Купидон поневоле
Шрифт:
«Брачное агентство должно помогать, а не лишать человека веры!» — бушевала Галина про себя. Ух, она бы этому директору по мордасам ка-а-ак надавала! Вот схватила бы один из стволов бамбука и надавала бы!
Пока Галина мысленно разбиралась с обидчиком Кати, та уже стояла в дамской комнате и смотрела на себя в зеркало. Долго и пристально. Будто пыталась там что-то разглядеть. А потом вздохнула и двинулась обратно.
На выходе ее вдруг резко схватили за руку и дернули в сторону.
Катя ойкнула. И тут ее глаза расширились, и она с силой отдернула руку.
Колесников
— Ну здравствуй, Катюша, рад тебя видеть.
Ответить тем же Катя не могла, поэтому промолчала.
Максим окинул ее плотоядным взглядом сверху вниз и даже облизнулся.
Опять схватил Катю за руку, приблизился к ней и горячо зашептал:
— Я за соседним столом сидел и всё слышал, дорогуша. В общем-то, не сомневался даже, что после меня ни с кем быть не сможешь. Такого, как я, забыть непросто, знаю. — Он даже приосанился и задрал подбородок. — Короче, это… Я тут подумал… Ты, конечно, провинилась, но я не злопамятный. Тебе ж мужик нужен? Так вот: могу с тобой спать.
И посмотрел на Катю словно царь, только что подаривший подданному соболиный мех со своего плеча.
Катя замерла, открыла рот и беззвучно его закрыла, попросту ошалев от такого сверхщедрого предложения.
— Да-да, я понимаю, что ты хочешь большего, — по-своему восприняв ее замешательство, добавил Колесников, — но вовремя надо было думать, а теперь…
И тут, когда Кате показалось, что пасть ниже он уже не мог, откуда-то сбоку раздался приятный женский голос:
— А, вот ты где, любимка!
Максим тут же отпустил руку Кати и сделал шаг назад, при этом нахмурился и выразительно посмотрел на бывшую девушку.
А потом та увидела и саму обладательницу голоса — невысокую блондинку с огромным животом. Похоже, ребенок ожидался буквально со дня на день, судя по размеру этого живота и развалистой походке девушки.
— А я уж заждалась тебя! — Блондинка подошла и по-хозяйски обняла Максима.
Воцарилось неловкое молчание.
— Моя жена, Вероника. Вероника, это моя давняя подруга, Катя. Сто лет не виделись, — догадался представить девушек друг другу Колесников.
Челюсть Кати в очередной раз за день беззвучно упала на пол.
«Это он что же, при жене на сносях такие предложения мне делает?» — Катин язык словно прирос к нёбу, и она лишь безмолвно переводила взгляд с Максима на девушку и обратно.
— Я… э-э-э… Поздравляю вас! — вдруг словно очнулась она. — Не буду мешать.
Она улыбнулась Веронике и пошла наверх.
А пока поднималась по лестнице, думала и кривлялась про себя: «Колесо фортуны, колесо фортуны… Вверх-вниз, вниз-вверх. Что-то ко мне оно катится исключительно нижней стороной!»
А потом вдруг поджала накрашенные губы и сжала руки в кулаки.
«Да пошло оно всё! Завтра же поеду к Амурцеву. Пусть говорит что хочет, но без жениха я от него не уйду!»
Глава 11. Карамелька
Амурцев сидел в своей машине и барабанил пальцами по рулю. Из его ушей разве
что пар не шел. Он до сих пор недоумевал: что так не понравилось этой Плошкиной?Конечно, не все готовы к правде, особенно если ее подать свеженькой, без термической обработки, но Роман же хотел помочь, и только!
Так с ним еще ни одна клиентка не поступала. Подумать только, выставила за дверь. И кого? Его, директора агентства! Рассказать кому о таком позоре — засмеют и будут правы.
И тут Роман решил всё же посмотреть, кто осмелился так нагло, но при этом красиво его выставить за дверь.
Он ослабил галстук и потянулся рукой к заднему сиденью, где лежала сумка с ноутбуком. Амурцев давно загрузил рабочую программу и на ноутбук, и на домашний стационарный компьютер, чтобы можно было решать рабочие вопросы из любой точки не только города, но и земного шара. При наличии интернета, разумеется.
Надеялся: фотографий в папке с информацией о Екатерине Плошкиной не оказалось как раз потому, что их забрали, чтобы отсканировать. Включив ноут, Роман дождался загрузки, запустил программу, ввел в строку поиска «Плошкина», да так и замер с раскрытым ртом.
«Вот идиот! Клинический! Только меня могло так угораздить!» — подумал он, отвернулся и поморщился от досады. А потом почесал однодневную щетину и снова повернулся к экрану.
Оттуда на него смотрела она, его пропажа. Нет, не так. ОНА.
Учитывая, как ему везло на женский пол, неудивительно, что и тут вышла такая история.
Он помнил, как еще до нового года, в вечер новогоднего корпоратива, выскочил из ресторана из-за звонка матери, попавшей в аварию. Помнил, как несся вперед, к своей машине, не видя и не слыша ничего и никого.
Помнил, как вдруг толкнул вывернувшую из-за угла девушку так сильно, что выпустил из рук телефон. Слава богу, тот не разбился. А незнакомка пошатнулась, но всё же устояла на ногах.
— Извините, — пробормотала она и продолжила свой путь, а Роман даже опешил на секунду: чуть не сбил ее с ног именно он, а извинялась она.
Он поднял телефон, догнал девушку, встал перед ней, начал оглядывать снизу вверх и говорить:
— С вами всё в порядке? Я не хотел, прос…
И не договорил, потому что остолбенел: он смотрел в самое совершенное лицо и самые невероятные яркие глаза, которые когда-либо видел. Глаза цвета карамели. Ему даже на секунду показалось, будто в воздухе пахнуло именно ею. А карамель он предпочитал всем остальным сладостям еще с детства. Рука сама собой потянулась к девушке, но он тут же себя остановил: еще испугается, орать начнет.
Девушка глухо произнесла:
— Ничего страшного.
И пошла дальше. На самого Амурцева она даже и не взглянула толком, тут же опустив взгляд на мокрый асфальт.
А Роман будто оцепенел, молча глядя ей вслед. Но потом вдруг понял, что волшебное видение вот-вот ускользнет, и прокричал:
— Девушка, девушка, стойте!
Но незнакомка с глазами цвета карамели его не слышала — она уже садилась в такси и через пару секунд хлопнула дверью. Машина тронулась, а растерянный Амурцев еще с минуту провожал ее взглядом.