Культурология: Дайджест №3 / 2009
Шрифт:
В одиннадцатой «Президентской записке» Норман Мейлер озабочен проблемами экзистенциальной этики. Известно, что основатели экзистенциализма считали, что «сущность человека не имеет общих определений и поэтому не может дать основания для формулирования каких-либо нравственных принципов» 6 . Хайдеггер и Сартр, пишет П.П. Гайденко, выдвигают тезис «бытия к смерти» (Sein zum Tode), и он служит экзистенциальной основной «понимания человеческой личности». А в основу личности «экзистенциализм кладет принцип воли, своенравия» 7 . Экзистенциализм стремится постигнуть бытие «как некую непосредственную целостность субъекта и объекта» 8 .
6
Философский энциклопедический словарь. – М., 1983. – С. 809.
7
Гайденко П.П. Экзистенциализм и проблемы культуры. – М., 1963. – С. 15–17.
8
Философский энциклопедический словарь. – М., 1983. – С. 788.
Норман Мейлер предлагает понятие «бытие и душа», считая его иррациональным. Согласно Мейлеру, самая большая опасность для человека – это «отчуждение от собственной души» (3, с. 214), а смерть, по его мнению, есть не погружение в Вечность, а исчезновение в небытии. В связи с этими идеями Мейлер рассказывает в статье «Десять тысяч слов в минуту» о том, как он был свидетелем боя между двумя боксерами, приведшего к смерти одного из них. Речь идет о бое Парет – Гриффит в 1962 г.
Эмиль Гриффит (р. 1938) встречался с Бенни Паретом (1937– 1962) трижды. В первом бою победил Гриффит, а во втором – Парет. О третьем бое, на котором он присутствовал, и рассказывает Норман Мейлер.
Во время взвешивания перед боем Парет намекнул Гриффиту, что считает его гомиком. Взбешенный Гриффит чуть ли не начал драться тут же, у весов. Мейлер пишет, что он никогда не видел подобного боя: они дрались без остановки с начала до конца каждого раунда. В двенадцатом раунде Парет был зажат Гриффитом в углу, и Гриффит нанес ему восемнадцать ударов за три или четыре секунды. «Я никогда не видел, чтобы один человек бил другого с такой силой и так много раз», – говорит Мейлер (3, с. 244). Рефери попытался оттащить Гриффита от Парета, но тот сопротивлялся. Тогда на ринг выскочили тренер Гриффита с двумя помощниками, и вчетвером им удалось оттянуть его от Парета, который начал медленно сползать на пол. Выбежавший на ринг врач сделал Парету укол, но тот не приходил в себя. Его отвезли в больницу, где он так и оставался в коме и скончался спустя несколько дней, 3 апреля 1962 г. Страна, наблюдавшая бой по телевизору, была в шоке, газеты даже требовали запретить бокс. Но этого не случилось.
Мейлер также описывает в статье матч между Флойдом Паттерсоном и Сони Листоном, в котором на 126-й секунде победил Листон. Матч состоялся 25 сентября 1962 г. в Чикаго. Флойд Паттерсон был в это время чемпионом мира в тяжелом весе. Сони Листон, пишет Мейлер, вел себя перед боем «не как большой боксер, а как большой актер, играющий роль величайшего боксера-тяжеловеса, который когда-либо жил» (3, с. 236).
Бой Паттерсон – Листон происходил в чикагском парке «Комиски» (Comiskey Park) поздним вечером. Парк вмещает 50 тыс. зрителей, но поскольку день был холодный и дождливый, зрителей собралось не более 25 тыс., желавших посмотреть, как будут драться два чернокожих боксера, пишет Мейлер (3, с. 249). Ложа прессы занимала первые шесть рядов, так что Норман Мейлер и сидевший рядом с ним негритянский писатель Джеймс Болдуин (1924–1987) видели бой во всех деталях. Листон весил 214 фунтов, а Паттерсон – 189 фунтов. Но разница заключалась не в весе, рассказывает Мейлер. У Листона было гладкое мускулистое тело боксера, а Паттерсон больше походил на легкоатлета.
Когда начался бой, казалось, что Паттерсон теряет одну возможность выиграть за другой. Он боксировал, как университетский тяжеловес, который вышел на спарринг с профессионалом. Его спина была в футе от канатов, а левая перчатка запуталась в канате. Тогда Листон нанес ему два или три удара. Паттерсон упал и потерял сознание. Когда он пришел в себя, было уже слишком поздно. «Листон выглядел
так, как будто не мог поверить в случившееся» (3, с. 253). Известно, что матч-реванш состоялся через десять месяцев, и Листон вновь победил Паттерсона в первом раунде. В 1964 г. Сони Листон проиграл Кассиусу Клею, который после этого боя сменил имя на Мохаммеда Али.В 1975 г. Норманн Мейлер выпустил книгу «Бой», в которой описал матч между Мохаммедом Али и Джорджем Форменом, состоявшийся в октябре 1974 г. в столице Заира (бывшем Конго) Киншасе. Бой получил название «Драка в джунглях» («Rumble in jungle»). За пять дней до боя Мохаммед Али сказал, что это будет «величайшее событие в мировой истории», рассказывает Мейлер (2, с. 65). Формен в свою очередь хвастался на пресс-конференции, что он непременно победит Али, поскольку до этого боя он ни разу не был побежден, ибо являлся чемпионом Олимпийских игр 1968 г. (2, с. 146).
Мейлер попутно описывает историю Заира (Конго) и касается положения страны при диктаторе президенте Мобуту. Бой Али – Формен состоялся ночью, ринг находился в центре футбольного поля, а зрителей было около 60 тыс. (2, с. 173). Напряжение было таким, пишет Мейлер, как будто начинался не бой двух боксеров, а Третья мировая война. В первом раунде Али потерял сознание, но тут же пришел в себя. В восьмом раунде Али пошел в контратаку и нокаутировал Формена, став чемпионом мира в тяжелом весе (2, с. 210).
Двенадцатая «Президентская записка» – это «Последнее открытое письмо Джону Фицджералду Кеннеди», в котором Норман Мейлер подводит итог своим размышлениям об экзистенциальной политике. Такая политика означает, по мнению Нормана Мейлера, что «политические права, как и человеческие права, лучше всего достигаются посредством встреч лицом к лицу» (3, с. 269). А президент как мастер политических решений должен быть готов к «постижению всего человечного и бесчеловечного в психической жизни его страны» (3, с. 270–271), был убежден Норман Мейлер.
1. Mailer N. Superman comes to the supermarket // Mailer N. Some honorable men. Political conventions, 1960–1972. – Boston; Toronto, 1976. – P. 3–37.
2. Mailer N. The fight. – Boston, 1975. – 239 p.
3. Mailer N. The presidential papers. – N.Y., 1964. – V, 310 p.
Первые теоретики барокко
Весь мир казался поэту или художнику эпохи барокко узором сложных сравнений и сопоставлений, клубком неразгаданных связей. «Украшения становились иероглифами, знаками; эмблемы постепенно переходили в аллегории, аллегории возвышались наконец до “Символической метафоры”. Мир и был в их представлении метафорой, непрестанно открывавшей новое своим адептам», – отмечает И.Н. Голенищев-Кутузов (2, с. 347). Заслуживали внимания лишь те произведения, в которых проявлялась острота ума, сочетающая неожиданное и необычайное. Композитор Сеиченто вызывал изумление и восторг, его привлекал сложнейший контрапункт, величественные, грандиозные музыкальные метафоры.
Зачинателем одного из направлений барокко в Италии был неаполитанский поэт Джамбаттиста Марино (1569–1625). Марино и «маринисты» не воспевали неземные достоинства Донны, они писали о реальных женщинах и превозносили их, не идеализируя. В сборниках лирических стихов Марино преобладает сонет и другие ренессансные поэтические формы. Главную роль поэзии он видел в том, чтобы поражать, удивлять и очаровывать читателя. Выдумка его бесконечна, изобретательность неистощима. Кто не способен удивить, писал Марино, пусть отправляется к скребнице, его место в конюшне, а не на Парнасе.
Стихи Марино мелодичны, ритмы их разнообразны. Поэт владеет всем богатством поэтических приемов. Кроме метафор, он прибегает к аллитерациям, к антитезам, ассонансам и т.д.
Выше всех своих произведений Марино ставил огромную (40 тыс. стихов) поэму «Адонис». Поэма представляет собой лирическую кантату с многочисленными авторскими отступлениями, вставными эпизодами, развернутыми пейзажными описаниями.
Марино обработал мотивы античных поэтов, а также Полициано и своего любимого итальянского поэта Саннадзаро (1456–1530) и создал произведение, красочное и оригинальное по стилю.