Кукловод Тысячи и одного заговора

— "Падали в огненные ловушки"? — процитировал я рассказ Огневки. — Любопытно…

— Ты думаешь… — начала было суккуба. — Н-да… Если ты действительно так думаешь — то тебе тут самое место. Это же психиатрическая лечебница, если я правильно понимаю? Да и мне, пожалуй, тоже… потому что я с тобой почти согласна…. А какие еще мысли у тебя появились после просмотра этого интересного кино?

— А еще я думаю… — медленно произнес я, пальцем рисуя в воздухе Огненное око, — … что Карфаген должен быть разрушен!

— Согласна, — кивнула Огневка-суккуба. — Они мне не нравятся.

Все-таки, похоже, выбор расы был определен ранее вышедшими в игру союзниками… и эстетическими соображениями.

— А уж как они не нравятся мне, — вздохнула Лёсса, формируя собственное тело из праха погибших в темном мире. — Собственно, вы уже собрались выполнять мое главное здание… Но я все равно озвучу награду: покончив с Проповедником, ластом культа, вы покинете Сейнтралию. И экспа за каждого убитого культиста — будет добавлена к награде за основной квест… Хотела бы я знать, что значат те слова, что я сейчас произнесла… То есть, вроде бы они из английского языка… но как-то совершенно не на месте, и я не понимаю, что сказала. А я очень не люблю чего-нибудь не понимать.

— Лёсса, — Огневка опустилась на колена перед девочкой, — ты ведь почти всемогуща здесь. Ты можешь тысячами истреблять противников, даже не натравливая на них своего палача. И если даже ты не можешь уничтожить своих врагов, то что можем сделать мы?

— Их хранит вера, — вместо Лёссы демонессе ответил я. — Это их сила… и их слабость. Мы поселим сомнения в верящих, дадим надежду отчаявшимся…

— …обманем, предадим и убьем? — продолжила суккуба. — Мне нравится!

— Огнеглазый, — обратился я к своему танку. — Тебе не кажется, что эта голова — вполне достойна?

— Не кажется, — покачал головой тот. — Какое может быть "кажется"? Без всяких сомнений — достойна!

Правой рукой он за волосы поднял мертвую голову Леона Улфа, а левой — взмахнул мечом. Отрубленная голова взлетела в воздух и насадилась на один из штырей. Вопль души, запертой в мертвом теле, сотряс реальность. Кажется, Леон надеялся ускользнуть от меня путем Черного колеса [28] . Не получилось. Кольцо Погибели не отпускает того, что ему досталось.

— И… Лёсса, одна просьба… — обратился я к девочке. Конечно, это было наглостью… но для адепта Изменяющего пути амбиции — это образ жизни.

28

Путь Черного колеса — см. Роджер Желязны "Князь Света".

— Слушаю, — бесстрастно отозвалась Лёсса. Кажется, гибель Леона все-таки произвела на нее некоторое впечатление.

— Я понимаю твою ненависть к сектантам. Но, пожалуйся… не вмешивайся, когда мы будем их убивать.

— Лута ты все равно не получишь, — покачала головой Лёсса. — Но, кажется, я понимаю. "Экспы не бывает "много".

— Ее бывает либо "мало", либо "слишком мало", — согласился я. — Тем более, что мы откроем двери. И если мы не справимся — двери все равно останутся открыты.

Хищный оскал превратил симпатичную мордашку в кошмарную маску… но быстро исчезла, вернув обычное бесстрастное выражение.

— Пожалуй, я подброшу вас к дверям храма, — только блеск в прикрытых глазах выдавал эмоции, охватившие девочку, и заставляющие чувствительную к ним суккубу сморщиться. — А то вырезать манекенов и медсестер — пожалуй, для вас уже действительно скучно.

Пепельный вихрь рванул нас вверх, прямо сквозь перекрытия темного отражения психушки. Монстры мелькали мимо, не успевая как-либо отреагировать. Этажи сливались в сплошную полосу. И вот мы оказались на поверхности, на улице туманного мира, где десятки людей бежали к храму под крики "Тьма наступает!". Они бежали к храму, где надеялись найти убежище. И, судя по трем кольцам на дверях псевдоготического собора — основания так считать у них были. Вот только в отражениях будущего я не видел вмешательства Повелителя Распада. Видимо, боги, как и обычно, решили разрешить свой конфликт руками смертных.

Несколько человек не успели добежать даже до лестницы, и теперь в ужасе и отчаянии оглядывались на нашу группу. Видимо, раньше Лёссе удавалось перехватить нерасторопных бегунов, и вытворить с ними что-нибудь противоестественное, вроде вытряхивания сначала из одежды, а потом и из собственной кожи. Но сейчас девочка стояла, демонстративно сложив руки на груди. Видимо, мою просьбу она приняла всерьез.

Мы с Огневкой и Огнеглазым перешли площадь перед собором. Фенелла, как представилась нам огневка-птица, кружилась около Огневки-суккубы. Кажется, у демонессы появится новый питомец… все лучше, чем бесов гонять.

— Отец! — вскрикнула седая женщина на пороге храма, увидев голову Леона Улфа на правом штыре над шлемом огнеглазого.

В ответ я ткнул в нее указательным пальцем, потом провел большим по шее, и указал на оставшийся свободным центральный штырь, намекая, что он остается свободным специально для ее головы. Кристэлла шарахнулась, на шаг отступив внутрь храма.

— Вы не пройдете, демоны! — вскричала она. — Мы сохраним нашу чистоту!

— Чистоту? — криво усмехнулся я. — Вы так замарались в служении Пастырю Обреченных, что от вас уже не "воняет", а "смердит". Вы — мусор. Пришло время уборки!

Я шагнул вперед. Кристэлла шагнула назад. Она вскинула руки, защищаясь и защищая тех, кто столпился за ней. Серая стена, напоенная мукой многих людей, поддерживаемая верой всех, кто собрался в храме, встала перед нами. И стена эта была достаточно прочна, чтобы удержать даже почти всемогущую во этой тьме и тумане Лёссу.

Я шагнул вперед и надавил рукой на многоцветное сияние.

— Не воздам Творцу хулою за минувшие дела.

Я поймал взгляд девушки, вытащенной из темной стороны школы. "Услуга за услугу", помнишь? И ты мне ее окажешь, независимо от собственного желания.

Стена была крепкой и подпирала ее вера множества людей. И в этом была ее сила… и ее же неустранимая слабость. Воспоминание о том, как я разорвал завесу Тьмы — подточило веру девушки, и по ней пролегла трещина сомнения. И такая же трещина проявилась под моей рукой на переливах щита.

— Плачь, Каббир! Ты был скалою — вот и рухнул, как скала!

Рука Огневки легла на завесу сияния рядом с моей, и все новые трещины стали раскалывать монолитную прочность защиты. Видя, как щит постепенно разрушается — все больше и больше людей, оставшихся в храме, сомневались в надежности их защиты… и она все слабела. Страх обратился против тех, кто привык внушать его другим. И, наконец, настал момент, когда один из фрагментов просто не выдержал давления и рухнул. И я шагнул внутрь.

Шаг влево, и, следом за мной в прошлом входит огнеглазый. Мертвая голова на штыре пустыми глазами смотрит на собравшихся. Огненный взгляд воина скользит по рядам собравшихся, выбирая очередную жертву. А следом за ним скользнула и Огневка, разматывая снятый с пояса Бич боли.

— Убейте их, — взвыла Кристэлла.

Две Стрелы Хаоса ударили в двоих из толпы, попытавшейся исполнить приказ. Выбор в Зеркалах Несбывшегося оказался верен: именно эти двое оказались слабее остальных, и по одной Стреле на каждого — им хватило. Следом вступила в бой Огневка. Ее три Стрелы нанесли в сумме больший урон, но уронили только одного. Двое других с матерным ревом кинулись вперед… только для того, чтобы получить Бичом боли и с воем покатиться по полу нечестивого храма.