Курортный Детектив

— Проходит… что? Шмелева же уже нет, к сожалению. Что тут можно еще сделать?

— Ничего пока не могу тебе об этом сказать, — ответил Кириллов. — Дождись развития событий, увидишь сам.

— Но если он входил в ближний круг Карамышева, значит тем более, это подозрительно — его смерть. Эрнест говорил мне…

— Все это совершенно неважно, — перебил его Кириллов. — Тут какие-то особые соображения. И ни ты, ни я в них соваться не будем. Займись лучше другими расследованиями. Тебе что, загадочных смертей мало?

— Очень даже хватает, но… Сам понимаешь, если что-то остается невыясненным, начинаешь только об этом и думать.

— Думай о чем-то другом, — посоветовал Кириллов. — Чечетов прав: расследовать тут нечего, эта смерть совсем из другого ряда. Точнее, она вообще сама по себе. И тебя это, извини если это прозвучит грубо, совершенно не касается.

— Ну и хорошо, — ответил Лунин, слегка уязвленный. — Если тут все считают, что понимают в расследовании больше, чем я…

— Воспринимай все это с юмором, — сказал Максим. — Главное, не напрягаться по пустякам. Слушай, как насчет пообедать вместе? Чуть рановато, но позже там народ набежит… Все эти солдафоны в погонах со звездами.

— Похоже, у тебя тоже с лояльностью режиму не так чтобы очень. Давай, конечно, я не против. Я толком-то и не позавтракал сегодня.

19

Они вышли на улицу, прошли к двухэтажному ресторану, стоявшему рядом, разделись в гардеробе и поднялись наверх. Там был просторный светлый зал, окна выходили на роскошный императорский дворец.

— Мы тут всегда обедаем, — сказал Кириллов. — Удобно, совсем недалеко, и кормят прилично.

Они прошли по залу, и тут Лунин, к полному своему изумлению, увидел самого Эрнеста собственной персоной, сидящего почему-то в одиночестве за столом в углу. Вид у него был скорее озабоченный. Увидев Лунина и Кириллова, он встрепенулся и сделал приглашающий жест.

— Садитесь! — сказал он с самым любезным видом, когда они подошли. — Я еще не начинал, вы как раз кстати. Рекомендую телячий язык под соусом, его тут всегда готовят отлично.

У Кириллова вид был довольно расслабленный, несмотря на присутствие самого высокого начальства, а Лунин чувствовал некоторое стеснение и неудобство. Они открыли меню и углубились в него. Лунин, к своему удовольствию, обнаружил полный набор правильных закусок, специй и соусов — вплоть до возможности заказать сырой имбирь кусками на блюдечке. Имперская кухня была на высоте, видимо, близость дворца обязывала.

— Часть блюд подвозят прямо оттуда, — сказал Карамышев, кивнув в сторону окна и как будто угадав его мысли. — У нас там великолепные повара. Но я не люблю обедать во дворце — чувствуешь себя все равно на работе. Иногда надо немного расслабиться. Может, по бокалу пива перед едой?

— Не возражаю, — сказал Лунин. — От пива я никогда не отказываюсь. А тут безопасно для высшего лица империи?

— У нас не империя, у нас республика, — проворчал Эрнест, ухмыльнувшись. — Во всяком случае, пока что. Хотя мы подумываем о том, как все это лучше организовать. Нет, тут безопасно, везде мои ребята. И потом, политик должен быть ближе к народу. Нельзя отгораживаться… э-э… стеной недоступности. Так и от масс оторваться можно легко. Вот уж чего бы я хотел меньше всего. Особенно в настоящий момент.

Лунин подумал, что обедая в этом ресторане, вряд ли можно сильно приблизиться к массам, но ничего не сказал по этому поводу. К ним подошла девушка с партийной символикой на фартуке, и они заказали пива и еды.

— Я люблю это слегка стилизовать под горничных в отеле, — сказал Эрнест, проводив ее взглядом. — Уж не знаю почему. Просто нравится.

— Ты что, и такими мелочами занимаешься? — спросил Лунин.

— Форма — это не мелочи, — сказал Эрнест, помогая снять бокалы с пивом с подноса, скорость обслуживания здесь была фантастической. — Форма — это очень важно. Нация может прийти к единству, только если все будут четко понимать, кто чем занимается и какое кому выделено дело. И главное, какое место на лестнице он занимает.

— Ну… — начал было Кириллов, подняв свой бокал.

— Нет, за меня пить не надо, — живо прервал его Эрнест. — Я знаю, у вас уже укоренилась эта плохая привычка. Давайте выпьем за успех нашего дела. Именно сейчас, в этот трудный период, это очень кстати.

Они чокнулись, и хотя Лунин не был уверен, что то дело, которое здесь затевалось, можно было отнести к тем, которым он желал успеха, он все же выпил пива с удовольствием и без пререканий.

— Белое нефильтрованное, — заметил Эрнест. — Такое пиво хорошо пить где-нибудь в горах. Эх, когда мы уже отстроим нормальную резиденцию… Я с ума сойду в этом дворце с его теснотой.

— А в наших границах есть что-нибудь с горами? — спросил Лунин.

— Есть отличный кусок в Стокове, — ответил ему Кириллов.

— Да, чудные пейзажи — озера, горы… — мечтательно протянул Эрнест. — Когда я отойду от дел, поселюсь там. Надо только музей в этой местности какой-нибудь построить и натащить туда хороших картин. И оперу, лучше побольше. Буду вести жизнь мирного поселянина. Я всегда к этому питал душевную склонность.

— А мне тут больше нравится, — вставил Лунин. — Все-таки море — это море.

— Я его сейчас и не вижу никогда, — сказал Карамышев. — Один раз только смотр был в военной части на самом берегу. Молодцы парни, крепко подтянулись, никакого сравнения нет с тем, что было раньше.

— Надо было и мне пойти в военные, — вдруг сказал Кириллов. — А то все эти бумаги, бумаги… Мне уже и в снах снится что-то с гербовой печатью.

Девушка принесла горячие закуски, и они принялись за еду. Вкус у блюд в самом деле оказался превосходным. Лунин давно такого не ел.

— А я как будто создан для этого дела, — сказал Эрнест, откусывая от бутерброда с семгой. — Нет ничего приятнее, чем указ о назначении, или еще лучше снятии. Люди так переживают по этому поводу, просто удивительно. Хотя ведь ничего страшного — повыше, пониже. В ссылку никого не отправляют. Даже за целиком проваленный участок.

— Да, вот вчера маневры, я слышал, были просто убитыми, — сказал Кириллов. — И ничего, все отделались выговорами.

— Это точно, — откликнулся Эрнест. — Давно не видел такого позорища.

Как бы для иллюстрации того, куда свернула беседа, в зал вошла группа военных, судя по всему, очень высокопоставленных. Увидев верховного главнокомандующего, они остановились, вытянулись в струнку и отдали ему честь, он приветствовал их рассеянным кивком. Военные прошли в другой угол зала, видимо, стремясь от начальства держаться на всякий случай подальше.

— Дуболомы, — прокомментировал их появление Карамышев. — Иногда мне кажется, что и я мог бы командовать лучше. Хоть я и не профессиональный военный. Слава богу, у нас не назревает сейчас никакой войны.

— А эти стычки на улицах? — спросил Лунин.

— Ну, это мелкие полицейские операции, — ответил Эрнест. — Что, здорово досаждают?

— Да не так чтобы уж очень… Хотя сегодня с утра жарко было, это точно. Я уж чуть было отстреливаться не начал.

— Да, нашим парням пришлось там потрудиться, — сказал Эрнест. — Пора с этим заканчивать, с этой вольницей. Больше я этого допускать не намерен. Хватит, порезвились уже.