Кулинар

— Лучше посмотрю, как ты работаешь, — решила Андреа.

Когда пришли за мотагамами, все было готово. На этот раз конфеты отвозила полная женщина средних лет, показавшаяся Маравану знакомой. Он не мог вспомнить, где видел ее раньше. Возможно, она сама собиралась сказать ему об этом, но тут в дверях появилась Андреа, и улыбка вмиг исчезла с лица тамилки. Она холодно приняла термобокс и вышла, едва попрощавшись.

— Ты принимаешь заказы? — спросила девушка.

Они устроились на подушке возле низенького столика. Андреа налила себе бокал вина, Мара-ван пил чай. Прежде чем сесть, тамилец зажег свой дипам и что-то пробормотал перед алтарем.

— Разумеется. Я даже планирую на это жить, — ответил он.

— Я имею в виду особый заказ.

— Каждый раз я стараюсь приготовить что-то особенное.

Андреа глотнула вина и медленно поставила бокал.

— Я говорю о тех ингредиентах, которыми ты потчевал меня в прошлый раз. Можно заказать тебе сейчас нечто подобное?

Мараван задумался:

— Пожалуй, я смогу сделать что-то вроде того.

— Я хочу, чтобы было, как в прошлый раз, — пояснила Андреа.

— Для этого мне нужен роторный испаритель, — вздохнул Мараван.

— И сколько он стоит?

— Около шести тысяч.

— Ого!

Андреа крутила в руках бокал с вином и думала. У нее есть знакомые работники ресторанов, может, кто-нибудь из них поможет?

— А что, если я раздобуду этот аппарат?

— Тогда я сделаю, как в прошлый раз, — ответил Мараван, подливая ей вина.

— А эффект будет тот же? Мараван пожал плечами и улыбнулся:

— Попробуем.

— Речь не о нас с тобой, Мараван, — вздохнула Андреа.

12

Район Андреа напоминал тот, какой Мараван видел в своих мечтах, когда представлял себе развозочную машину цвета куркумы с логотипом собственной фирмы. Ее трехкомнатная квартира находилась на третьем этаже добротного жилого дома постройки двадцатых годов. Высокие потолки, зимний сад, ванная в старинном стиле, унитаз со сливным бачком, прикрепленным к обратной стороне крышки; большая кухня с газовой плитой и отдельно стоящей посудомоечной машиной, воду из которой Андреа спускала в раковину.

Получив такое жилье — благодаря счастливому случаю или хорошим связям, — люди живут в вечном страхе перед повышением арендной платы или продажей дома с последующей его перестройкой.

Когда-то Андреа делила эту квартиру с подругой, но потом они расстались, и ей стало здесь одиноко. Собственно, Андреа жила на кухне и в своей спальне. Иногда заходила в зимний сад. Гостиной почти не пользовалась, а в спальню Даг-мар даже не заглядывала.

Но сегодня именно в гостиной она зажгла множество свечей. В центре комнаты стоял низенький столик Маравана, окруженный подушками. И все, что было на столике, а также алтарь с богиней Лакшми и глиняным светильником, она тоже перевезла из его квартиры. Не смогла выпросить только курительные палочки и медитативную индийскую флейту.

Все кухонное оборудование, подушки и столешницы, ингредиенты и специи, а также блюда, приготовленные в квартире Маравана, они перевезли сюда на «Гольфе» Андреа.

Еще вчера Мараван был здесь. Приготовил лакричное «эскимо» и положил в морозильную камеру.

Фигуру из переплетенных машевых лент, хрустящей и эластичной, тамилец тоже соорудил еще вечером у себя дома, привез и убрал в холодильник.

Все остальное: замороженные в жидком азоте миндально-шафрановые сферы с начиненными шафраном прозрачными цилиндрами, а также блестящие шары из масла гхи, индонезийского перца, кардамона, корицы и пальмового сахара — тамилец сделал на кухне Андреа. Конфеты к чаю, глазированные красные сердечки и покрытую гелем спаржу следовало готовить непосредственно перед подачей на стол. Мараван добавил к ним своих мотагам. Сегодня доставку сладостей в храм Андреа взяла на себя, так как Мараван не хотел приглашать очередного курьера в ее квартиру.

С десяти утра работал роторный испаритель, который после долгих поисков Андреа раздобыла не у знакомых из сферы обслуживания, а у одной своей давней поклонницы, которая писала в университете диссертацию по химии.

Из всего меню только три варианта карри не содержали афродизиаков. Однако Мараван устоял перед искушением поэкспериментировать, слегка изменив их рецептуру, поскольку именно определенная комбинация блюд могла в прошлый раз так подействовать на Андреа.

В восемь вечера в дверь позвонила гостья. Ею оказалась блондинка двадцати одного года, очень нервная и полноватая, скорее миловидная, чем красивая. Она отказалась от шампанского, которое подал Мараван, одетый в саронг и белую рубашку. Тамильца насторожило это отклонение от задуманного им меню. Оставалось надеяться, что в прошлый раз не шампанское стало компонентом, ускорившим действие афродизиаков.

Лишь только девушки заняли места за столом, Мараван принес им «привет с кухни»: небольшие чапати, которые он с показной церемониально-стью окропил эссенцией из листьев карри, корицы и кокосового масла.

Тамилец подавал блюда, только когда Андреа звонила в медный храмовый колокольчик, тоже взятый из его квартиры. Это был условный знак. И с каждой новой переменой гостья, казалось, расслаблялась все больше, и Мараван тоже. После конфет и чая он, согласно обговоренному сценарию, поклонившись, попрощался с подругами.

Около десяти вечера Мараван ушел. Они решили, что Андреа позвонит ему на следующий день, скажет, как все прошло и когда ему приехать за посудой и аппаратурой.

Было душно. Небо все еще озарял отсвет солнца, зашедшего несколько часов назад. Днем столбик термометра не опускался ниже тридцати.

В такие вечера Мараван особенно тосковал по родине. Они напоминали ему Коломбо в период муссонов. И тогда ему казалось, что вот-вот упадут первые капли, и слышался отдаленный прибой со стороны набережной Галлефас и крики ворон, карауливших там продуктовые лавки.

Даже воздух пах дождем. Особенно если кто-нибудь по близости выставлял в саду жаровню. Тогда Маравану мерещились украшенные электрическими гирляндами уличные ресторанчики.

Но сегодня на сердце у Маравана было легко. Ему казалось: он еще на один шаг продвинулся к своей цели. Сегодня он впервые поработал поваром в швейцарском доме. Разве он не позаботился об интерьере и украшениях? Разве не обеспечил обслуживание по высшему классу? Можно считать, что сегодняшний ужин — первый камень, положенный в основание его собственного кейте-ринга.

Любовные мучения также утихли, стоило только Маравану увидеть ту, с кем Андреа собирается провести ночь. Нет, он не ревновал ее к подруге. Он даже радовался своему участию в соблазнении блондинки как возможности больше сблизиться с Андреа, к которой теперь, по-видимому, питал другие чувства.

Внезапно пошел дождь. Мараван остановился и, подняв руки, подставил ему лицо. Совсем как тот молодой человек, которого он месяц назад видел из окна трамвая. Или как делал он сам в детстве, встречая первые муссонные ливни.