Кулоны

– Ну, наконец-то! Никита, где тебя носит?! Все только тебя и ждут. Сидим и ждём, ждём и ждём! Уже никаких сил нет! – быстро-быстро затараторил он, пропуская его внутрь.

Не переставая беспорядочно размахивать руками и ногами, мальчик вертелся вокруг него, словно маленькая собачка, радостно встречающая хозяина.

– Ну что, узнал? Кто она такая? – заговорщическим шёпотом, приблизившись к самому уху Никиты, спросил он.

– Сёмка, успокойся хоть на минутку! – с некоторым раздражением произнёс Никита, а потом также шёпотом добавил, – А насчёт этого, держи пока язык за зубами. Ты меня понял?

– Так точно! – с готовностью отрапортовал Сёма, вытянувшись в струну и делая серьёзное выражение лица.

– Смотри не проболтайся! Я на тебя рассчитываю, – ласково подмигнув, ответил Никита и потрепал и без того лохматые волосы мальчика.

– Да я! Да ты чего! Да я вообще кремень! – завозмущался тот на последнем слове демонстративно ударив себя в грудь.

– Ладно, ладно, кремень. Пошли! – примирительным тоном сказал Никита, проходя дальше вглубь квартиры.

Когда-то здесь располагалась старая Питерская коммуналка, поделённая на крошечные комнатушки, в которых ютилось не одно поколение семей. Теперь же от прежней жизни остались разве что украшенный старинной лепниной потолок и большая изразцовая печь. Остальные исторические памятники давно перекочевали в лаборатории или стали экспонатами музеев. В остальном, это была обычная просторная квартира, аккуратно и со вкусом обставленная. Стены украшали репродукции известных картин, большей частью относящихся к эпохе Возрождения. Тёмного дерева шкафы-витрины были наполнены всевозможными диковинками и книгами, которые при близком рассмотрении могли бы многое поведать о хозяине дома.

Никита торопливо прошёл в гостиную, где его уже поджидали. За накрытым столом сидел посеребрённый годами мужчина. Старческая полнота явно доставляла ему неудобство, заставляя грудь время от времени тяжело вздыматься в дополнительном вздохе. Когда-то зелёные глаза теперь приобрели мутный оттенок, отчего взгляд делался тусклым. Испещрённый глубокими морщинами лоб хранил на себе отпечаток каких-то жизненных потрясений, прибавляя мужчине года.

Заметив в дверях Никиту, он приветливо кивнул.

– Здравствуйте, профессор! Простите, задержался.

– Да что я! Ты вот перед ней извиняйся! –ответил мужчина, лукаво поглядывая на сидевшую рядом с ним молодую девушку.

– Александр Григорьевич, ну что вы! – рассмеялась она. Поднялась и протянула руку.

Никита заметил её, когда только вошёл в комнату, но не успел подробно рассмотреть. Она оказалась довольно высокой и стройной. Прямые шоколадного цвета волосы были аккуратно зачёсаны в высокий хвост, спускающийся тяжёлой копной до самой поясницы.

–Вероника? Прошу прощения за опоздание, – подойдя к ней, Никита пожал тонкую руку с аккуратным маникюром и еле заметной золотой цепочкой на запястье.

– Ты ведь Никита, верно? Меня можно звать просто Ника, если что. Мне так привычнее, – улыбнулась она без капли кокетства во взгляде больших тёмных глаз.

– Хорошо, Ника, – кивнул он, занимая свободное место напротив.

Сёмка же удобно расположился на диване у стены и из своего угла с интересом наблюдал за происходящим.

– Так ты говоришь, тебе уже поступило несколько предложений? – продолжил прерванный разговор профессор, обращаясь к девушке.

–Да. Есть предложения и в Москве, и вот одно в Питере, – с радостью ответила Ника.

Этот разговор ей явно доставлял удовольствие.

– На самом деле мне очень повезло. Мало кому из наших так быстро предложили работу. Но меня ещё на этапе защиты диплома заметили, поэтому я так быстро получила эти проекты. Это так здорово! Я боялась, что придётся сидеть без дела и ждать, а я бы так не смогла, – с воодушевлением рассказывала она, а затем, достала из чехла камеру, – Вот! Сегодня, пока добиралась, уже успела сделать несколько кадров для статьи.

– Прекрасно! Тебе очень точно удалось передать атмосферу города – одобрительно качал головой профессор, с интересом разглядывая сменяющиеся на экране фотографии.

– Дайте мне посмотреть! Я тоже хочу!

Сёмка тут же вскочил с дивана и подбежал к столу.

– На, смотри! – весело засмеялась Ника, любезно придвигаясь к нему поближе.

Никита молчал и задумчиво царапал ногтем край тарелки.

– Что-то случилось? – тихо, чтобы никто, кроме них не услышал, спросил Александр Григорьевич, озабоченно глядя на него.

– Ничего серьёзного. Кое-что произошло, но сейчас не время, – ответил Никита, взглядом указывая на Нику.

– Хорошо-хорошо, всё потом, – похлопал его по плечу профессор.

Вероника с Сёмой оживлённо обсуждали снимки, и по комнате то и дело разносился их задорный смех. Профессор наблюдал за ними со стороны, иногда выпуская из груди тяжёлый вздох. Напряжённо сдвинутые брови и рисунок морщин… Кажется, он думал о чём-то своём, произошедшем давным-давно, но до сих пор так ярко сохранившемся в памяти. Глаза всё сильнее затягивались мутной пеленой. Ника подняла голову и вопросительно посмотрела в эту наполненную горечью зелёную глубину.

– Ничего-ничего… Думаю, как бы сейчас гордились тобой родители, – по-отечески тепло произнёс он.

В глазах девушки промелькнула грусть, но уже в следующий миг она снова мило улыбнулась.

– Я совсем не такая талантливая, как они. Не археолог, не историк. Всего-то и сделала, что закончила факультет журналистики. А теперь пытаюсь найти своё место под солнцем и выбраться в люди. Хотя, если послушать тётю, мне давно пора перестать мечтать и заняться нормальным делом. Зарабатывать, чтобы хоть немного восполнить свой долг перед ними.

Голос дрогнул. На её лице всё ещё играла улыбка, но в ней чувствовалась фальшь. Ника замолчала, давая себе возможность успокоиться.

– Жаль, что я совсем не знала своих родителей, – прошептала она еле слышно.

Они попрощались с профессором и проводили Веронику до гостиницы. Теперь Никита сидел в полупустом вагоне метро, а на его плече, тихонько посапывая, дремал брат. Время уже близилось к полуночи, и Сёмка порядком вымотался. Впереди было ещё четыре станции, так что наконец-то появилась возможность спокойно обо всём подумать.

Девушка с кулоном… Когда Никита заметил в её руке маленькую подвеску, то едва успел остановить Сёму, незаметно дёрнув его за рукав. Не стоило сразу выдавать себя, да и нужно было убедиться в том, что это именно тот кулон. Придумать вразумительную причину, чтобы задержать незнакомку, оказалось непросто. Когда она собралась уходить, Никита уже подумывал проследить за ней, но тут Мира сама дала повод продолжить общение. Но для чего? Хотела подыграть?

Он старался не вызвать подозрений, так что не стал спрашивать напрямую. Ведь всё могло оказаться банальной случайностью, совпадением. Если она действительно как-то связана с ними, то это был бы повод для беспокойства. Если нет – нельзя было её напугать.