Кукла и ее хозяин

Внизу хлопнула дверь и раздались шаги — кое-кто вообще не умел возвращаться тихо. Осторожно, не разбудив, я выпустил Улю из объятий и направился в гостиную. Глеб как раз подошел к лестнице, довольный, мятый и растрепанный, явно неплохо повеселившийся.

— Не самые лучшие киски столицы, — заявил он, заметив меня наверху, — если тебе интересно. Но вполне ничего, — его взгляд замер на мне, и друг перестал улыбаться. — Случилось что?

— Надо поговорить, — я спустился к нему.

Ника: «Он в клубе.»

— Вот подонок! — все утро, весь день, весь вечер и всю дорогу возмущался Глеб.

Сначала он обалдел, когда я рассказал, что провел вечер с Люберецкой, и привычно назвал меня читером. Потом снова обалдел, когда я рассказал ему, кто такие читеры на самом деле — на примере одного оборзевшего карлика, к которому мы и ехали сейчас с визитом светской вежливости.

— Что он по-хорошему ее добиться не мог? — не умолкал за рулем нашего внедорожника Глеб.

— Не мог, — отозвался я, — потому что подонок.

— Но говорят же, что женщины любят подонков!

— Они любят подонков вроде нас, а не вроде него. Все-таки есть разница.

Наконец мы добрались до «Кукольного домика», чье название теперь вызывало лишь иронию. Как символично-то: один маленький тиран не наигрался в игрушки в детстве и превратил в куклу живого человека, даже домик себе организовал. Мог бы — вообще бы все души из этого домика к себе утащил, чтобы ублажали его крохотное достоинство. Вот только не мог — Темнота не настолько расщедрилась для такого ничтожества.

Как и в прошлый раз, очереди не было, а у входа со скучающим видом топтались два широкоформатных охранника. Однако стоило нам подойти, как эти габаритные шкафы набычились.

— Велено вас не пускать, — отчеканил один, сурово нас оглядев.

Затем две туши сдвинулись, закрывая собой дверь, как массивные ворота.

Ха. Устроил тут себе крепость.

— Это не пускать? — я поднял руку прямо к бычьим мордам и показал свою печатку.

Оба немного изменились в лице, но упорно остались на посту.

— У хозяина тоже есть покровители, — по-лакейски протянул все тот же охранник.

— А у тебя они есть? — я шагнул к нему.

Глеб придержал рукой дернувшегося на помощь второго. Несмотря на габариты, тот мигом замер, едва встретив ответную силу — видимо, этот умный.

— Дверь открыл. Живо, — бросил я его коллеге.

— Я пожалуюсь хозяину! — процедил он, не двигаясь с места.

— Когда очнешься.

Я схватил его и быстрее, чем он успел дернуться, потянул из него силу. Получилось даже намного стремительнее, чем обычно — все-таки не зря я делал отцовские упражнения. За доли мгновения испуг в его глазах сменился сожалением, что не открыл дверь сразу и по-хорошему. А затем там наступил мрак, и, как поломанный шкаф, жалобщик плюхнулся на землю без сознания. Своим даром я еще никого не убивал — и если уж начну, то точно не с этой громоздкой шестерки.

— Тоже пожалуешься хозяину? — я перевел глаза на второго, который даже и не рвался из хватки Глеба помогать товарищу.

— Нет, — мотнул он головой. — Проходите пожалуйста, господа, — и любезно распахнул перед нами дверь.

— Если от тебя будут проблемы, пожалеешь, — пообещал я.

Клятвенно заверив, что от него проблем не будет, охранник отскочил в сторону, освобождая от своей тушки проход — и мы с Глебом вошли туда, куда аж целый хозяин нас велел не пускать. Вот так просто — перешагнули порог и вошли. Один малыш, похоже, забыл, что у него тут не крепость, а всего лишь кукольный домик. Даже на входе стояли не воины, а пупсы.

Куколки на ресепшн встретили нас сияющими улыбками.

— Вернулись, господа, — сладко проворковала та, которая в прошлый раз брала реквизиты карты. — Позвольте вас проводить…

— Кабинет хозяина где? — позволил я.

Девица немного растерялась.

— Но туда гостям нельзя…

— Милая, я не это спросил.

Она озадаченно скользнула глазами по мне, по Глебу, по моей печатке и оказалась гораздо понятливее мордоворотов на входе.

— Конечно, пойдемте, я вас провожу.

Постукивая каблуками, сотрудница торопливо провела нас по внутренностям клуба к кабинету на втором этаже в самой глубине служебных помещений и не менее торопливо вернулась в основной зал, откуда доносилось веселье. Мы же остановились перед дубовой дверью с золотой табличкой, на которой так и написано «хозяин». Твою мать. Что там вообще за комплексы?

— Не заслужил он по-хорошему, — проворчал Глеб и культурным пинком распахнул дверь.

Да кто бы спорил. Для кое-кого эта встреча при любом раскладе по-хорошему не закончится — а вот насколько ему будет не хорошо, уже зависит от него самого.

— Я занят! — раздался сердитый голос, едва дверь со скрипом отворилась.

В другом конце кабинета за массивным столом в высоком кресле — не удивлюсь, если еще и с подушечками под задницей — гордо восседал хозяин всего этого хозяйства. Он вскинул глаза, собираясь прикрикнуть на нарушивших его покой, встретился взглядом со мной и мигом переобулся.

— Мессир Павловский, — коротыш приветливо подскочил на месте, — что вам угодно?

— Мне нужна Люберецкая, — я прошел внутрь.

— В каком смысле? — напрягся он.

Я молча сел в кресло напротив, давая ему погадать, что и главное откуда я знаю.

— Зачем нам ссориться из-за какой-то доступной девки? — через силу выдавил он улыбку. — Чего вы хотите? Прикажу — и она сделает для вас что угодно. Хоть для одного, хоть для второго, — добавил карлик, косясь на зашедшего следом за мной Глеба. — Хоть для обоих сразу.

«Вот ублюдок!» — друг машинально дернулся к нему, но под моим взглядом остановился и, стискивая кулаки, плюхнулся в соседнее кресло.

А вообще начало отличное — тело он отдавал легко. Посмотрим, что насчет остального.

— Мне нужна ее душа, — сказал я.

Хозяина клуба аж перекосило, будто я потребовал у него целый клуб со всеми куколками в придачу.

— Нехорошо брать чужое, — заметил я. — И тебе не стоило ее брать.

— Ну конечно, — буркнул он, — и теперь ее хотите взять вы!

— Самый простой способ, если отдашь добровольно прямо сейчас. И самый безболезненный для тебя.

Повисшая пауза была долгой. Все это время, стискивая пальцы, собеседник сверлил мелкими глазками мою печатку и словно принимал решение.