Кукла колдуна

— Мне не понравится в любом случае, — фыркнула я, протянув руки к его груди и со злостью расстегнув первую пуговицу.

Где-то в желудке скрутилась раскалённая спираль, от которой с каждой секундой становилось все жарче.

Дайрен приподнял бровь, склонив голову на бок. В глазах светились насмешливые искры.

— Уверена? — иронично спросил он.

Расстегнула еще одну пуговицу, потом еще одну, не обращая внимание на насмешку.

— Я не буду этого делать, — упрямо процедила я, стараясь не смотреть в его колдовские глаза, словно они могут меня загипнотизировать.

— А что ты будешь делать? — склонив голову на бок, полюбопытствовал он. — Может, закричишь? Как думаешь, — в этот момент он вдруг схватил меня за запястья и притянул к себе, склонившись к уху, — как быстро всем станет понятно, что ты никакая не фуриянка, а совсем даже наоборот?..

Горячее дыхание обжигало, вызывая в теле предательскую дрожь, а слова стегали не хуже кнута. Получалось что-то вроде контрастного душа, когда после горячей воды на тебя тебя текут ледяные струи. Но, стоит выключить воду совсем, как становится еще жарче.

Я резко дернула полы его рубашки в стороны. Почти с яростью. Радуясь, что там осталась пара не расстегнутых пуговиц, которые теперь с треском разлетелись в стороны.

Дайрен улыбнулся.

— Страстный цветочек, — протянул он, вглядываясь в меня на расстоянии каких-нибудь пары сантиметров.

Дыхание… голос… тепло его тела.

Все это проникало в мою кровь слишком быстро. Сгущало воздух. Отравляло.

Я проглотила ком, застрявший в гортани, и через силу процедила:

— Неужели ты меня просто изнасилуешь?

Рыцарь склонил голову набок и прищурился.

— Просто, сложно… Тебе есть до этого дело?

Кровь ударила виски.

— Так и быть, я постараюсь быть нежным, — с жесткой улыбкой проговорил он, скользнув пальцами по предплечьям вверх. К плечам, ключицам и шее. Обхватил, погладив большими пальцами линию подбородка, и цинично протянул, заглянув глубоко в глаза: — Но ничего не могу обещать. В день скорпиона приветствуется жестокость.

— Ты отвратителен, — проговорила я в ответ, стараясь не смотреть на него. Потому что несмотря на все слова, что он говорил, таяла от болезненно-нежных прикосновений. Кожа будто исчезала вовсе, и я чувствовала горячие руки на собственных мышцах. В костях. В сердце.

— Я знаю, — тихо ответил он, и, не успела я нахмурится, попытавшись понять, что он имел в виду, как мужчина резко притянул меня к себе, усадив сверху, и впился в мои губы.

Подол платья задрался, а затем аккуратно разлегся вокруг нас полукругом. Скрывая, как близко я прижалась к его бедрам, как обхватила ногами, сжимая почти конвульсивно. С каким-то пьянящим страхом чувствуя напряженную твердость рядом со своими трусиками.

Словно кто-то ударил хлыстом по всем нервам одновременно. Яд плеснул в кровь, заставляя зажмурится, вырывая еле слышный всхлип.

Я забыла, как дышать. О, Флора. Кто бы напомнил, как это делается?

Вдох-выдох.

Горячие, нестерпимо горячие руки сомкнулись на моей талии, вдавливая в мужское тело, придвигая, втапливая меня в него.

Я захлебывалась в поцелуе. Сходила с ума, почти окончательно сдаваясь. Кляня себя за слабость, но не имея сил остановиться.

Дайрен на миг замер, и я почувствовала, каким тяжелым стало его дыхание. Приоткрытым ртом он скользнул по моему подбородку, едва касаясь губами кожи, пробуя на вкус языком.

Одна его рука скользнула вверх вдоль моего позвоночника. Замерла где-то между лопатками, поглаживая и необычайно легко расшнуровывая корсет. Пара минут, и неплотная ткань скользнула по ребрам, обнажив грудь.

Я покраснела, опустив глаза. И в то же мгновение он прижал меня к себе. Его распахнутая рубашка и мое сползающее платье. Моя кожа и его кожа. Рядом, касаются друг друга. Жар его тела почти невыносим, вышибает последнее дыхание из груди.

Другой рукой Дайрен расправил мои волосы, распустив длинными волнами по плечам. Одновременно с этим будто случайно погасли свечи в ближайшем подсвечнике. Где-то далеко-далеко в сознании проскользнула мысль: "Сквозь тюль теперь не будет видно даже наших очертаний".

На руках рыцаря вспыхнули язычки фиолетового пламени, но я этого уже почти не замечала.

Поблизости от нас раздались шаги. Мужчина и женщина. Они шептались, кажется, смеялись. Иногда до нас долетали обрывки фраз:

— Смотри, кажется, первый рыцарь со своей фуриянкой отправились в этот альков?..

— Очень может быть, милый. Это значит, место уже занято.

Даже в таком густом полумраке, как сейчас, я все же смогла различить улыбку Дайрена, когда он отстранился и посмотрел на меня.

Голубые, какие же кристально голубые у него глаза…

— Начинай стонать, — прошептали его губы, совершенно выбивая меня из колеи.

— Что? — выдохнула я, и он тут же прижал палец к моим губам, покачав головой.

— Начинай стонать, цветочек, — повторил он еле слышно, придвинувшись и слегка кусая меня за ухо.

Я сдавленно выдохнула.

— Я не стану…

Снова короткий укус, и горячий, влажный язык скользнул по раковине вниз. Одновременно с этим сильные руки опустились на мои бедра и уверенно толкнули вперед, недвусмысленно обозначая под одеждой нечто твердое, вжимающееся в меня.

Я неосознанно ахнула, заливаясь краской, когда он надавил на особенно чувствительное место.

— Да, вот так, цветочек, — мурлыкая прошептал он. — Продолжай стонать, наши гости требуют продолжения. А то ведь я могу сделать так, что просить не придется…

Я вздрогнула, повернув голову и вдруг осознав, что это все — лишь представление. Что Дайрен вовсе не собирался жестко насиловать меня в честь бога-скорпиона. Каждый раз он лишь…

— Ты дразнил меня? — прошипела я возмущенно.

И первый рыцарь улыбнулся еще шире.

— Только если самую малость. Продолжай стонать, Ари, а то угроза может стать серьезной.

— Но я…

Он опустил руку вниз и ловко проник под юбку, коснувшись трусиков.

— Ох… — тут же выдохнула я, ощутив прикосновение, и нервно облизала губы.

Дайрен продолжал улыбаться, но руку не убрал. В его глазах скользили дерзкие огоньки, а по рукам все ярче и ярче струилось магическое пламя.

— Ох! — наигранно повторила я чуть громче, а затем, тихо шипя, добавила: — Я все делаю, как ты сказал, убери руку!