Культурный конфликт (сборник)

– Ты что-то хотела сказать, или я не прав?

В голосе отца было столько металла, что Таня поняла: спорить сейчас не нужно.

– Хорошо, тогда до завтра, и всем спокойной ночи.

Уж какая там могла быть спокойная ночь! Хотя для одного человека она была точно спокойной. Юрий уснул сразу. Едва прислонился головой к подушке. Остальным жителям большой квартиры в высотке этой ночью уснуть не удалось.

Утром Юрий проснулся от слепящего глаза солнца. Сначала даже не понял, где он и что случилось. Через какое-то время в прояснившейся голове всё восстановилось, и Юрий начал оглядываться по сторонам. Старинная мебель, высокие потолки. Да и спит он не на кровати, а на кожаном диване. Ну просто как на картинке про дедушку Ленина. Интересно, вроде Татьянка про такие красоты и не упоминала. Быстро одевшись, он вышел в коридор. На кухне суетилась женщина. Видимо, Танина мама.

– Доброе утро, хозяйка, – бодро произнес парень.

Марья вздрогнула то ли от непривычного обращения, то ли потому, что она теперь всю жизнь вздрагивать будет.

– Доброе утро, меня зовут Марья Михайловна. Завтракать сейчас будете или умываться сначала?

– Да нет, умоюсь пойду. У вас вон вода горячая. У нас в общаге только холодная. И вообще в хоромах живете. Это за какие такие заслуги?

Марья Михайловна поджала губы и решила не отвечать. А что говорить? Что это всё заслуги папы-академика? Нет, уж пусть академик вот с этим парнем сам и разбирается. Она так устала за эту ночь, что не хотела уже ни думать, ни придумывать.

– А Татьянка моя где?

Его, главное! Что делать? Нет, ну что же делать? Марья начала тихо паниковать. И главное, Петра нет рядом. Она так привыкла, что вместе им ничего не страшно. А сейчас? Что ей прикажете делать с этим странным молодым человеком? Может, он вообще уголовник? Ходить, что ли, по квартире за ним, чтоб чего не взял? Таня у них такая доверчивая. Вот жениха черт принес! Про такого не скажешь «Бог подарил», это уж точно.

– Ну что, будущая теща, готов к завтраку. Пардон, мамой пока назвать не могу. Не имею права.

– Что вы, что вы! И вообще, давайте не будем торопиться. Завтрак на столе. А потом, я думаю, вы, может, по Москве пойдете погуляете? Что вам дома-то сидеть, дело молодое.

– Да у вас такой дом, что гулять никуда ходить не надо! Вот здесь гулять и буду. Но сначала подкреплюсь. Да, богато живете, ничего не скажешь. Скрыла от меня Татьянка, такое скрыла. Она же мне как говорила: «Я к тебе в Свердловск приеду». А я пораскинул мозгами – ну и что она у меня в Свердловске делать будет? Сам в общаге, пока на очередь поставят, пока комнату дадут… намаемся. Я-то привычный. А она хоть и жилистая у вас, и не боится ничего, а всё равно – жалко девку. Понятно, что всё это не про нее. А всё равно – огонь! – при этом Юрий подмигнул Марье Михайловне.

Та уже устала охать и стонать. Видимо, жизнь у нее дала осечку, это теперь совсем другая жизнь будет. Кто этот человек, почему он сидит на их стуле и рассуждает тут про их с Петей дочь? Про их Таню. Причем для него это всё вопрос решенный. Что делать? Нет, что делать? Неужели у Тани с ним любовь?

– Хозяйка, мне бы чемоданчик разобрать. Где мне полочку определите?

Марья Михайловна наконец очнулась и взяла себя в руки.

– Давайте договоримся, меня зовут Марья Михайловна, вас зовут Юрий. Вещи вы разбирать не будете, пока не придет Татьяна. Поймите меня правильно, я вас почти не знаю, вы меня, впрочем, тоже. Вечером соберется вместе вся семья, и мы всё решим, кто где будет жить, где вещи держать. А сейчас будьте так любезны, пойдите все-таки погулять. А то мне еще и по магазинам, и готовка. А так я собраться с мыслями не могу. Если вам, к примеру, деньги на трамвай нужны, так я дам, – про трамвай Марья понимала, что дала лишку, это уже было от полного отчаяния.

– Ну как знаете, а на трамвай у меня и у самого есть. Рабочий класс, как-никак. Обижаете.

И Юрий неторопливо, враскачку, направился к двери.

Марья Михайловна лихорадочно закрыла за ним дверь на все замки и плюхнулась на табурет прямо в коридоре, не зная, про что думать в первую очередь.

Почему ходит-то так странно? Может, болеет? Ах да, Морфлот же. Господи, господи! Может, чемоданчик проверить, пока нет никого? Ой, да нет же, всё не то.

Марья Михайловна тяжело поднялась и побрела в спальню. Достала заветную иконку и стала молиться. Конечно, муж знал и про тайное место, где иконка хранилась, и про эти Марьины молитвы шепотом, только он на это закрывал глаза. К Богу жена обратилась после рождения дочери. И где-то Петр даже завидовал ей. Вот у Марьи есть такая возможность, а у него никогда не будет. А с Богом-то оно как-то легче.

– Папа, ну я сама не понимаю, почему он вот так приехал. Мы хотели друг другу писать письма, всё утрясти сначала на местах. Ну а уж потом… Только я рада, что он приехал! Значит, любит!

Это был уже вызов. Миллеры сидели за столом уже час, Юрий всё не приходил.

– Ну хорошо, и где же он сейчас?

– Может, он заблудился? Или вообще, с человеком что-то же могло случиться!

– С такими ничего обычно не случается, – вставила мать.

– Мам, ну зачем ты так!

– Всё, девочки. Успокоились. Танюш, ну ты нас тоже пойми. Мы же были совсем не готовы. Вот сейчас как раз и хотели всё проговорить. Действительно, не будем обсуждать человека за глаза. Вот сейчас придет – и примем все решения. И давайте ужинать. Танюш, ну прости, я так есть хочу, умру прямо. И потом, ты нам с мамой ни разу не сказала сегодня, что ты нас любишь.

Таня улыбнулась:

– Мама, папа! Как же я вас люблю!

Детская присказка разрядила обстановку, Марья начала накладывать мужу плов, и на какое-то время всем показалось, что ничего не произошло.

Юрий пришел в девять. Было видно, что он немножко навеселе. В руках он гордо держал две бутылки пива.

– Так. Все собрались. А что грустные? Помер кто?

Юрий сам же и посмеялся над своей, как ему показалось, удачной шуткой.

– Нет, молодой человек, не помер, просто мы вроде договорились, что встретимся в семь, а сейчас девять. Вот волновались за вас, да и устали мы, а потом, нам ведь завтра на работу. Наши отпуска закончились, – Петр Федосеевич был жёсток.

– Это вы меня вроде как упрекаете. Вроде как вы тут все работаете, а я Ваньку валяю? Ну, положим, работают у вас тут тоже не все, – Юрий выразительно посмотрел на Марью Михайловну, та невольно вжалась в стул. – А я дня без работы не сидел, со флота – сразу на завод! К станку! Грамота за грамотой!

Юрий совсем разошелся. Опять же, чувствовался принятый градус.

– Ну, ну, Юрий, даже и не знаю, как мы сейчас будем обсуждать наши серьезные вопросы. Не переносить же на завтра. Давайте все-таки все к столу. Думаю, для пива уже поздно. А вот чай. Как вам, Юра, чай? Маша, ты ведь предложишь нам чаю?

– Безусловно.

– Ну вот и прекрасно. Танюш, доставай из буфета чашки. А вы, Юра, расскажите, кем вы работаете и как же вас отпустили с завода сразу после отпуска. За свой счет взяли?

– За свой счет! Расчет! – Юра, как все не очень трезвые люди, говорил громче обычного с постоянным вызовом в голосе. Как будто хотел ответить обидчику. Хотя никто его в этом доме пока еще не обижал. – Расчет взял и поехал. В Москву! В столицу! Здесь теперь работать буду! На АЗЛ, – тут Юра слегка запнулся. Аббревиатура московского завода для него на сегодняшний вечер была невыговариваемая.