Кулинар

Он не выдержал. И не потому, что работа была ему не под силу. Скорее она оказалась для Мара-вана слишком грязной. Душевой фирма не обзавелась, а вода из-под крана не смывала ни запаха резины, ни черных разводов на коже. Мараван мог смириться с тем, что находится в самом низу социальной лестницы. Однако гордость не позволяла ему выглядеть и пахнуть соответствующим образом.

Попробовал он себя и в другом деле. Устроился субподрядчиком субподрядчика на большую стройку. Однако уже на следующий день откуда ни возьмись появился государственный контролер, искавший нелегальных рабочих. Мараван и двое его коллег едва успели унести ноги. А субподрядчик до сих пор не заплатил ему.

Мараван счищал с тарелок высохшие остатки гуляша, другой работы для него сейчас не находилось. В его палатке стояла духота, и он не мог представить себе, что на улице сейчас прохладно.

Снаружи доносился голос футбольного комментатора. На экране маленького телевизора шла трансляция матча Италия—Румыния. Все буфеты и продуктовые палатки в фан-зоне надеялись на победу итальянцев. Ведь их в городе было гораздо больше, чем румын, и они славились щедростью.

Первый гол мачта забили на пятьдесят пятой минуте. Напуганный криками болельщиков, Мараван осторожно выглянул из-за занавеса, отделявшего его мойку от зала. Громче всех торжествовал хозяин буфета. Он прыгал, размахивая поднятыми руками, и кричал: «Италия! Италия!»

Тамилец сделал вид, что тоже радуется. Это его и сгубило, потому что в тот самый момент, когда из-за занавеса раздался его радостный крик, румыны сравняли счет. Хозяин с отвращением отвернулся от телевизора и встретился лицом к лицу с сияющим Мараваном. Он не сказал ни слова, однако по окончании игры со счетом один—один, когда последняя надежда на наплыв торжествующих итальянских болельщиков рухнула, рассчитался с Мараваном и объявил ему, что тот уволен.

Домой Мараван ехал, вопреки своей привычке, в первом вагоне. Во втором одного футбольного фаната стошнило, и тамилец не вынес запаха рвоты.

На улицах все еще попадались немногочисленные болельщики, двигающиеся от стадиона в сторону центра. Шарфы цвета их любимых команд служили теперь защитой от холода, лишь изредка до Маравана доносились обрывки победных футбольных гимнов.

Никогда еще положение не казалось Маравану таким безнадежным. Даже в тот день, когда он отдал все свои сбережения на то, чтобы уехать в чужую страну. Тогда он, по крайней мере, знал, что делать. Сейчас же не видел никакого выхода. Точнее, только один, связанный со страшным унижением: получить место в цейлонском ресторане ценой сотрудничества с «тиграми освобождения». Хозяину этого заведения было все равно, почему Маравана уволили из «Хувилера». Он взял бы его кухонным рабочим, а в дальнейшем мог бы предложить и место повара. Но когда на вопрос о его отношении к ТОТИ Мараван пожал плечами, сам сразу понял, что его не возьмут. А ведь партия «Освобождения Тамил-Илама» имела большое влияние на диаспору, и тому, кто рассчитывал на помощь соотечественников, не следовало портить с ней отношения.

Мараван подумывал о том, чтобы вернуться на Шри-Ланку. Хуже, чем здесь, все равно не будет.

^{1 С}а т и — сметанный соус индийской кухни; чатни — приправа.

² Потту — символический знак у индусов в виде кружка на лбу.

³ Пенджаби — индийская одежда, удлиненная рубаха.

⁴ Парад гильдий — проводится в Швейцарии, в городе Цюрихе, каждую весну. По сути является проводами зимы.

⁵ Кейтеринг —доставка готовой кулинарной продукции.

⁶ Бундесрат — высший законодательный орган Германии.

⁷ Фан-зона — отгороженная область стадиона, расположенная у самого поля.

Специально для books4iphone.ru

Июль 2008

11

Это был день на исходе июля, когда столбик термометра поднялся выше двадцати пяти градусов, несмотря на легкий северный ветерок.

Барак Обама, кандидат в президенты Соединенных Штатов от Демократической партии, выступал перед берлинцами. Он обещал великие перемены, которых ждали, потому что всего несколько дней тому назад рухнул второй по величине ипотечный банк США, а положение еще нескольких оставалось кризисным.

Со Шри-Ланки доходили вести о крупном поражении армии «тигров освобождения» в районе Муллайттиву, а партия ТОТИ объявила третью в этом году амнистию для дезертиров.

Мараван стоял над кастрюлькой с кипящей водой с десертной ложкой в руке. Он вылавливал и пробовал на вкус предварительно поджаренную фасоль мунго. Она была готова, хотя оставалась твердой. Мараван слил воду и рассыпал бобы по силиконовой подстилке, чтобы дать им остыть.

Потом тщательно смешал в миске тертый кокосовый орех, неочищенный пальмовый сахар и измельченные семена кардамона, а из поджаренной рисовой муки замесил тесто. Важно правильно рассчитать количество воды: слишком жидкое тесто плохо держит форму, а чересчур густое становится твердым после пропаривания.

Мараван вымыл руки и смазал ладони кокосовым маслом. Он скатал из рисового теста шарики; затем сделал в них углубления, так что получились небольшие сосуды; наполнил каждый смесью пряностей и залепил сверху, придав форму усеченного конуса. Получившиеся пирамидки Мараван сварил на пару и положил в термобокс, установив температуру около тридцати градусов.

Мараван стал поставщиком мотагам — любимого лакомства божественного слона Ганеши. Каждый день, утром и вечером, он готовил для храма около сотни конфет. Верующие раскупали их после службы и приносили в жертву. Чуть раньше восьми утра и шести вечера к дому Ма-равана подъезжала машина, увозившая полный термобокс сладких пирамидок. Члены общины, имеющие свои автомобили, по очереди помогали Маравану доставлять продукцию к месту сбыта.

Идея торговать мотагамами принадлежала самому Маравану. Однако для ее осуществления ему пришлось увеличить свой долг ростовщику

Ори. Мараван должен был закупить термобоксы и отстегнуть тысячу франков в пользу «тигров освобождения». Зато теперь он продавал сладости в тамильские магазины и обслуживал два цейлонских ресторана. Дело пока не приносило больших доходов, но понемногу продвигалось. Возможно, это был первый шаг к осуществлению мечты о кейтеринге.

В дверь позвонили. Мараван взглянул на часы: половина шестого. Сегодня они рано.

— Подожди! — крикнул он по-тамильски, вымыл руки и щелкнул замком.

На пороге стояла Андреа.

В одной руке она держала букет цветов, в другой бутылку вина. И то, и другое девушка протянула Маравану.

— Я знаю, ты не пьешь. Это для меня, — объяснила она.

Как и в прошлый раз, Мараван оцепенел от неожиданности.

— Можно войти? — спросила Андреа, и только этот вопрос привел его в чувство.

— Извини.

Он пропустил ее в квартиру.

— Ты ждешь гостей? — поинтересовалась Андреа, заглянув на кухню.

— Нет, делаю мотагамы, — объяснил Мараван.

Он достал из термобокса две пирамидки, положил их на тарелку и протянул Андреа.

— Бери. Их можно съесть или принести в жертву.

— Лучше в жертву, — улыбнулась Андреа.

— А, ты об этом? — догадался Мараван. — Нет, бери, они безопасны.

Но Андреа не приняла угощение.

— У тебя есть время? — спросила она.

— Через двадцать минут я освобожусь, — ответил Мараван. — Можешь подождать в гостиной.