Курортный Детектив

— Расскажи лучше, что это за художества на ковре, — сказал он. — Славику Шмелеву мы все равно уже ничем помочь не можем.

— А, это, — сказал Лунин. — Видишь ли, тут странностей больше чем надо. Я себя чувствую как ребенок в темной комнате. С привидениями.

— Хорошее состояние, — сказал Муратов. — Я люблю такое.

— Да, когда это в качестве умственного эксперимента, — откликнулся Лунин. — В реальности как-то не очень.

— И что за призраки залили кровью этот ковер?

— Это не кровь, это кетчуп.

— Кетчуп?

— Да, вот из этой бутылки.

— И зачем тебе понадобилось разрисовывать ковер кетчупом? Был прилив художественного вдохновения?

— То-то и оно, что это не я, — ответил Лунин. — Я увидел это, войдя сюда. За несколько минут до того, как ты пришел.

— А, так это кто-то решил тебя немного развлечь. Отличный способ. У него есть вкус. Посмотри, как выразительно разбросаны эти пятна. Школа раннего русского авангарда, я бы сказал.

— Да уж, артистизм на высшем уровне, — проворчал Лунин. — Я бы лучше разглядывал такие объекты где-нибудь в музее, а не у себя дома. Да еще вернувшись после осмотра очередного трупа.

— А что, убит кто-то еще?

— Давно уже. Тело долго не могли обнаружить.

— Как там, тот же почерк? Записка тоже нашлась?

— Да, «я увожу к отверженным селеньям». Никакой оригинальности. Зря ты предполагаешь у него большую художественную фантазию.

— А что, ты считаешь, этот ковер — его же рук дело?

— Во всяком случае, такое предположение можно выдвинуть, — ответил Лунин. — Кому еще может понадобиться портить ковры кетчупом в доме следователя, пусть и не вполне официального?

— Кто знает, игроков тут много, — сказал Муратов. — А игр как будто ведется еще больше. Все перепуталось в один огромный клубок.

— Но несколько ниточек в нем все же прослеживается, вполне четких и связных, — заметил Лунин. — Или мне просто хочется их видеть?

— И какую же ниточку ты тут усмотрел? — спросил Муратов. — Я не вижу в этом ковре ничего содержательного.

— Вся содержательность внутри, — ответил Лунин, не сдержавшись.

— А что там внутри?

— Ничего, в том-то и все дело.

— Ты говоришь загадками, — заметил Муратов. — Мало нам и так вокруг загадок, так еще и от тебя не дождешься ничего внятного.

— Ладно уж, расскажу тебе. Об этом пока никто не знает, я придерживал эту информацию. Только боюсь, от моего рассказа у тебя мало что прояснится. Тут чем больше знаешь о деле, тем меньше понимаешь в нем.

Муратов глянул еще раз на ковер, отпил вина и сказал:

— Ну давай, я слушаю.

— Я изложу только факты, — сказал Лунин. — Выводы делай сам.

— За этим у меня не заржавеет, — ответил Муратов. — Ну так что там?

— Меня пригласили расследовать эти убийства в первый же вечер, когда я сюда приехал. Точнее, все ехразу не было рассказано, но по сути это было то же самое.

— Быстро же они тебя нашли.

— Да, я тоже над этим думал… Но это пока неважно.

— Кто его знает, тут может быть важно все. По возможности ничего не пропускай.

— Ну так вот, я, конечно, отказался. Делать мне еще было больше нечего, кроме как таскаться по каким-то политическим вечеринкам и в чем-то там участвовать.

— Но потом ты все же согласился.

— Да, я… У меня вдруг начался творческий ступор, причем какой-то кромешный. Вообще ни одной мысли.

— Тут главное — хотя бы в этом не видеть чьей-то руки.

— Да уж, разве что длань Господня. Короче, промаявшись несколько дней в полном безделье, потому что работа все равно стояла, я понял, что так больше не могу. И решил съездить проветриться. Тут уж было без разницы, чем заниматься.

— Может, это было и неправильно, — заметил Муратов. — Иногда мысли настигают через несколько дней такого состояния. И сразу потоком.

— Так или иначе, я решил посетить это мероприятие. И вот в тот самый вечер, в самую последнюю минуту, когда я заехал в номер переодеться, я обнаружил его.

— Кого?

— Точно такой же ковер. В смысле ковер был другой, но лежал он примерно так же, свернутый в трубку. Только пятен на нем не было.

— И что было внутри?

— Внутри был труп, для разнообразия. Хотя мне и так было нескучно.

— Ты узнал этого человека? Ты видел его раньше?

— Нет, я не переворачивал тело. Я же не знал тогда, что буду заниматься расследованием. Все это началось позже.

— И что ты сделал?

— Драпанул оттуда, естественно. К чему мне еще были какие-то незнакомые трупы, явившиеся в мою жизнь без приглашения? Когда у меня сознание и без того битком набито какими-то мертвыми мыслями. И художественными образами, тоже безжизненными.

— А как он был убит? Он точно был мертв?

— Мертвее не бывает, — с каким-то мрачным удовлетворением сказал Лунин. — Не затылок, а сплошное месиво. Но это не помешало ему вскоре оттуда удрать, из номера.

— Да? Интрига становится все занимательнее.

— Мне тоже понравилось.

— А как ты узнал, что он оттуда убрался? Эх, ходячих мертвецов нам только и не хватало в нашем прекрасном городе.

— Заехал туда. Той же ночью. Когда понятно стало, что эти события меня затрагивают больше, чем я предполагал поначалу.

— И что?

— И вот как раз ничего. Ничего в ковре, никаких следов тела. Точно так же как и здесь. Хотя тут-то, я думаю, — он еще раз мотнул головой в сторону свертка, лежавшего на полу, — ничего и не было. Шутка в чистом виде.

— И что ты дальше сделал?

— Ну, раз трупа не было, то и делать мне там было нечего. Я потихоньку собрал свои вещи и отбыл оттуда, из этого гостеприимного места. Теперь живу здесь.

— Да, и здесь то же самое, — протянул Муратов. — Трупы и ковры прямо преследуют тебя, ничего не скажешь.

— Хуже того, меня преследуют еще и записки с цитатами. Ты знаешь, я всегда любил Данте, но больше, я так думаю, читать его не смогу.

— Что, еще одну нашел?

— Да, в мусорной корзине в номере. «Того хотят там, где исполнить я ластны» — ну ты знаешь.