Купидон поневоле

— А меня ты не забыла спросить?

Регина опешила. Видимо, в ее голове не укладывалась мысль, что кто-то мог отказаться от такого сверхщедрого предложения. Но она быстро взяла себя в руки и снова пошла на абордаж:

— Вот и спрашиваю. Ты самый лучший мужчина, Ромочка, и я согласна на твои условия.

Амурцев кристально ясно понимал: у Мирной есть план, и всё ее показное согласие — не более чем очередная уловка.

Впрочем, разбираться в хитросплетении ее замыслов он не собирался. Даже если бы не было Катерины, Роман всё равно отказал бы чересчур настойчивой Регине. Назойливость и хитрые уловки он не любил в женщинах больше всего.

А теперь, когда Плошкина вошла в его жизнь и заняла в его мыслях почетное первое место, и вовсе не хотел видеть рядом с собой никого, кроме нее.

— Спасибо, конечно, но я вынужден отказаться.

Несколько секунд Мирная лишь молча таращилась на Романа. А потом густо покраснела.

— Ну… ну… — начала она, но проглотила всё то, что явно хотела сказать. — Ничего, Ромочка, я дам тебе время подумать.

Мило улыбнулась, встала и пошла к выходу.

— Надеюсь, ты скоро изменишь решение. Мой номер знаешь. Буду ждать звоночка.

Регина подмигнула и вышла за дверь.

И тут же в ней показалась Тамара Николаевна, его секретарь.

— Роман Павлович, к вам Екатерина Плошкина.

Амурцев откровенно обалдел. Она пришла сама? Интересно зачем?

— Пусть заходит, — кивнул он.

«Что ей сказать? Как начать разговор?» — вдруг как первоклассник занервничал Амурцев, на счету которого были сотни успешных переговоров.

И тут Катя зашла в его кабинет.

Глава 15. Не мужчина

Катя вошла в кабинет и прикрыла за собой дверь.

Роман в это время как раз вставал из кресла.

— Извините! — одновременно воскликнули они.

И уставились друг на друга.

«Она еще красивее, чем я ее запомнил», — промелькнуло у Амурцева в голове.

Тут же захотелось прижаться к ней, вдохнуть ее аромат, а затем подвести к столу, одним жестом смести всё оттуда, усадить Карамельку и… И потом он словно очнулся, обошел рабочий стол, пошел навстречу.

— Давайте куртку и сумку, я помогу.

— Нет-нет, что вы… Я сама! — будто смутилась Катя и направилась к вешалке справа от входа.

Амурцев предпринял еще одну попытку поухаживать за дамой сердца:

— Кофе, чаю, воды? Что-нибудь хотите?

— Спасибо, не нужно, — на корню пресекла его попытку Карамелька.

— Тогда присядем? — улыбнулся он, подумал: «Дубль три» — и пошел вперед, чтобы отодвинуть для нее кресло для посетителей.

Но Катя словно предугадала его маневр. Быстро двинулась к креслу и через десять секунд уже сидела.

Роман вздохнул про себя. Ему ничего не оставалось, как занять свое место.

— Екатерина, — начал он. — Я хотел бы перед вами извиниться. Мои слова могли показаться вам грубыми… Точнее, они такими и были. Мне стоило быть более вежливым.

— И вы меня простите, Роман, за то что выставила вас за дверь. Это было очень некрасиво с моей стороны.

«О да, такой позорный от ворот поворот я вряд ли когда-нибудь смогу забыть».

— Начнем заново? — широко улыбнулся Амурцев, и Катя застыла на несколько секунд.

Потом слегка тряхнула головой и кивнула.

— В общем, я… — робко начала она, — на всё готова. Только найдите мне подходящего мужчину.

«Нашел, Карамелька. Уже нашел. Вот он я, прямо перед тобой!» — хотел прокричать Роман, но вслух, конечно же, сказал совсем другое:

— Всенепременно, Катя, всенепременно. Кстати, вы позволите называть себя Катей или лучше Екатериной?

Ей действительно больше подходила Катя. Екатерина виделась ему суровой, монументальной, а Карамелька совсем не такая.

И тут она улыбнулась:

— Позволю. Мне и самой Катя нравится больше. Роман, а что от меня требуется? Что мне нужно делать? Я готова!

Она вздернула подбородок и замерла с решительным видом.

Роман испытал непреодолимое желание встать и сграбастать решительную Катюшу в объятия, но лишь поерзал в кресле и заявил:

— Для начала давайте побеседуем. Может, расскажете о себе? Да, вы заполняли анкету, но живую беседу ничто не заменит.

— Я… эээ… ну… — Катя отвела взгляд. — Простите, но когда меня просят рассказать о себе, у меня будто тумблер в голове срабатывает, и становится пусто-пусто. Я обычная девушка, работаю бухгалтером, мне тридцать два, у меня есть кот. Что еще вы хотите знать?

И замолчала.

«М-да, негусто». Но Роман привык выуживать нужную информацию, поэтому поспешил успокоить Карамельку:

— Не переживайте так. Скажу больше, у многих такая же проблема, когда речь заходит о рассказе про себя.

И развел руками.

— Можно и не рассказывать. Хотите, порисуем? Проективные методики тоже очень хороши, если нужно поисследовать личность.

Кажется, Катя смутилась еще больше.

— Я не рисую… Да и вообще, совсем не творческая личность. Схемы, таблицы и цифры — вот моя стихия. Правда, читать очень люблю. С детства очень много читаю. Роман, а можно кое-что у вас спросить? Только пообещайте ответить честно!

Амурцев вздохнул. Честность он уважал, однако знал, что честные ответы — самые неприятные. Готова ли Карамелька к такому? Но всё же кивнул.

— Вы в нашу первую встречу сказали, что я делаю всё, чтобы мужчины не было в моей жизни. Вы можете пояснить, что конкретно имели в виду?

Этого вопроса Роман боялся больше всего. Как объяснить так, чтобы не обидеть?

Он поправил привычный красный галстук, прокашлялся, помолчал немного. Решил начать с самого очевидного.

— Давайте на примерах. Во-первых, вы не даете мужчинам проявить себя.

— Это как? — не поняла Катя.

— Ну смотрите… Вы зашли, но не дали мне ни помочь с курткой, ни угостить напитком, ни отодвинуть для вас кресло, — начал перечислять Роман, как вдруг Катя его перебила:

— Так вы же не мужчина!

«Что?!»

Челюсть Амурцева совершила незабываемое падение на стол, да так там и осталась.

А потом вверх поползли его брови.

«Приплыли!» — потерял дар речи Роман.

Тут так некстати всплыли слова Регины, произнесенные ею буквально полчаса назад: «Ты самый лучший мужчина».