Кукла и ее хозяин
Шрифт:
— Собирайся, — сказал я.
— Куда? — не поняла она.
— Едем гулять.
— Вдвоем? — Уля аж подскочила на месте.
Улыбнувшись, я приложил палец к ее губам — хочешь вдвоем, надо говорить тише и вообще желательно вылезти через окно, чтобы игроки в гостиной нас не услышали, и не заметили, и не возжелали присоединиться. Улыбнувшись в ответ, она вскинула голову и закрыла глаза. Я притянул ее к себе и поймал слегка раскрывшиеся губы.
На некоторое время мы будто выпали из реальности, а когда, обнимая друг друга, вернулись, Уля расслабленно пристроила голову мне на плечо. Мой же взгляд
— Ты не против, — спросила моя хозяюшка, — если оно будет здесь? Мне кажется, — чуть смутившись, добавила она, — я в нем выгляжу красивее…
Я задумчиво повернулся к зеркалу — тому самому из Лукавых рядов, которое зачем-то заказал отец. Изящная вещица — и, по ощущениям, на этом все. Темноты от него не чувствовалось — от кольца на моем пальце фонило больше. Что по ту, что по эту сторону ровной глади рядом стояла ослепительно красивая девушка — впрочем, как и всегда.
— Ты везде выглядишь прекрасно, — я провел ладонью по ее щеке.
Отвернувшись от отражения, Уля снова прильнула ко мне.
— Хочу провести этот вечер только вдвоем, — прошептала она и потянулась к моим губам.
Ага, конечно, дадут нам провести вечер вдвоем — в этом доме никто не отличается тактичностью. То ли мы целовались слишком громко, то ли все зомби были убиты, но к тому моменту, как мы максимально бесшумно вышли в гостиную, Глеб и Агата уже топтались у двери. Ведьмочка с ходу начала умолять взять ее с собой — причем не меня, а Улю, точно зная, кого ее большие просящие глазки быстрее растрогают. Глеб же просто стоял рядом и лыбился, прекрасно зная исход. После такого для полного комплекта осталось только позвать Дарью.
Однако наша мадам неожиданно отказалась, заявив, что у нее есть другие дела. Она последние несколько дней вообще была какая-то странная, и происшествие с бывшим хозяином клуба тут ни при чем. Хотя, конечно, за это она нам выписала — но доказательства есть? Доказательств нет. А Синод не действует без доказательств, только мозг пилит.
Вчетвером мы приехали в огромный торгово-развлекательный центр с кучей магазинов, кинотеатром, кафешками, фонтаном с живыми рыбками и круглой стеклянной крышей, под которой находилась оранжерея. Именно там, как сообщалось в ярком рекламном плакате у входа, продаются лучшие свежесрезанные букеты столицы, один из которых Уля сразу же и получила.
— Самые красивые цветы столицы для ее самой красивой девушки, — сказал я, вручая ей хрустящую упаковку.
— Спасибо, дорогой друг, — усмехнулась моя прелестница, однако очень бережно прижала цветы к себе. — Осталось поделиться ими с миллионом моих фолловеров.
— А у тебя они есть? — не поняла сарказма Агата, которая уже сжимала в одной руке коктейль, а в другой мороженое. Всем свои подарки.
Вдвоем нам удалось остаться только коробку куриных крылышек спустя. Явно не наевшись, Глеб и ведьмочка взяли гигантское ведро попкорна и направились смотреть какой-то ужастик. Мы же, отказавшись от этого удовольствия, остались у перил на одном из последних этажей, глядя на людей внизу, казавшихся маленькими и суетливыми.
—
Хочу, — сказал я, убирая темную прядь, упавшую на ее лицо, — познакомить тебя кое с кем.Уля на миг поджала губы, прекрасно поняв с кем.
— Думаешь, надо? — тихо спросила она.
— Что тебя смущает?
— А о чем нам разговаривать? Между мной и ею пропасть, — следом раздался вздох. — Она прима Императорского балета, светская женщина. Она блистает на всю столицу… А я выросла в деревне с коровами и козами.
И мной — и вот об этом точно не стоит забывать. Не у всех есть такой козырь.
— Она одна из самых красивых женщин столицы, — снова вздохнула Уля.
— Одна из самых. Но не самая, — я отодвинул ее локоны и поцеловал шею.
Моя красавица, помедлив, улыбнулась.
— Хорошо, — после паузы сказала она. — Только дай мне немножко времени, чтобы я сама была готова к этому. Внутренне…
И как же ты будешь готовиться внутренне? Сидеть внутри дома со смартфоном, изучать ее фотографии и все больше увеличивать свою воображаемую пропасть?
— Хорошо, — кивнул я. — Но на днях мы с тобой пойдем в театр.
Серые глаза слегка прищурились.
— Хочешь показать ее мне в минуты триумфа?
— О каком триумфе речь? — уточнил я.
— Она будет на сцене, ей будут аплодировать сотни, может, даже тысячи…
— И пока все эти люди будут аплодировать ей, тебя будут целовать я, — для наглядности я снова поцеловал ее в шею. — Чей это будет триумф?
— Да мне даже в этот театр нечего надеть, — привела Уля последний довод. — На ее фоне я буду смотреться просто бледно…
— Ну, это легко исправить.
Приобняв, я потянул ее в бутик неподалеку, чью витрину она украдкой рассматривала еще в самом начале прогулки. В просторном зале играла легкая музыка, а пахло так, будто пол тут мыли исключительно духами. Зеркала же, висевшие на каждой стене, позволяли любоваться шагающей рядом красавицей сразу со всех ракурсов. Уля осторожно потянулась к ближайшему ряду сверкающих вешалок, взглянула на ценники и торопливо отдернула руку.
— Дорогой магазин, — прошептала она. — Может, пойдем отсюда?
— А может, сделаем тебе подарок?
Девочка-консультант, оценив опытным взглядом стоимость Улиного букета и прикинув, что щедрые господа захотят потратиться и здесь, мгновенно подскочила к нам.
— Чем могу помочь? — сияя улыбкой, проворковала она.
Растерявшись, моя спутница еще крепче прижалась ко мне. А ведь даже к такой мелочи внутренне не подготовишься — только внешне, открывая дверь за дверью, переступая пороги и донося свои потребности до других.
— Нужен вечерний наряд, — ответил я за нее. — Подберите что-то столь же красивое, — и показал на Улю.
Оглядев мою вспыхнувшую красавицу, сотрудница бутика охотно кинулась к рядам одежды и вскоре закатила вешалку с платьями в примерочную — довольно вместительную, с бархатной шторой, мягкой софой и зеркалами в пол по всему периметру. В Родном поле у прислуги спальни меньше, чем здесь одна примерочная.
— Ты же поможешь мне с выбором? — моя спутница кокетливо затянула меня внутрь.
— Вам подобрать туфли? — деловито уточнила сотрудница.
На этот раз Уля охотно ответила сама.