Култи
Шрифт:
9:30?
Было 9:29 следующего утра, когда я подъезжала к дому Култи.
Я как раз собиралась его забрать.
Какашки.
Я посмотрела на дом через пассажирское окно и увидела большое новое двухэтажное здание. Он прислал мне сообщение в восемь утра, спрашивая, могу ли я все-таки заехать за ним. Мне было очень любопытно, но я не спрашивала, почему он не мог позволить своему шикарному водителю отвезти его на поле. Конечно, я заехала.
Я забирала «Короля» из
Никогда в жизни у меня не было никаких надежд и предпосылок, что это когда-нибудь произойдет. Эта была дружба или что-то в этом роде. Даже если казалось, что поездка к нему домой была похожа скорее на свидание, чем на тусовку.
Я вышла и направилась к двери, к которой он подходил каждый раз, когда я его высаживала. Дом был большой, но не вызывающе огромный, несмотря на то, что он был, по крайней мере, вдвое больше того, в котором я выросла. Но кого это волнует? Мне и раньше приходилось бывать в больших домах.
Позвонив в дверь, я сделала два шага назад и обнаружила, что сцепила руки за спиной, пока ждала. Не прошло и минуты, как дверь распахнулась.
Култи стоял, одетый в черные спортивные шорты и синюю футболку, держа в руке большой стакан с чем-то зеленым.
— Входи, — приказал он, отступая в сторону и пропуская меня.
Я так и сделала, стараясь быть осторожной, оглядывая голые стены кремового цвета.
— Доброе утро.
— Доброе утро. — Он закрыл дверь. — Мне нужно десять минут.
— Ладно. — Я посмотрела на него и его напиток, когда он обошел меня и направился по коридору вглубь дома.
Невозможно было не заметить, как пусты были стены, или, когда мы проходили мимо двери, ведущей в его гостиную, что там был только трехместный диван с массивным телевизором перед ним. Никаких футболок в рамах или трофеев, никаких признаков того, кто был владельцем дома.
Следующий дверной проем вел в кухню, сделанную из нержавеющей стали и гранита, большую, открытую и просторную — она выглядела, как более дорогая версия чего-то из каталога «ИКЕА».
— Там есть вода, молоко и сок, — сказал он, проходя и залпом проглатывая то, что пил, не моргнув и глазом.
— Я в порядке, спасибо, — рассеянно ответила я, любуясь видом на задний двор из большого окна над раковиной. Кроме свежескошенной травы, которой не помешал бы хороший полив, в нем почти ничего не было. На большинстве участков по соседству раньше были старые дома, которые снесли, чтобы построить эти новые, и дом занимал так много места, что остался только небольшой прямоугольный двор, в котором не было места ни для чего, кроме патио, если бы он захотел.
Култи задел меня, когда наклонился к раковине, чтобы ополоснуть стакан.
Я отодвинулась от окна и от него.
— У тебя очень хороший дом.
Он рассеянно оглядел кухню и кивнул.
— Ты только что переехал?
— Думаю, уже месяца два, — ответил Култи.
Что за чертовски невероятный болтун. Я наблюдала, как он поставил свой стакан в посудомойку.
— Это действительно хороший район. — Я прочистила горло.
Он пожал плечами.
— Здесь
тихо.Что-то в его словах меня задело.
— Никто не знает, что ты здесь живешь, да?
Прежде чем ответить, Немец бросил на меня недоверчивый взгляд, который я не могла понять.
— Никто. — Он продолжал смотреть на меня этим странным взглядом. — Теперь я готов идти.
Ясно, что он не хотел, чтобы кто-нибудь знал, где он живет. В этом не было ничего удивительного, но я решила не развивать эту тему.
— Пойдем.
Култи с сумкой ждал меня в своей почти пустой гостиной и вышел следом, включив сигнализацию и заперев дверь. «Ауди», на которой он ездил, была припаркована на подъездной дорожке — я увидела ее, когда заглянула через кованый забор, отделявший заднюю часть его дома.
— Значит, никто из твоих соседей не знает, что ты здесь живешь? — спросила я снова, как только мы сели в машину.
— Нет. Я выхожу из дома и возвращаюсь раньше них.
— А как ты покупаешь продукты? — Мне было очень любопытно. — Заказываешь онлайн?
— Я хожу пешком. Это в трех кварталах отсюда.
Все эти прогулки и поездки на машинах, которые он не водил, и все эти упоминания о приостановленных правах от людей, которым платили за расследования… Я с любопытством посмотрела на Култи, но не стала копать слишком глубоко. Ну и что? Может быть, все признаки были на лицо, но это не мое дело спрашивать, так же, как и я не хотела говорить об Эмбер и ее тупом муже.
— Наверное, я не могу понять, как тебя никто не узнал. Я имею в виду, что твое лицо на рекламном щите возле моего дома, — сказала я ему, качая головой.
С другой стороны, я сотни раз видела его лицо на постерах и в рекламе. Возможно, я смогу сдать тест, состоящий из чернильных клякс и найти там его лицо.
— Никто не обращает внимания. Я ношу бейсболку, и единственные, кто заговаривает со мной, это пожилые люди в колясках, которым нужна помощь, чтобы добраться до чего-то.
Оглянувшись через плечо, я одарила его улыбкой.
— Я не знаю, как ты это делаешь, честно. У нас есть поклонники, но это совсем другое. Единственные люди, которые носят джерси с моим номером, мои родители и брат. Мне не нравится быть в центре внимания, так что это меня устраивает.
Он повернул голову, чтобы посмотреть в окно. Его голос был таким серьезным, таким отстраненным, это заставило меня смотреть на него дольше, чем было необходимо.
— В моей жизни было достаточно внимания, я не скучаю по нему. — Вот почему он жил в этом районе и ходил в продуктовый в бейсболке.
Наверное, вы считаете, что у некоторых людей есть всё. А почему бы и нет? Внешность, деньги, слава. Что еще им нужно? Друг? Дружеские отношения? Что-нибудь, чтобы развеять скуку?
Лично я знала сотни людей, но только семеро были мне по-настоящему близки.
Все они были теми, кого я знала долгое время, и из этих семерых я была уверена, что пятеро все еще будут в моей жизни даже после футбола.
Я снова посмотрела на Култи и подавила вздох. Жалость к нему не входила в мои планы.