Куколка
Шрифт:
Экстренный вызов: заместитель главврача, куратор хосписа «Лагуна», владел кодами срочного доступа.
— Абуэло нганга! — ящерица назвала гориллу не по имени, а по ученой степени. — Я подготовил все необходимые материалы по Красавчику. Сегодня надо дать ответ…
— Позже! — рявкнул Мваунгве. — Я занят!
Лицо в сфере моргнуло и исчезло.
— Вы говорили о малом триумфе, баас Гракх? — как ни в чем не бывало, напомнил профессор.
— Да. Даю запись.
На свободном участке столешницы, сменив изображение пациентки, возник фрагмент городской площади. По ней колоннами маршировали гвардейцы в парадной форме десантников. Темно-синие
В центре двигался открытый мобиль, где стоял во весь рост бравый легат. Бритую наголо голову вместо фуражки украшал венок из лавра. На заднем сиденьи разместился человек в цивильном костюме, серый и неприметный. Привстав, он что-то шептал триумфатору в ухо.
— Стойте!!!
Вопля не услышал никто. Ехал мобиль, стоял легат, десантура «рубила шаг». Профессор Мваунгве и Антоний Гракх следили за записью триумфа. Но над происходящим, запихивая его в «волшебный ящик», как повариха толкает в кадушку сбежавшее тесто, взмыл Лючано Борготта по прозвищу Тарталья — вспоминая себя, обретая личность.
Это стоило колоссального труда.
Если поначалу он сохранял волю, путешествуя во времени и пространстве, достраивая события на основе действий знакомых людей, то в последних случаях он терялся, словно ребенок — в дремучем лесу. Позже, возвращаясь в реальность, он помнил все до мельчайших подробностей. Но сам момент поиска…
Как огрызок флуктуации растворялся в нем, становясь верной, услужливой частью единого целого, так и Тарталья растворялся в эпизодах прошлого — чужое делалось своим! — без остатка.
Капля в волнах, лист в кроне.
Ситуация пугала бы, не будь она такой естественной. Нельзя ужаснуться, обнаружив, что ты дышишь, ходишь, жуешь ломтик сыра… Но Лючано хотел наблюдать за триумфом Гая лично — зритель с именем и биографией, ровня горилле-профессору и шефу охраны. Он не знал, откуда возникло это властное желание. И знать не хотел.
Управлять «волшебным ящиком» вручную оказалось гораздо труднее, чем, растворенному, плыть по течению.
— А теперь продолжим…
Парад сместился, частью уходя за край изображения. Возникли трибуны на поплавках-антигравах. На главной трибуне в окружении сенаторов стоял наместник Тит Макций Руф с дочерью. Юлия внимательно следила за триумфом. В ее позе крылось знакомое напряжение. Оскал хищника, белая, как снег, кожа; черные волосы разметались по плечам. Глаза помпилианки впились в легата, вознесенного ритмом марширующих колонн.
Точно так же, два года спустя, она будет смотреть на пророка Хосенидеса, реющего над толпой фанатиков.
Соперник посягнул на добычу пантеры!
Оператор дал крупный план: рука со скрюченными пальцами (на безымянном — кольцо с рубином) протянулась к мобилю триумфатора. Человек на заднем сиденьи вдруг перестал шептать, схватил легата за горло и впился ему в ухо зубами. Лавровый венок свалился под ноги гвардейцам. Спустя миг туда же полетел и обезумевший шептун.
Багровый, гневный Тумидус склонился к пульту управления мобилем. Автодрайвер отключился, машину несло боком. Колонны сбились с шага. Гвардия без видимых причин превращалась в толпу. Кое-кто из десантников пустился в пляс. Местами вспыхнули драки.
Вокруг мобиля кружился хоровод, ничем не похожий на парад минутной давности.А на трибуне царствовала фурия.
Центр сокрушительных вибраций.
Изображение дрогнуло, рассыпаясь на сотню невнятных фрагментов. Мелькнул, беззвучно отдавая приказы, наместник. Юлия стояла на коленях, истерически хохоча, и норовила поцеловать отца в бедро. Зеленые хламиды врачей окружили ее, скрыв от посторонних взглядов. Порядок на площади быстро восстанавливался. Гвардия приходила в чувство, строилась, подчиняясь приказам офицеров. Минута — и триумф продолжился.
Без шептуна, которого унесли на носилках.
— Вы видели, — сказал Антоний. — После этого случая госпожа Руф три дня была невменяема. Третий день вы застали. Мы привезли больную на Китту, в «Пальмовую ветвь». Вы имели счастье видеть ее выходки собственными глазами.
— Сомнительное счастье, — уточнил психиатр. — Биби Руф желала подчиняться. Умоляла, чтобы ей причинили боль. Пыталась соблазнить меня и обслуживающий персонал. Следующие дни — упадок сил, безволие, утрата интереса к жизни. Скажите, биби Руф лишилась рабов до нервного срыва — или после?
Антоний забрал инфокристалл из ячейки.
— До. Наши медики полагают, что обезрабливание послужило причиной срыва.
«Говорит правду, — отметил Лючано, паря над „волшебным ящиком“. — Умалчивая, что потеря рабов — не итог трагической случайности, а результат целенаправленного эксперимента. Чего вы хотели добиться, умники-помцы, трудясь над „клеймом“ добровольца Юлии Руф?»
— Что ж, такой вариант вполне реален. Мутация «клейма». Помните, что я говорил о Лоа биби Руф? Обожженные потерей рабов, щупальца втянулись, стрекальца переродились в клешни. Теперь она не в состоянии взять раба обычным способом. Удивляюсь, как она вообще выжила! В критические моменты «клеймо»-мутант активизируется. Реагирует на раздражитель. Главные параметры кризиса: толпа под воздействием харизматичного лидера. Или толпа в момент поклонения святыне.
— Гвардия на параде — это вам не толпа!
— Извините за неточное сравнение. Я не социолог. Я лишь очерчиваю общий контур.
Психиатр наклонился вперед, упершись в пол кулаками. При его телосложении это было нетрудно. Глазки, утонув под мощными надбровьями, горели огнем исследователя, столкнувшегося с открытием.
— Лоа биби Руф в кризисной ситуации делается агрессивен. Переродившиеся щупальцы хватают добычу клешнями, опасно воздействуя на психику жертв. Конкурент подавляется, либо иным способом утрачивает роль лидера. Вы видели, баас Гракх: занятый управлением мобиля, легат-триумфатор перестал быть в центре внимания. Как следствие, он выпал из сферы влияния биби Руф. Но долго удерживать добычу клешни не могут. После кризиса мы имеем гиперкомпенсацию вспышки агрессии. У больной возникает прогрессирующий комплекс жертвы. Тотальная зависимость от окружающих, инстинкт подчинения, сексуальные отклонения…
— Это лечится?
— Я, конечно, стабилизирую вибрации Лоа… Но никаких гарантий, что это не проявится у биби Руф снова. Мои рекомендации: избегать кризисных ситуаций. Присутствие на парадах, демонстрациях, публичных торжествах, массовых религиозных служениях — категорически нежелательно. Подробности я укажу в медицинском заключении.
На столе опять булькнул коммуникатор. В сфере возникла знакомая мордочка ящерицы. Заместитель ничего не сказал: появился и исчез, напоминая о себе.