

– Где он? Я хочу поговорить с ним.

– Не знаю. Я отдала их ему в пятницу вечером. И с тех пор я его не видела.

– Вы передали ему письма?

– Да. Он обманом выманил их у меня. В половине одиннадцатого он пришел ко мне домой и сказал, что Тони просит вернуть их. Конечно, я передала ему. Я была только рада избавится от них. А в одиннадцать я услышала новости по телевизору и поняла, что он собирается делать.

– Как вы это поняли?

Она посмотрела на меня.

– Лоренцо точно такой же, как Тони. Вечно ищет, как бы получить большие деньги. Он был у меня, когда Тони вручил мне эту пачку. И слышал, что Тони говорил о них. Я хотела сжечь их, но Тони мне не позволил. «Эти письма – наш страховой полис», – сказал он. Он считал, что, когда для него придет время избавиться от старухи, эти письма гарантируют ему столько денег, что их хватит нам на весь остаток жизни.

– Тони всегда говорил мне что-то такое. Он был вечно занят этим. Вечно хотел прокручивать какие-то большие дела. Завтра, вот завтра все будет. Когда он стал работать у вашей жены, то сказал, что это только вопрос времени. Он не может выносить ее, говорил он. Даже когда она притрагивается к нему, его, мол, мутит, но она сходит с ума по нему, и, когда придет время, у него будут деньги. Всегда только деньги. Он приходил ко мне, чтобы отдохнуть от нее.

– Вы читали эти письма?

Она покачала головой.

– Нет. Когда он дал их мне, они были в большом коричневом конверте, запечатанном.

– Он что-нибудь говорил вам о моей дочери?

– Нет. Хотя, минуточку. Да, говорил. Как-то раз, примерно год назад. Он сказал, что девочка растет не по дням, а по часам, и, если мать не обратит на это внимания, в семье появится настоящая красавица. И старухе это не понравится.

– Он ничего больше не говорил?

– Нет, больше ничего.

– Знает ли кто-нибудь еще о письмах, кроме вас и вашего брата? Его братья?

– Тони дрался с братьями, как кошка с собакой. Они считали его никуда не годным типом, а он называл их ничтожествами. Он никогда им ничего не говорил.

Я вынул сигарету и закурил.

– Ренцо звонил вам? – спросила она.

– Нет. Он написал моей бывшей теще. Он сказал, что прочел письма и что, если она хочет получить их, то должна выложить приличную сумму. – Я посмотрел на нее. – Где живет ваш брат? Может быть, мы его там найдем?

Она засмеялась.

– Неужто вы думаете, что я не пыталась? Я ходила туда и искала его. Его хозяйка сказала, что он уехал в пятницу поздно вечером. И она не знает, куда он делся.

– У него есть какая-то подружка? Она покачала головой.

– Вокруг него вечно крутились девки, но никого из его девиц я не знаю. Когда умерла мама два года назад, Ренцо куда-то переехал. Я его видела только, когда ему были нужны деньги.

– Вы живете одна? – спросил я.

Она кивнула и снова начала плакать.

– Я всегда думала, что в один день Тони придет ко мне домой. Он и пришел домой, подумал я, но не так, как она хотела.

– Простите, мисс Страделла.

– Не стоит извиняться. Я плачу не из-за Тони. Все было давным-давно. Я все знала, хотя его отец ни о чем не догадывался. Теперь, может быть, Стив станет разговорчивее. Пока Тони был жив, он не осмеливался и рта открыть.

Я вспомнил о пылающем негодованием молодом человеке, которого видел в похоронном бюро. Я подумал, что между ними что-то есть, судя по тому покровительственному виду, с которым он держал ее под руку.

– Уверен, что так и будет. Она опять вытерла глаза.

– Что вы собираетесь делать с Ренцо?

– Ничего, – сказал я, – если до среды мне не удастся найти его и получить обратно письма.

– А если не удастся? Голос у меня охрип.

– В среду миссис Хайден встретится с ним. Когда они будут обмениваться письмами и деньгами, я буду на месте с полицией.