Кульбит над кручей

Случилось вот что: я не должна была видеть ни этих драконов, ни эти номера. Но увидела.

Двойным обгоном меня обогнал, без сомнения, все тот же «хаммер». Я мало интересовала угонщиков, пока они не сменили номера и не преобразили машину. Да, я запомнила предыдущие номера, потому что последние четыре цифры в них совпадали с годом окончания мною школы. Да, угонщики меня заметили с самого начала. Да, возможно, заинтересовались и не выпускали из виду, хотя не этим объясняются их метания при выезде из города. А чем — над этим я подумаю чуть позже. И вряд ли, конечно, они опасались, что я догадаюсь об угоне. А могла бы догадаться и раньше, были для этого основания, были! Чувствую это, но пока сказать не могу какие. Но тут все случилось, как рассчитывали они, а не как могла поступить я.

Стоп, стоп, стоп! Как же все просто! Ну конечно, они проехали город со старыми номерами на свой страх и риск, а потом начали искать укромный уголок для их замены. А заодно, чтобы наклеить на бока машины этих драконов, вводящих в заблуждение первого попавшегося простака. Это ведь минутное дело — чуть смыть грязь, просушить тряпочкой и прилампичить самоклеющиеся картинки. Вот почему они ломали на части маршрут, рыскали вдоль закоулков и кустарников. Долго искали, где приткнуться, а потом на их пути случилась старая свалка — место как нельзя более подходящее для задуманного. Значит, кражу готовили заранее и тщательно все обдумали и приготовили. Я теперь была уверена, что с новыми номерами угонщикам нечего беспокоиться, у них давно заготовлены липовые документы на машину. На первых порах это их выручит, а потом иди и доказывай, кто у кого что украл.

Чем я себя выдала, чем опасна им? Да просто своим фактом встречи с ними. Я стала невольным свидетелем того, что машина сменила номера и внешность. Даже могла сказать, где и когда это произошло, а следовательно, могла предъявить доказательства своих свидетельств. Наверняка же они наследили там, где преображались, где топтались вокруг машины, мыли ее бока и прочее.

Ах, как они надеялись, что я уеду вперед и не увижу их больше при новом параде! А я заехала на заправку, начала там гулять, общаться с собаками… Мало что задержалась, так теперь еще обратила внимание на чистые наклейки и не успевшие заляпаться грязью номера, это при том, что остальные части машины оставались намного грязнее. Но тут они сами виноваты — не надо было прятаться у меня за спиной и разжигать мое любопытство. Оно, гляди, я и не заметила бы их, подумала бы, что совсем другой «хаммер» мимо меня проехал. Хотя вряд ли.

Если чье-то благополучие зависит от твоего молчания, то вам обоим не повезло, и тем больше, чем значительнее благополучие, и эту дилемму надо решать. Но как? Дилемма на то и есть дилемма, что неразрешима к удовольствию сторон. Надо было меньше собачек на заправке кормить, укоряла я себя, а теперь ублюдки из «хаммера», давно срисовав твой номер, тебя где хочешь найдут, так что просто линять с их пути поздно. Нечего и думать развернуться сейчас и укатить домой — судьба нежелательного свидетеля всегда предрешена. Да они и не дадут мне удрать — догонят. Сейчас, небось, шастают вдоль шоссе — ищут, где я затаилась. Так им недолго и здесь появиться, тогда мои дела совсем плохи будут. Что же делать?

В детстве нас развивали на простых, но запоминающихся загадках: что на свете милее всего? — сон; что на свете быстрее всего? — мысль. Мысли, доставшиеся тебе с трудом, неважно какого свойства, следовало сохранять. Диктофон лежал сверху, для начала оставалось только протянуть руку, включить его и надиктовать свои приключения и выводы о них — мало ли что могло случиться со мной, надо было оставить свой след. Так, на всякий случай. Потом действовать дальше.

Почти рядом скрипнули тормоза, и я увидела разворачивающийся КрАЗ, который направлялся в сторону покинутого мной шоссе. Вот и пришла пора возвращаться, подумала я и открыла окно.

— Эй, друг, ты куда едешь? — как можно дружелюбнее спросила я.

— А что? — высунулся из кабины довольно приветливый парень.

— Туман мешает. Может, я за тобой пристроилась бы. Ты же не возражаешь?

— Мне в район надо.

— Это в Синельниково? — уточнила я. Он кивнул, и я повеселела: — Ну что, стартуем?

— Стартуем, — согласился он, улыбнувшись.

Потом мне пришла в голову еще одна мысль.

— Слушай, ты не будешь возражать, если мне вдруг вздумается, наоборот, выехать вперед? Ты сможешь следовать за мной, не отставая?

— А, — не сразу понял он. — Это поменяться местами?

— И не просто поменяться, а чтобы между нами никто не влез?

— Ты что, учишься ездить? — парню было невдомек, что я пыталась им закрыться в случае опасности, но ему-то она не грозила.

— Что-то вроде того. В тумане боюсь ездить, нервы тренирую. Так как?

— Поехали, куда тебя деть, — и он захлопнул дверцу кузова, продолжив разворот, от которого я его отвлекла.

Хорошо, что туман скрывал мой возраст, а то бы он посоветовал мне сворачивать обучение и прекращать выдавать себя за девочку.

Я подождала, пока он наберет ход, и двинула следом.

На трассе все также ничего не просматривалось на расстоянии пяти метров. Туман из густой мелкой мороси вообще превратился в вату, исчезла даже утренняя свежесть, и усилился парниковый эффект. Водитель приютившего меня у кормы грузовика гнал лихо, и я за ним почувствовала себя в безопасности. Пришлось отогнать от себя это несвоевременное заблуждение.

Мы проехали большую часть дугообразной дороги, отделяющей нас от трассы. Там нам предстояло расстаться: он пересечет трассу и поедет прямо на Синельниково, а я поверну направо и проеду в сторону Запорожья еще с полста километров, затем поверну налево и проеду еще тринадцать километров. Вот тогда и окажусь дома. Хотя мне можно было ехать и через Синельниково. Преимущества этого маршрута тут излагать не стоит, тем более что от меня нынче зависело не все.

Впереди показалось административное здание какого-то транспортного предприятия, прильнувшего к железной дороге и остающегося, таким образом, справа от нас. Помнится, там у проходной стоит скульптурка оленя. Сейчас для меня все имело значение, я попыталась связать логической цепочкой оленя и перевозку грузов по железной дороге, и потерпела фиаско. Это меня взбодрило: где-то же надо и проигрывать для событийного равновесия, так лучше здесь, чем в основном вопросе. Надежда на благополучный исход моего приключения пустила первые ростки.

Даже то, что на белом фоне здания, стоящего у оленя за спиной, я заметила поджидавшего меня «хаммера», не испортило моего настроения. Только добавило уверенности, что я не ошиблась в своих предположениях и у головорезов намерения серьезные, что мне следует выпутываться из этой истории самой и не подставлять других людей. Значит, первое: к маме я пока что не поеду, пусть простят меня мои одноклассники и покойный Александр Григорьевич. И второе: надо прекращать защищаться и переходить в наступление, надо хотя бы попытаться не дать этим гадам уйти с нашей территории. Плана у меня еще не было. Зато было намерение взять инициативу в свои руки. Черт, ведь у них варианты всех исходов давно отработаны, а мне приходится импровизировать. Вряд ли у меня получится задуманное, но дело покажет.

А пока я применила их же маневр: прижалась к КрАЗу, а затем мягко обошла его и вынырнула впереди под таким углом, чтобы слиться с ним в одну точку для тех, кто находился а «хаммере». Этот трюк мне удался. Вскоре за нами туман сгустился, а поджидающие меня бандиты все еще глазели по сторонам. Наконец-то я запомнила и эти их номера, шустренько проговорила их в диктофон и теперь строила планы, как лучше поступить. Когда-то на перекрестке этого шоссе и трассы стояла будка постовой дорожной службы, и там всегда было людно. Не знаю, нам с мужем дорожные патрули никогда не мешали. Не помешали бы они мне и в этом случае. Уж как-то с их помощью я отбилась бы от желающих сжить меня со свету угонщиков. А так, наверное, придется ехать в Синельниково. И что? По одному моему слову кто-то бросится вдогонку за черт знает кем без заявления, без наличия потерпевшей стороны? Нет, я неисправимая фантазерка. Так какое там «наступать» с моей стороны? Пожалуй, рациональнее всего сейчас оторваться от преследователей и ехать назад в город. Там по крайней мере я помогу владельцу угнанной машины.