Кульбит над кручей

— Хорошо платит?

— Почти еще одну пенсию имею, — похвастался он.

Мы распрощались. Идя после этого разговора домой, я вспомнила его жену, действительно она имела отношение к медицине — работала врачом в больнице МВД. Давно ее не стало, и дочь он успел похоронить. У них была шикарная, по советским меркам, четырехкомнатная квартира в соседнем доме. Впрочем, он и поныне живет там, кажется, вместе с сыном, а иметь такую квартиру и сегодня считается завидным уделом. Когда-то, еще до прихода в наш институт, он работал с моим свекром… Ох, как много было совпадений в моей жизни, как много я знала, как долго жила на свете. А все еще чувствовала себя молодой и не верила в свои годы.

Выезжая со двора медицинского института и поворачивая налево, я все еще думала о коте, Иване Игоревиче и его работодателе, от нечего делать прикидывала, что нынче сын той женщины, что была коллегой его жены, должно быть, никак не моложе меня. И все равно он вполне мог отхватить «хаммера», как я отхватила «инфинити».

Город все еще спал, и я ехала по абсолютно безлюдному кварталу. Слева от меня проплыл, так тихо и мягко катилась машина, Дом ученых, справа — Жовтневое отделение «Приватбанка». Перед поворотом на проспект Карла Маркса я автоматически посмотрела налево и тут же нажала на тормоз — перед моим носом промчался светло-голубой, почти белый «хаммер» с временными номерами. Странно. Их что, эти белые «хаммеры», нынче у нас пачками покупают?

Я вырулила на центральную магистраль и поехала следом, размышляя о том, что этот красавчик, имея в виду «хаммера», далеко от меня не уйдет — на перекрестке загорится красный свет, и я его догоню. Зачем так носиться по городу? Красный свет, действительно, загорелся, но впередиидущая машина и не подумала останавливаться — не сбавляя скорости, припустила дальше. Черт знает почему я сделала то же самое. Шкодливый человек. Был бы рядом мой муж, он бы отвесил мне по зашейку за такую езду. Да при нем я и не вздумала бы заражаться дурным примером — что-что, а его спокойствие во всю нашу совместную жизнь оставались для меня превыше всего.

Светофор на следующем перекрестке тоже горел красным, и тут-то я голубчика догнала. Он покорно остановился, наверное, завидев справа за поворотом двух представителей правопорядка, размахивающих полосатыми палками, но нетерпение в нем так и кипело, даже, казалось, скаты слегка дымились. Каково же было мое удивление, когда вблизи я рассмотрела те же номера, что и давеча во дворе коттеджа. Неужели это тот самый «хаммер»? Выходит, его хозяин, выехав раньше меня, — я же видела открытые ворота в их дворе — поехал через Октябрьскую площадь и больницу имени Мечникова, набросив лишний круг. Зачем? Он что, не знает города? Неужели этот старый дядька, что был сыном чьей-то там коллеги, состоятельный человек, способный оплачивать услуги трех не самых бедных пенсионеров, раньше не имел машины и не сидел за рулем? Не может быть. Неужели он собрался для этой покупки только сейчас, когда пенсия на носу, и сразу размахнулся на «хаммера»? Да я хоть раньше и не ездила самостоятельно, но права у меня были сызмальства, и я, находясь в машине в качестве пассажира, всегда отслеживала движение не хуже водителя. Нет, за рулем явно сидит молодой придурок и по-дурному упивается возможностями мощной машины. Старик бы так не лихачил, тем более только осваиваясь с ролью автолюбителя. Значит, за рулем сидит молодой и гениальный отпрыск?

Куча вопросов самопроизвольно завертелись у меня в голове как реакция на недоумение: почему «хаммер», чуть раньше выехавший с того же двора, что и я, оказался позади меня, почему ехал не с той стороны, что надо. Без этих ответов я могла только мечтать о покое и о том, чтобы беззаботно поразмышлять над новой книгой. Мужик куда-то заезжал? Так для этого, даже при такой безрассудной скорости, между его выездом и нашей встречей прошло слишком мало времени. Он бы не успел и просто остановиться для высадки пассажира, не то что куда-то сходить. Нет, никуда он не заезжал, просто за рулем сидел тот, кто не знает города. Итак, подвела я итог, водитель «хаммера» не только молодой и дурной, но еще и нездешний.

Желтый свет мигнул и сразу же уступил место зеленому. Я прекратила бесперспективно мечтать о «хаммере», включила правый поворот и приготовилась обойти его странного владельца, чтобы повернуть на Харьковскую и ехать дальше на мост через Днепр. Въезд сюда не всегда был свободен, тут сходилось транспортные потоки с нескольких улиц, а также через виадук заезжали машины с набережной. В часы пик толкотни хватало, но сейчас лишь кое-где начали появляться пассажирские маршрутки, и дорога была свободна.

Рассвет застал меня на мосту. Я сбавила ход и залюбовалась небом, не забывая оглядываться по сторонам, в частности, на дорогу. Из-за крутобоких темных туч, громоздившихся на востоке, вдруг брызнул ошалевший луч солнца, и сразу мир преобразился, заиграл красками, показался прекрасно-чистым после умывания дождем. Исчезло ощущение нехватки воздуха, придавленности к земле, появился ветерок и заиграл легкой рябью на глади Днепра. Вдоль реки протянулась розовая дорожка, а над ней заклубился туман, убегая в выси, за облака. Прорезались очертания далекого горизонта, за которым, казалось, нет земли, и только воздух голубой удерживал мир на своих прозрачных струнах. Я знала, что сейчас спущусь с высоты моста и вновь окажусь на одном уровне со всеми, исчезнет эта ширь, сузятся горизонты, загромоздят линию восхода бесчисленные постройки. Поэтому спешила насмотреться и надышаться и ехала медленно, чуть покачиваясь на ухабинах. В зеркало заднего вида мелькнуло что-то знакомое, и в тот же миг мимо просвистел мой знакомец — белый «хаммер». Где он был, почему проехал мимо меня в центр города, если ему надо было ехать на левый берег? Вот странный! Впрочем, нет, еще раз убедилась я, — он просто нездешний. Интересно…

Как ни крути, как ни медли, а надо было перебираться в правый ряд и готовиться к съезду с моста. Я еще раз посмотрела на восток и вниз. Тут, продолжая откос моста, простирался небольшой лужок, густо заросший муравой и утыканный каким-то кустарником, расцветающим густой розовостью. Хотелось думать, что это сакура, но может, и нет. Казалось, его тонкие ветви тоже были розовыми и листья, пробивающиеся сквозь одежки бутонов, обещали быть такими же. А вдоль левого берега Днепра стеклом блестела лента дороги без единой живой души на ней. Это хорошо, я ведь специально выехала пораньше, чтобы покинуть город до того, как на его улицах появится транспорт. Мне надо было учиться езде по запруженным улицам, в плотном потоке машин. Это вам не Славгород, где я в юности без оглядки носилась с папой на машине, а с Сашей Косожидом на мотоцикле. Вот и сказывалась сельская школа езды — машину я водила уверенно, мне не страшны были ни поля и перелески, ни проселки, ни большие магистрали, но ездить в городской толчее боялась. Я спустилась вниз и притормозила как раз у густо-розовых кустов. В приоткрытое окно потянула воздух — нет, запах, к сожалению, не чувствовался. Пришлось надеяться, что ароматом цветущих абрикос и вишен я надышусь в селе.

Перед поворотом на набережную я посмотрела вправо — оттуда, проныривая под мостом, иногда вылетали машины, спешащие в том же направлении, что и я. Это был тот случай, когда я и не старалась понять, где они разгоняются. Просто знала, что их надо пропустить, а если они еще и лихачат, то пожелать попутного ветра. Опасения мои были не напрасны — за стойками моста замелькало что-то светлое, и вскоре там показался все тот же голубоватый или, если хотите для краткости, белый «хаммер» и снова прошмыгнул под моим носом, уносясь вперед. Я медленно поехала следом, а затем тоже припустила. «Хаммер» все так же игнорировал светофоры, он ехал с нервозной скоростью и скоро скрылся из виду. Где он был, что, значительно опередив меня на мосту, в итоге отстал и догнал только на левой стороне города, при повороте на Синельниково? Чего он петляет? Просто необъяснимые дела.

Как и все нормальные люди, я не любила необъяснимых вещей. Но в отличие от большинства я не пряталась от них, а старалась найти им объяснение, для чего нередко и рисковала, и поступала опрометчиво, и вообще вела себя не по возрасту легкомысленно. И все потому, что они мне мешали, отвлекали от работы, как мухи на Спаса.

Сейчас я проделывала то же самое — пыталась понять нелогичное поведение «хаммера». Если машиной управляет чужак и ему надо ехать на юг, например, в Симферополь, то он, естественно, тут путался. И будет путаться дальше, до самого поворота на трассу Москва-Симферополь, ибо на этом участке дороги указателями отмечалось направление на Синельниково, а не на Симферополь. Может, в городе и есть указатели на Симферополь, но они, скорее всего, выводят путешественника на Новомосковск, несколько севернее.

Итак, я поняла, что в белом «хаммере» сидел кто-то, редко или никогда не бывавший в Днепропетровске. Это самое безобидное объяснение, но не самое правдоподобное, кстати, потому что нормальный человек к любой поездке готовится с картой и с набросками маршрута. Было тут что-то не то, как ни крути. Но в это утро мне не хотелось думать о неприятных вещах. В любом случае, постаралась я вернуться к нейтральным размышлениям, этот лихач, несомненно, едет сейчас на юг, ну, или ищет выезд из города в том направлении. Вряд ли он был опытным путешественником, иначе давно бы сориентировался и не метался бестолково туда-сюда, но машину водил классно, это да. И тут я вспомнила, как мы с мужем забирали из Киева тетю Галю — она не смогла привыкнуть к городу, куда забрал ее сын, и давно просилась назад, в родное село. Мы с удовольствием согласились перевезти ее домой, ибо любили бывать в столице, гулять по Крещатику и делать покупки на память. Вот и тогда прибыли в Киев накануне вечером, переночевали у родственников, а утром поехали по делам — все, как делали сто раз. И вдруг началось. Сначала мы полтора часа добирались с Оболони до дома, где нас ждала тетя Галя, благо, что было утро и мало, как и теперь, машин на дорогах. А потом два часа выезжали за черту города, и все равно попали не туда, куда планировали. Ехали домой, как говорил принц Флоризель, абсолютно без аппетита. Да, бывает всяко даже и с опытными людьми.