Куриный бульон для души. Чудо любви. 101 история о надежде, родственных душах и магии чувств

Для него я прекрасна

Две души, одно сердце.

Французская поговорка

Письмо моему любимому мужу:

17 февраля мы празднуем нашу годовщину. Помнишь красную розу и свадьбу в стиле Дня святого Валентина? Семнадцать лет. Для кого-то это ничто. Для других это что-то. Для меня? Для меня – это все.

Брак – это тяжелый труд. Мы с тобой не раз были свидетелями того, как время разрушало семьи; видели, как чувства разбивались на острые осколки под тяжестью обстоятельств. Брак – это не для слабонервных. Главное – это сохранить доверие друг у другу в этом безжалостном мире, полном боли. Иногда руки устают тянуться. Или одна рука опускается, и остается лишь одна, что отчаянно пытается поддержать хотя бы то немногое, что когда-то было семьей.

Мы танцевали в разные времена года, пытаясь сохранить хрупкое равновесие.

Я испытываю невероятную благодарность за то, что мы все еще тянемся друг к другу, все еще танцуем. Сейчас, когда мы празднуем семнадцать лет со дня рождения нашей семьи, я хочу, чтобы ты знал, что каждый поворот, подъем и падение есть часть нашей крепкой любви.

Это был величайший, самый продолжительный этап нашей истории. Женщина расцветала во мне, когда ты говорил слова, которые заслуживает услышать каждая, но далеко не всем везет так, как мне. Ты всегда говорил мне, что я прекрасна.

Эти слова так просты, но ты даже не можешь себе представить, что они значат для меня… Видишь ли, я тебе верю. Не тогда, когда наряжаюсь и «чувствую» себя красивой. Скорее наоборот: я верила тебе, когда находилась в своем самом отвратительном и уродливом состоянии. Стоя в душе, дрожа от боли, не в силах даже пошевелиться… В синяках и ссадинах. Зашитая и опухшая. Лишенная всего, что делало меня женщиной.

Слезы текли и текли, а в зеркале отражалось чудовище, поглотившее мое прежнее тело. Мне было больно. О, как мне было больно. Я не могла поднять руки, чтобы помыться или наклониться, не испытав при этом сильного давления, разрывающего мне грудь. Поэтому каждый день ты забирался в душ и брал меня за руку, чтобы помочь.

После наркоза меня тошнило, и я едва могла стоять на ногах. Ты держал меня до тех пор, пока я не почувствовала себя достаточно уверенной, чтобы не упасть. Намылив руки, ты нежно гладил мою кожу и проводил пальцами по распухшему изломанному телу, ласково прикасался ко всем неровностям, синякам, швам и засохшей крови.

И пока ты купал меня, я стонала и плакала, слушая твой шепот… «Ты такая красивая».

Снова и снова. «Ты такая красивая».

В течение нескольких недель это было нашим ритуалом. Раз за разом ты повторял, пока купал меня… «Ты такая красивая».

Спасибо тебе, любовь моя, за то, что всегда заставляешь меня чувствовать себя красивой. Ты никогда не узнаешь всю подлинную силу своих слов и то, как глубоко они проникают в душу.

У моей сестры диагностировали рак груди третьей стадии, и она умоляла нас троих тоже пройти обследование. Мой тест дал положительный результат.

Поскольку наша бабушка по материнской линии умерла молодой, успев обнаружить по одному аномальному новообразованию в каждой груди, я решила заранее обратиться за консультацией к хирургу. Врач настаивала на том, чтобы принять срочные меры и избавиться от всего, что могло вызвать болезнь.

Так я и поступила. Я решила отпустить все части, определяющие мою женственность, – ради моей драгоценной семьи и надежд на будущее. В возрасте сорока двух лет я перенесла сразу три операции у трех хирургов: двойную мастэктомию вместе с полной реконструкцией, а также полную гистероэктомию.

Это было нелегко, но необходимо. Сестра подарила мне лучшее, что могла, – информацию. Она говорит, что это было единственным большим достижением в ее тяжелой судьбе – спасение нас, ее сестер, от монстра, с которым она продолжает бороться и по сей день.

Конечно, я знала, что даже без груди и матки я навсегда останусь женщиной. Но именно мой муж был и всегда будет тем, кто заставляет меня чувствовать себя так. Для него я прекрасна. И он постоянно напоминает мне об этом.

Кристин Картер

Все, что есть у меня

В конце концов, как сказал персидский мудрец, любовь – это недуг, от которого никто не хочет избавляться. Пораженный им не спешит выздороветь, страдающий не желает исцеления.

Пауло Коэльо, «Заир»

Мягкий свет январского утра пробивался в мое окно. В воздухе танцевали пылинки. Я думала о предстоящих выходных, когда пойду к алтарю, чтобы выйти замуж за мужчину с удивительными глазами – они были цвета океана в спокойный день.

Под локтем образовался большой синяк – медсестра очень бережно брала у меня кровь, но след от укола все равно остался. Теперь я должна найти способ скрыть синяк, чтобы он не проявился на свадебных фотографиях.

Я медленно натянула кардиган. Дома было тепло, но я чувствовала себя замерзшей и усталой. А ведь мне еще нужно было набраться сил для срочного приема у лечащего врача. Когда он звонил мне накануне днем, его голос звучал напряженно:

– Лизель, к сожалению, вам необходимо сделать биопсию. Хоть это и простая мера предосторожности, но это очень важно. Скорее всего, ничего страшного.

Итак, я отправилась в лабораторию. Я была там одна, потому что Крейг уехал по делам. Сидя в приемной, я думала о предстоящем медовом месяце. Мы забронировали коттедж в крошечной горной деревушке под названием Хогсбэк…

– Лизель, – донеслось из-за двери, – мы готовы принять вас. Проходите.

В комнате было прохладно, или, возможно, мне так показалось. Доктор объяснил, какую процедуру он собирался провести, и, обезболив небольшой участок кожи на задней поверхности бедра, извлек небольшой фрагмент костного мозга, чтобы отправить его на дальнейшее исследование. Я очень надеялась, что после всех этих манипуляций у меня не останется синяка еще и на спине. Процедура закончилась довольно быстро, и я отправилась домой. До субботы предстояло еще столько всего сделать, но сначала я собиралась вздремнуть.

«Просто небольшой стресс и переживания перед свадьбой. Не о чем беспокоиться», – сказала я себе.

Прошла целая вечность, прежде чем я расслышала сквозь сон далекий телефонный звонок. Мама взяла трубку:

– Здравствуйте, доктор. Вы уже получили результаты? Она спит. Могу ли я передать ей сообщение? – Потом в ее голосе послышалось беспокойство. – Тогда увидимся позже. Спасибо.

– Мам? – сонно окликнула ее я. – Что сказал врач?

Мама появилась в дверях. Ее лицо словно осунулось. Она нахмурилась и, покачав головой, ответила: