Куколка

Но и Рамона не сдавалась.

Она была упряма и никогда не сдастся. Не будет побеждена этим кошмаром. Она истощит его, пока он просто не выдохнется и барьеры не истончатся... тогда она выйдет и будет свободна.

Но вдруг у неё перехватило дыхание.

Испуганная, но в основном злая и раздражённая всем происходящим, она остановилась, задумавшись. Должен же быть какой-то выход. Господи, она уже начинала чувствовать себя хомячком, бегающим в колесе.

Поскольку движение вперёд абсолютно ни к чему её не привело, она изменила тактику. Она двигалась совершенно инстинктивно. Сначала направилась в одну сторону, повернулась в другую и пошла по проспекту, потом по улице, потом по бульвару. Её движения были бессистемными. Она не думала о том, куда идёт, она просто делала это, руководствуясь чисто животным инстинктом. Если и существует кто-то управляющий этим кошмаром, он должен себя проявить.

Она шла всё быстрее и быстрее, прислушиваясь к тому, как эхо её шагов отражается от стен домов.

Затем она остановилась как вкопанная, понимая, что что-о произошло.

Прислушайся

Хоть Рамона и стояла неподвижно, она всё ещё слышала шаги.

Она обернулась, но там никого не было... по крайней мере, она никого не заметила. Лишь звук множества шлёпающих босых ног.

Она услышала тихий шёпот.

Что-то похожее на хихиканье ребёнка.

Она почувствовала, как тонкие волоски на затылке встали дыбом, а по коже головы пробежал холодок. Её преследовали существа, которых она не могла видеть, но они приближались.

Должно быть, сработало, я утомила кукловода, и он решил ускорить процесс.

Но в этом не было никакого удовлетворения, потому что она боялась этих тварей. Они пришли за ней. Шёпот становился всё громче, пока не стали различимы голоса дюжины детей, бормочущих с низким и жутким шипением, которое, казалось, эхом отдавалось в её черепе.

Она побежала.

Она бежала так быстро, как только могла, и каждый раз, когда она останавливалась, казалось, что они были ещё ближе. Они собирались довести её до полного изнеможения. Проходя мимо витрин магазинов, она ясно видела, как манекены поворачивают головы и наблюдают за её продвижением. Наконец она остановилась и обернулась.

– Покажитесь уже, - сказала она, и её гнев пересилил страх.

Один из них вышел из тени. Маленькая девочка со спутанной копной светлых волос, лицом цвета инея и покрытым паутиной трещин, её глаза, похожие на рваные дыры, смотрели в никуда. От груди до бёдер, она была вскрыта, как будто на неё не хватило материи. Внутри ... ничего не было. Просто узкий металлический каркас.

Никакой электроники.

Ничто не могло привести её в движение, но она двигалась, она была жива. Рамона рассмеялась. Должно быть, она совсем спятила.

– Это Рамона, - сказала девушка пронзительным, скрипучим голосом.
– Рамона, Рамона, Рамона, Рамона.

Теперь начали появляться и другие, выходя, чтобы выкрикнуть её имя.

Их были десятки.

Многие из них были незакончены, их головы раскачивались как распухшие поганки при сильном ветре. Армия Тряпичных Энн из ада, лица вылеплены из папье-маше, но ухмылялись и двигались, как живая плоть. Чучела, сделанные из потрескавшейся древесины и сухой гнили, пугала с трубчатыми ногами и ветвями деревьев вместо рук. У одних не хватало конечностей, а у других – голов. Один из них был не более чем ходячим каркасом, другой – треснувшая безволосая голова, соединённая с ногами одним лишь столбом позвоночника.

Они звали её по имени, нашёптывали его, казалось, им нравилось его звучание: "Рамона, Рамона, Рамона, Рамона",– их песня набирала громкость и интенсивность, пока не превращалась в пронзительную какофонию: "Рамона, Рамона, Рамона, Рамона, Рамона ... ”

Рамона не смогла больше выносить этого и выплеснула свой ужас в высокий, скулящий крик. Она отшатнулась от кукол, спотыкаясь о собственные ноги, посеребренные бледным лунным светом.

Они приближались, хотели добраться до неё.

Один из них бросил свою голову. Она покатилась, как мяч, оранжевые пряди рассыпались по цементу. Голова остановилась и посмотрела прямо на Рамону пустыми глазницами, которые ничего не видели. Пасть открылась и раздался крик, пародия на её собственный, поднимаясь всё выше с каждым пронзительным воплем.

Рамона, как никогда близкая к безумию, упала на колени, её кожа покрылась мурашками, а разум засосало в какую-то чёрную пропасть детского ужаса. Последняя разумная взрослая мысль прорвалась сквозь неё как путеводный маяк, и она закричала: "Я НЕ ВЕРЮ В ВАС! ВЫ НЕ НАСТОЯЩИЕ! ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ? ВЫ НЕ НАСТОЯЩИЕ!”

Но они продолжали приближаться.

Она знала, что есть лишь один выход. Есть только один способ разрушить чары безумия. Инстинкт предостерегал её от этого, но разум требовал этого, потому что если она не будет бороться с ними здесь и сейчас, не подавит эту галлюцинацию, то она никогда, никогда не прекратится, пока не сведёт её с ума.

С криком ярости она бросилась на них, прыгнув прямо в их толпу, и почувствовала, как их холодные маленькие пальчики царапают её лицо, а рты впиваются в её руки, но это не замедлило её. Она отбивалась, царапалась, лягалась, сбивала их с ног.

Улица была усеяна кукольными частями - головами и руками, туловищами, ногами и кистями, спутанными веревками и шестерёнками... внутренностями этих существ. Она знала, что била их не так сильно. Не настолько сильно, чтобы разнести их на части.

Но они и так были разломаны.

Она попятилась назад, ожидая, что они снова соберутся вместе, как это сделала женщина-манекен. Но они были всего лишь обломками, инертными и неживыми. Выглядело так, словно кто-то выбросил поломанные игрушки из кукольного магазина.

Видишь? Они не могут быть живыми, лишь дерево и воск, стальные стержни и мешковина, пластик и папье-маше, клей и резиновые шланги и шестерни... разве ты не видишь? Ты что, блядь, не понимаешь?

Она покачала головой, потому что чертовски хорошо знала, что это не так. Может быть, теперь они были грудой обломков. Может быть, они никогда не были ничем, кроме деталей. Но что-то в этом кошмарном городе, расположившемся на границе грёбаного ада, управляло ими. Оно оживляло их, заставляло дышать, заставляло их ходить и делать всё что ему угодно. Возможно, оно не наделяло их душой, но пробуждало что-то внутри них... что-то невероятно злое. Она видела, как оно пряталось в темноте их глаз, безымянная чёрная движущая сила.

Так что, может быть, сейчас они и были всего лишь частями тела, но это могло измениться в мгновение ока. Машина тоже была всего лишь грудой железа, пока кто-нибудь не садился за руль и не заводил её.

Стараясь не заплакать, стараясь не поддаться безумию, её трясло до тех пор, пока не она упала на задницу, тяжело дыша и всхлипывая. Её лицо было исцарапано, руки искусаны, рубашка разорвана острыми маленькими пальцами.

Они были реальны и в то же время нет.

Немного успокоившись, она села, пытаясь придумать как добраться до безопасного места. Но её разум и тело были совершенно не синхронизированы.