Куда улетают ангелы
Шрифт:
Мы сели за длинный стол, занимающий почти весь кабинет — он мне напомнил стол для летучек в моем первом журнале. Где бы ты ни сел, если откинуться на стуле — обязательно стукнешься об стенку. Варька так и сделала. Она раз стукнулась об стенку, два, после чего и так не очень довольный моим детским садом зам. главного посмотрел на Варьку долгим взглядом, и она притихла.
— Вот что мы вам скажем, Елена… — он достал листочек из папки. — Вернее, мы вам ничего не скажем, вы сами прочитайте.
— Давайте, — улыбнулась я и взяла листочек.
«Детская повесть Елены Воскобойниковой скучна
Я подняла глаза на зам. главного. Он сидел напротив меня, подперев руками подбородок, и внимательно смотрел на меня. Писательница села чуть поодаль и тоже спокойно ждала, пока я прочту.
— Читайте, читайте, — кивнул зам. главного.
«Коллизии претенциозны… Гном напоминает домового… Главу в пещере еле дочитала до конца… События в лесу испугают ребенка… Язык автора изобилует сложными определениями, непонятными ребенку… Неясно, где происходит действие — в России или где-то еще…»
— Действие происходит в России и в волшебной стране, — ответила я вслух и положила перед собой листочек.
— Вы не дочитали, — заметил зам. главного. — Прочтите до конца.
Я пробежала глазами еще полтора листа и прочла две последние фразы:
«Своему внуку я читать бы это не стала, но предполагаю, что найдутся родители, которые сделают это с удовольствием. Может быть, сказку станут читать школьники».
— Ты идиот? — спросила бы кудлатого зам. главного Фанни Ардан, получающая по пять миллионов евро за каждый фильм, потому что людям приятно смотреть на гордую женщину, которую невозможно сломать — ничем!
— А кто это написал? — спросила я.
— У нас такая система: существует читательская группа, которая дает отзывы на все книги, попавшие на наш конкурс. Конкретно вашу сказку читала… сейчас вам скажу… Зоя Александровна Тимофеева, врач-педиатр, пятидесяти шести лет, живет в Перми.
— В Перми?
— Ну да. Под Пермью, если точнее. В небольшом районном центре. Она наша активистка, мы даже помогли ей обзавестись Интернетом.
— Хорошо. А зачем вы тогда меня позвали, если все плохо?
Я посмотрела на Варю. Как же она сейчас расстроится! Ехали сюда за призами, а получили очередной пендель.
— Вот еще посмотрите, — он протянул мне лист бумаги, на котором было написано:
«Американская Академия Литературы и Искусства
Как писать детский роман
Разработка научно-исследовательской группы под руководством профессора Хью Доуэна
В первой главе должны быть четко определены…
Основная коллизия должны быть ясна не позднее третьей главы…
Все главные герои должны появиться к пятой главе…
Размер главы не должен превышать 6,327 знаков, что составляет 0,16 авторского листа…
Количество глав не должно превышать восемнадцати…
Конфликт должен быть… Развязка должна быть… Мораль должна быть…»
— Что-то не так? — спросил зам. главного.
— Кто-то смог написать по этой разработке хорошую книгу?
— Не просто хорошую — бестселлер, — подтвердил зам. главного. — И не один. Люди учатся, как писать, потом пишут по правилам,
разработанным научно. И результат — колоссальный успех. Америка умеет писать книги, снимать фильмы…— И готовить гамбургеры, — вздохнула я. — Другая планета. Ладно, — вздохнула я. — Но пока мы не в Америке, что вы лично мне предлагаете?
— А вот это другой разговор! — обрадовался молодой человек, чем-то мне напомнивший нашего домашнего компьютерного гения, сидящего сейчас в гипсе. — Аллочка, пожалуйста, ваш выход.
Аллочка Олейникова, сразу мне понравившаяся своими грустными глазами, поправила немодные очки, переплела тонкие пальцы, положила руки перед собой на стол и начала. Она рассказала, что получила в общей сложности семнадцать премий за свои романы. Что публикуется в журналах двадцать один год, с шестнадцати лет. Что ее книжки раскупают сразу, может быть, поэтому я и не знаю ее фамилии. Что когда ей сказали, что роман «Стрекоза» надо переписать, она его переписала. И переписывала двенадцать раз, как Лев Николаевич Толстой.
— Но Толстой-то, кажется, сам переписывал, никто ему ничего не говорил.
— Лена, послушайте меня, — Аллочка взглянула на меня неестественно огромными, увеличенными в плюсовых линзах глазами. — Вы ведь не новичок в литературе. Правда?
— Правда.
— Вот смотрите. Сейчас вы… м-м-м… пописываете, и вас, соответственно — почитывают. А мы, — она посмотрела на зам. главного, — можем сделать так, что вы будете писать, и вас будут читать.
— Так вообще о чем речь, если все так плохо? — я кивнула на отзыв педиатра.
— Ну зачем же так? — улыбнулся зам. главного. — Вовсе не плохо. Есть и другие отзывы. Вам же сказали по телефону — вы наш автор. В такой номинации — «детская сказочная повесть» вы у нас вообще одна достойная номинантка. Так что — теперь дело за вами. Просто нужно поработать. Улучшить кое-что, довести до мировых стандартов. Вы согласны работать над своей повестью?
Я растерялась.
— Ну… согласна, наверно… Вообще-то она уже написана…
— Так, тогда конкретно. Аллочка, пожалуйста.
— Мы предлагаем вам: первое — дописать повесть, она коротковата; второе — ввести еще двух героев — космических пиратов, которые и будут внятными отрицательными персонажами…
— Как у Кира Булычева, что ли? Крыс и Весельчак У?
Аллочка и зам. главного переглянулись.
— К сожалению, Игорь Всеволодович Можейко, то есть Кир Булычев, уже ничего не напишет, а сказки его несколько устарели для современных детей, — ответил мне зам. главного.
Я взглянула на Варю, с ужасом смотревшую на разглагольствовавшего зам. главного. Она же только что с неописуемым восторгом прочла «День рождения Алисы», книжку увлекательнейшую, теплую и, с моей точки зрения, вечную.
— Кир Булычев не устарел, — сказала я, больше для Вари, чем для своих интересных собеседников. — Он не может устареть. Это классика, современная классика. Его читали и читают. Он…
— Хорошо, — кивнул зам. главного. — Давайте о вас. Ваша главная героиня. Что за имя — Соня? Ни туда ни сюда. Она кто — русская? Еврейка? Непонятно.
— А надо, чтобы?.. — попыталась вмешаться я.
— А как вы думаете? Конечно. Определенность — сестра таланта, — пожал плечами зам. главного.
— Да? Еще одна? — несколько удивилась я.