Кулинар

Смеси из гхи, индонезийского перца, кардамона, корицы и пальмового сахара Мараван тоже придал новую форму. Он растворил пальмовый сахар в газированной воде, которую вместе с пряностями поместил в роторный испаритель, уменьшив ее объем наполовину. Затем смешал оставшуюся часть с альгинатом и ксантаном ²⁰и выпустил из нее пузырьки воздуха. Порционной ложкой формируя из полученной смеси небольшие мячики, Мараван погружал их в водный раствор лактата кальция. За минуту они покрывались в нем гладкой, блестящей корочкой, под которую Мараван при помощи одноразового шприца вводил небольшое количество теплого гхи. Вынув иголку, Марван быстро поворачивал мячик, чтобы место прокола затянулось. Закончив эту работу, тамилец оставил их в духовке при температуре шестьдесят градусов. Это блюдо он планировал на десерт.

К чаю Мараван хотел подать три сорта конфет, содержавших, как и остальное меню, афродизи-аки. Он взял пюре, приготовленное им из риса сали и молока, выпарил из него жидкость и перемешал с нутовой мукой и сахаром до состояния густой пасты. Добавив в нее миндаль, изюм, финики, молотый имбирь и перец, Мараван замесил тесто и сформировал из него сердечки, которые покрыл красной глазурью.

— загустители.

Вымоченную сушеную спаржу Мараван измельчил ручным миксером до состояния пюре, а потом поместил в роторный испаритель, получив из нее эссенцию, которую смешал с гхи и аль-гином. Когда полученная масса затвердела, тами-лец вылепил из нее стебельки спаржи, кончики которых раскрасил хлорофиллом.

Из распространенного аюрведического средства возбуждения желания, смеси молотой лакрицы, гхи и меда, Мараван решил приготовить мороженое. Сформировав из нее рожки, он снабдил их деревянными палочками, украсил фисташками и отправил в морозильную камеру.

Без двадцати семь Мараван принял душ, переоделся и открыл все окна. Едой должна пахнуть только еда.

5

•-•

За несколько минут ходьбы от трамвайной остановки до девяносто четвертого дома по Тео-дорштрассе Андреа успела подвергнуться приставаниям попрошайки-наркомана, дилера и какого-то навязчивого автомобилиста. «На обратном пути надо будет заказать такси, — подумала она, — даже если я уйду рано».

Андреа уже решила не задерживаться в гостях и объявить об этом Маравану прямо с порога, пояснив, что у нее болит голова и она хотела вообще отменить встречу.

Воздух в подъезде был таким же, как и в других многоквартирных домах. Разве вместо привычного запаха мясного рулета чувствовался аромат карри. На первом этаже, стоя у приоткрытых дверей своих квартир, о чем-то болтали две тамильские женщины. На лестничной площадке третьего кого-то ждал маленький мальчик. Завидев Андреа, он разочарованно посмотрел на нее и исчез за дверью.

Мараван дожидался ее у входа в свою квартиру. Свежевыбритый, только после душа, он был одет в цветную рубашку и темные брюки.

— Добро пожаловать в Карри-Паллас Маравана, — приветствовал он гостью, протягивая ей тонкую, длинную руку.

Тамилец завел Андреа в квартиру, взял у нее вино и помог снять плащ.

Повсюду горели свечи. Хотя кое-где были включены и менее романтичные лампы.

— Эта квартира не выносит яркого света, — объяснил Мараван на своем классическом швейцарском диалекте немецкого языка с тамильским акцентом.

На полу в гостиной был накрыт на двоих стол высотой не более двадцати сантиметров. Сиденьями служили прикрытые цветными тканями подушки. У стены стоял домашний алтарь с зажженным дипамом, в центре которого Андреа увидела статуэтку четырехрукой богини в цветке лотоса.

— Лакшми, — пояснил Мараван, жестом будто представляя богиню гостье.

— А почему у нее четыре руки? — поинтересовалась Андреа.

— Дхарма, Кама, Артха и Мокша, — ответил Мараван. — Правда, радость, процветание и освобождение.

— Ясно, — кивнула Андреа, как будто действительно что-то поняла.

На столике у стены, возле компьютера, прикрытого платком из батика, стояло ведерко со льдом. Мараван вынул из него бутылку шампанского, вытер ее белой салфеткой, откупорил и наполнил два бокала. Андреа предпочла бы другой сценарий: чтобы вина в квартире не оказалось, они открыли ее «Пино Нуар» и провели вечер с меньшим ущербом для здоровья.

Отпив из бокала, Андреа заметила, что Мараван лишь пригубил свое шампанское.

— В особо торжественных случаях, — произнес хозяин, указывая на стол, — мы накрываем на полу. Тебе удобно?

Андреа попробовала представить, как поведет себя Мараван, если она скажет «нет», и спросила вместо ответа:

— Надеюсь, вилку ты мне дашь?

Она хотела, чтобы это прозвучало как шутка, однако Мараван оставался серьезен.

— Она тебе так нужна? — мрачно произнес он.

Нужна ли ей вилка? На некоторое время гостья задумалась, а потом поинтересовалась:

— Где у тебя ванная?

Мараван проводил гостью, куда она просила.

Вымыв руки, Андреа, как обычно это делала в чужих ванных комнатах, открыла шкафчик с зеркальной дверцей и принялась изучать его содержимое. Зубная паста, щетка, зубная нить, пена для бритья, кисточки, электробритва, маникюрные ножницы и две шкатулки с надписями на тамильском языке, желтая и красная. Все чисто и разложено по порядку, вполне в стиле хозяина дома.

Когда она вернулась в гостиную, Маравана в ней не было. Андреа открыла дверь, ведущую, как она предполагала, на кухню. Но за ней оказалась спальня, аккуратно прибранная и скромно меблированная. Только стул, кровать и шкаф. Ни тумбочки, ни ночного столика. В глаза ей бросился постер с видом белого песчаного пляжа и кокосовыми пальмами, чьи склоненные кроны почти касались земли, на фоне моря и потрепанного катамарана. Напротив стояли горшки с неизвестными Андреа растениями. Рядом, за прислоненной к стене диванной подушкой, девушка увидела картину с изображением той же богини, чья статуя стояла в гостиной, и несколько семейных фотографий: женщина одних с Мараваном лет, дети, подростки, маленькая седая старушка, обнимающая Маравана, и молодая пара на старом ретушированном и раскрашенном снимке, очевидно родители.

Андреа закрыла дверь в спальню и заглянула в другую комнату. Это помещение выглядело как кухня дорогого ресторана в миниатюре. Блестящие стальные поверхности и белый пластик. И повсюду горшки, кастрюли и сковородки. Андреа заметила, что это была единственная комната, где чувствовался какой-то запах, несмотря на открытую настежь балконную дверь.

Мараван вышел ей навстречу с подносом в руке.

— Это вам от Маравана с кухни, — сказал он и тут же заметил, что фраза прозвучала двусмысленно, поскольку он действительно выходил из кухни.

Оба рассмеялись, и Андреа села за стол.

На подносе стояли миниатюрные тарелочки с лепешками чапати. Гостья взяла одну и поднесла к носу, вдохнув ее аромат. Она только собиралась откусить, как Мараван остановил ее.

—- Минуточку, — сказал он, взял пипетку из стеклянного сосуда на том же подносе и брызнул на чапати несколько капель какой-то жидкости. — Теперь прошу...

Еще минуту назад Андреа хотела объявить Маравану, что не планирует у него засиживаться. Однако вдохнув исходящий от чапати экзотический и в то же время какой-то родной аромат, вмиг забыла о своем намерении.