Курортный Детектив

Выйдя на улицу, Лунин решил немного прогуляться. Хотя люди тут уже появились, народу было немного, и это было приятно.

Главной интригой была фамилия Шмелева, прозвучавшая из уст умирающего. По всем канонам, жертва должна была произнести имя убийцы, вряд ли ее волновало в этот момент что-то еще. Но Славик был мертв и даже уже похоронен, так что эта версия отпадала сразу.

По-видимому, можно было отказаться и от идеи заговора и участников его, с записками в руках. Никакой секретный код не мог состоять из буквы «А», и уж тем более тайный мятежник не стал бы писать его своей кровью.

К тому же убийство в очередной раз произошло в помещении, имеющем прямое отношение к нему, Лунину — это никак не могло быть совпадением. Но ни при каких обстоятельствах участники заговора не могли с завидным упорством назначать свидания как раз у него дома или на работе. Предположение Юраева, хотя и довольно соблазнительное на вид, оказалось несостоятельным. Надо было искать в другом месте.

С некоторых пор убийца питал пристрастие к Лунину, целая цепочка событий была связана именно с ним. То, что уже он знал о расследовании, было совершенно очевидным. И в самом деле, скучно было бы совершать злодейства в полной безопасности и не боясь быть разоблаченным. Под самым носом у следователя это, наверное, было веселее.

Лунин почувствовал, что он зашел в очередной умственный тупик. Между тем по правилам игры у него оставалось всего несколько дней на разоблачение, до выборов было совсем немного. Потом, как любил раньше выражаться Эрнест, они вступили бы в новую политическую реальность, и все было бы по-другому. Но хотелось бы успеть еще в этой реальности.

У него вдруг появилось сильное желание зайти к Чечетову, может быть, тот высказал бы какие-то соображения, которые прояснили бы дело. Чечетов был каким-то странным его полуначальником, и обычно вызывал Лунина сам. Но это же не значило, что он и сам не может к нему заглянуть, по собственной инициативе. Решившись, Лунин свернул со своей обычной дороги к морю, по которой его как будто сами несли ноги, и направился к институту, где работал Чечетов. Идти было недалеко.

24

Чечетов сидел в своем кабинете в обычной позе, склонившись над бумагами. Увидев Лунина, он оторвался от них и сказал:

— А, Михаил, здравствуйте! Надо же, какая приятная неожиданность. У вас дело ко мне или вы просто так, заглянуть?

— Добрый день, Иван Павлович, — сдержанно ответил Лунин. — Можно сказать, и то и другое.

— Что ж, проходите, садитесь. Может быть, кофе?

— Да, я не отказался бы, — ответил Лунин, немного удивляясь этой любезности. Обычно хозяин этого кабинета встречал его суше.

Чечетов сделал короткий звонок по телефону, и через несколько минут в кабинете показалась его помощница, судя по ее деловому виду. Она внесла на подносе две чашки дыетмящегося кофе и поставив их на стол, удалилась, не говоря ни слова.

— У меня новый труп, — сказал Лунин, решив не откладывать дело в долгий ящик.

— Как это неоригинально, — сказал Чечетов. — Угощайтесь, кофе здесь поистине великолепный. По моей просьбе нам завозят партию из Лондона. Это что-то вулканическое, выращивается в Южной Америке на горных склонах.

Лунин бросил два коричневых кубика в чашку и стал размешивать сахар. У Чечетова можно было многое спросить, но общаясь с ним, к вопросам надо было подходить с осторожностью. Особенно если хотелось получить побольше информации.

— И где же на этот раз? — спросил Чечетов.

— У меня в кабинете, — с легкой горечью в голосе ответил Лунин. — Другого места не нашлось.

— Убийца самым очевидным образом к вам неравнодушен, Михаил, — благодушно заметил Чечетов. — Сначала записки в доме, а теперь и вовсе труп.

Лунин глянул на него, но сразу понял, что о записках ему рассказал Муратов. Может, это было и к лучшему — чем меньше утаиваешь, тем легче было прийти к какой-то ясности. От бесконечных секретов повсюду его уже слегка тошнило.

— Да, он явно знает, что я занимаюсь этим делом, — сказал он. — Эти шутки, без сомнения, делаются уже специально для меня.

— Не только для вас, Михаил, — сказал Чечетов, доставая сигарету из пачки. — Он продолжает свое обычное дело. Просто ему, видимо, показалось забавным, что одновременно он может водить вас за нос. В непосредственной близости от карающего меча правосудия, скажем так.

— Не знаю, можно ли назвать меня мечом, — заметил Лунин. — А если даже мечом, то этот меч по-прежнему не знает, куда обрушиться. Все мои догадки — а их было уже не так уж мало — не оправдались.

— Ничего страшного, Михаил, — сказал Чечетов, затягиваясь. — Никто не ждал от вас сверхъестественных подвигов. А убийца умен и осторожен. Он не допустил еще ни одной ошибки.

— Сегодня у меня в кабинете его чуть не поймали, — откликнулся на это Лунин. — Два моих сотрудника вошли буквально через несколько минут после того, как совершилось убийство. Жертва даже была еще жива.

— Я надеюсь, вы не сделали глупой ошибки и их не заподозрили, — сказал Чечетов. — Нетрудно догадаться, что это вовсе не они.

— Я был близок к этому, — признался Лунин с улыбкой. — Но в последний миг передумал.

— И правильно сделали. Дело строится немного сложнее. Всего, что бросается в глаза, тут лучше избегать.

Лунин отхлебнул еще кофе и подумал, что раз уж Чечетов демонстрирует свою обычную осведомленность, да еще на этот раз в такой откровенной манере, стоит спросить у него не только о том деле, с которым ему никак не удавалось справиться. Его интересовало здесь многое.

— Что вы скажете, Иван Павлович, об этом ночном штурме? Наши конкуренты окончательно разгромлены?

— Нет, это хлопушка, — сразу ответил Чечетов. — Нагнать шуму, не более. Все равно все решаться будет на выборах. Эрнест просто решил, что они пройдут более гладко, если он немножко покажет силу.

— Ничего себе немножко, — пробормотал Лунин. — У меня дом сотрясался до самого основания.

— Да, шороху было много. И все же в чисто политическом смысле это ничего не значит. Наоборот, я бы сказал, противостоящие силы даже оживились. Это их как-то взбодрило. Пейте кофе, я еще закажу, если надо.

Лунин приложился к чашке, почти не чувствуя вкуса кофе, даже если он был доставлен из Лондона. Его не оставляло странное ощущение, что Чечетов знает все об этом деле — или это было не более чем внешнее впечатление от его самоуверенной манеры.

— Во всем этом постоянно всплывает Славик Шмелев… — медленно сказал он.

— Да, похоже, Шмелев игтает тут большую роль, чем вы думаете, Михаил, — откликнулся Чечетов.

— Но он же умер! — воскликнул Лунин.

— Умер, вне всякого сомнения, — ответил Чечетов.