Кудрявый сезон

– Кто бы говорил, – тут же подхватила она, почти шепотом.

Я просто прижался к ней, точнее прижал ее к себе, утыкаясь в ее волнистые волосы и умирая и тут же воскрешая от запаха, который исходил от нее. Но она не сопротивлялась. Просто стояла, молча, прижавшись ко мне, будто отвечая на мои объятия.

В палате стояла мертвая тишина, что даже было слышно тиканье настенных часов, звук которых мне уже малость успел надоесть.

На мгновенье мне показалось, что пол начал под ногами раскачиваться, а я снова терял сознание. Я еще крепче прижался к ней, чтобы не потерять равновесие.

Ника, видимо почувствовав это, силой своей руки помогает мне отлипнуть от нее и присесть на кровать, а после и лечь, поправляя при этом заботливо мою подушку.

Оказавшись снова лицом к лицу, мы застыли в немом молчании, при этом поглощая друг друга в бездны своих глаз.

О чем она сейчас думала и о чем она молчала, все было неважно. Я бы еще так полвека просидел, не отводя от нее взгляда.

Мы просто молчали. И только эти дурацкие настенные часы все время пытались нарушить сложившуюся между нами сейчас, как мне казалось, идиллию.

Она присела чуть ближе ко мне и взяла меня за руку. От этого ее неожиданного жеста, все мое тело на мгновенье умерло, окаменев, а сердце ожило, выдавая ритмичные толчки.

– Это ты нас напугал, – смотрела она на мою ладонь, перебирая пальцы. – Прости меня, – вдруг вырвалось из ее уст.

– За что? – я недоумевал, продолжая наслаждаться ее прикосновениями.

– Прости меня, Ник. Кажется, я заигралась…

О чем она говорит?

– Если бы я знала…

– Ника, что ты пытаешься мне сказать? – я пытаюсь к ней подвинуться поближе.

Вдруг в палату кто-то зашел. Мы оба отреагировали на шум и одновременно посмотрели в сторону источника этого самого шума. В комнате появились отец с Леной.

– Потом поговорим, – шепотом произнесла Ника и вырвала свою руку из моей, резко вскочив с кровати.

27

Ника

До текущих событий

Я шла после тренировки домой. На улице стоял жуткий холод, несмотря на то, что официально пришла весна, и темень, от чего становилось еще холоднее, как на душе, так и на теле. Я шла быстрым шагом, укутавшись в свое тонкое пальтишко и широкий большой шарф, чтобы не окоченеть окончательно.

– Девушка, прикурить не найдется, – вдруг передо мной встал какой-то амбал средних лет и преградил мне дорогу. Да, я буквально впечаталась в него, ибо шла, опустив голову вниз, так как ветер сильно обдувал мне лицо, и жутко жег щеки.

– Не курю, – резко выпаливаю я и собираюсь его обойти, ибо походу он прирос к асфальту, судя по его позе.

– А чего это мы такие не приветливые? – увязался за мной этот неприятный тип.

– Простите, но мне некогда вести с Вами задушевные беседы, я очень спешу домой, – обращаюсь к нему, при этом продолжая быстрый шаг.

– Да, постой же ты, – амбал хватает меня за локоть и снова не дает мне сдвинуться с места.

Если до этого я слишком сильно была погружена в свои мысли и не придала значению незнакомцу, то сейчас на меня накатила паника. Уже разрабатываю в голове план побега, вспоминая знакомые мне приемчики, как вдруг за своей спиной слышу голос.

– Какие-то проблемы?

– Нет никак проблем. Иди куда шел, салага.

– Ну, салага не салага, но от моей девушки ты сейчас же отойдешь, – и тут же он подходит ближе, встает рядом. – Милая, ты в порядке?

– Ага, – почему-то отвечаю я и встаю как вкопанная, выпучив глаза, потому что рядом со мной стоит никто иной как тот самый Белобрысый, который последние недели в прямом смысле успел мне надоесть своей навязчивостью.

Да, не может быть!

Как-то подозрительно двухметровый амбал сразу же отсекается и, извиняясь, уходить.

Ясненько. Что-то с этим делом нечисто. Не мог этот худощавый полурослик напугать своим видом того здорового дядьку, который, как мне казалось, был настроен вполне решительно.

Театр одного актера. Нет, двоих.

Вздыхаю я про себя, устав от всей этой мышиной возни, начинаю уходить от якобы защитника.

– А сказать спасибо? – слышу Макса, который тут же меня нагнал.

Ха! Устроил тут представление, еще благодарности ждет. Еще чего захотел.

– Ну, куда ты так умчала? Давай я тебя провожу что ли, на всякий случай, чтобы больше никто не смел к тебе приставать.

Пока ко мне пристаешь только ты.

– Макс, давай начистоту, – вдруг останавливаюсь резко я.

– О-к-кей. О чем именно? О том, что ты мне нравишься и все такое?

– И все такое… Я знаю, что у тебя какие-то контры с Ником. Также я знаю, что ты ходишь за мной только, чтобы его позлить.

– Откуда у тебя такая информация? Это тебе Ник напел?

– Не важно. Я тебе предлагаю следующее. Ты рассказываешь мне, что между вами на самом деле стряслось, а я предложу тебе своего рода партнерство.

– Не понял… – озадаченно взглянул на меня Белобрысый, изобразив на лице полнейшую растерянность.

– Макс, я жду. С тебя рассказ, с меня группа поддержки, которая тоже не прочь побесить Ника. Все зависит от твоей истории, насколько она будет убедительна, – говорю я, а у самой уже зуб на зуб не попадает от холода.

– Эм, нуу, это личное, – говорит Макс.

– Оно перестало быть личным, когда ты ко мне приблизился. Если ты хочешь использовать меня в качестве приманки или чего-либо еще, так будь добр выкладывай как есть.

Он и вправду растерялся.

Подослать ко мне какого-то мужика, чтоб произвести на меня впечатление.

На это у него мозгов и смелости хватило, а тут стоит, будто воды в рот набрал.

Размышляла я про себя, пока Макс пытался собраться с мыслями.

– Не хочешь говорить, ок, понимаю. Ну, я пошла? Доброй ночи.

– Да, погоди ты, – снова догоняет он меня. – Может, посидим где-нибудь, и за одно поболтаем?

– Не, мне домой пора. Поздно уже, – я продолжаю идти в нужном мне направлении.

– Ты же слышала, наверно, что у меня сестра умерла, – говорит он мне, когда опять идет рядом. – Уверен, что тебе уже растрепали, слухи у нас быстро расходятся.