Курортный роман с продолжением
Шрифт:
– Они слышали только твои реплики или всё?
– В том-то и дело, что всё! Он сидел в кресле, Ленка на подлокотнике, и слушали оба, прижавшись к трубке с двух сторон.
Мысли хаотично метались, с трудом складываясь в осмысленные фразы:
– Ах… вот оно что. Ну… что же… А как ты и Георгий оказались у Лены?
– Он вчера приехал к ней прямо со свадьбы, привез книги, которые она заказала, – затараторила Луиза. – Сказал, что другой возможности передать их не представится, потому что пробудет в столице всего пару дней. Лена тут же позвонила мне и пригласила к себе.
– Ты ничего не путаешь, Лу? Ленка заказала книги? Она открывает книжку только при бессоннице и засыпает на первой же странице. Какие же
– Кажется, что-то историческое.
– Вот даже как? Да… век живи, век удивляйся. Не знала, что Ленка в историки подалась. Вот так подруга, такие проснулись интересы, а я и не в курсе.
– Это еще не все, Катюша…
– Неужели? Чем же вы еще меня удивите? Что там у вас стряслось?
– Георгий ночевал у меня… – Катя потеряла дар речи. – Лена попросила приютить его. Сказала, что ты порвала с ним, и ему некуда податься.
– Ах, да… конечно… – Катя с трудом подбирала слова. – А почему она у себя его не оставила? У нее же есть раскладушка.
– Видимо, тебя побоялась. Не хотела, чтобы ты чего плохого о ней не подумала.
– А к тебе его направить не побоялась? Странно. Не позвонила, ничего не сказала…
– Не переживай, Кать. Между нами ничего не было, – успокоила ее Луиза.
– Да-а? А почему? Что вам помешало? Вы оба современные люди, давно симпатизируете друг другу, официальными обязательствами ни с кем не связаны. Он – приятный холостой мужчина. Ты – привлекательная свободная женщина, с богатым внутренним миром, необычной духовной жизнью, диссидентка, революционерка…
– Спасибо за лестные слова, Катюша, но у нас не получилось.
– Вот как? Георгий оказался не на высоте? – Катя затихла.
– Не в этом дело. Он ведь, оказывается, совсем больной у тебя, Катенька. Мы вчера много выпили, и у него язва какая-то открылась. Всю ночь бедняжку рвало, даже белье мне испортил, а я ему новый комплект постелила. Обещал возместить в следующий приезд.
– Раз обещал, непременно возместит. К кому же он собирается в следующий раз? К Лене или к тебе? Ты тоже книги ему заказала? По анархизму, наверное?
– Кать, я понимаю твое состояние. Я виновата. Не знаю, что на меня вчера нашло? Зачем я этот розыгрыш идиотский устроила? Со мной такое иногда случается, если переберу. Какая-то достоевщина во мне просыпается. Хочется чего-то запредельного, крышесносящего! Выйти за рамки, сокрушить рутину, разметать все к чертям собачьим!
– Удалось, Лу. Разметала и сокрушила. Ты истинная героиня Достоевского. Чувствуется размах.
– И не говори, Кать! – оживилась Луиза. – Валентин, например, считает, что я покруче Настасьи Филипповны бываю или Грушеньки из «Братьев». Читала у Федора Михайловича? Мне, если разойдусь, тоже ничего не стоит деньги в камин швырнуть или к цыганам в «Мокрое» на тройке с бубенцами рвануть!
– И часто ты расходишься, Лу?
– Понимаю твою иронию, Кать. Ну, прости меня. Прощаешь?
Катя уже немного пришла в себя. Собравшись с силами и твердо выговаривая слова, она неспешно произнесла:
– Теперь послушай, что я тебе скажу, подпольщица. Если ты, Аграфена Настасьевна, где-нибудь, когда-нибудь увидишь меня, идущую тебе навстречу, то очень тебя прошу, Карамазиха, перейди на другую сторону улицы! Поняла меня? Или еще объяснить?
Она бросила трубку и заметалась по комнате в шоке от услышанного. Ну и штучка эта революционерка! Опытная провокаторша! Ловко она вчера завела разговор о Евгении – самую болезненную для Гошки тему. Да еще и сравнивать их заставила. Подтвердить денежную несостоятельность Георгия, унизить его, как мужчину. И что же на самом деле произошло ночью на подпольной квартире? Почему второй день молчит Ленка? Что за внезапный интерес к истории? Почему подруга ни словом не обмолвилась о книжном заказе? Где сейчас Георгий? Что вообще происходит? Катя решила все выяснить и потянулась
к телефону, но он зазвонил сам.– Привет, – приглушенно буркнула Ленка. – Говорю из кухни, он не слышит. Можешь приехать прямо сейчас? Только быстро. Я предупредила, что у себя не оставлю. Он собирается ночевать на вокзале, а на него смотреть страшно.
– Ты о Георгии? Что он потерял у тебя и не может найти уже второй день, подруга? Почему вчера не позвонила?
– Кать, потом. Приезжай, забери его. Ему жутко хреново, а к тебе ехать отказывается. Говорит, ты прогнала его.
Она схватила шубу, одеваясь на ходу, поймала такси и уже через пятнадцать минут звонила в Ленкину дверь. На подруге поблескивала люрексом ее самая ударная кофточка. Она высоко открывала плечи, соблазнительно обтягивая грудь и тонкую Ленкину талию. Георгий сидел у журнального стола, склонившись над толстой книгой, и что-то подчеркивал карандашом. Он поднял пергаментное лицо.
– Катя?
– Гоша, собирайся. Есть срочный разговор. – Она обернулась к стоящей в дверях подруге – Умница, Ленок, что не пожалела денег на эту тряпочку. Она идет тебе чрезвычайно. Не жалко дома-то тереть такую красоту?
– Тебя забыла спросить, как мне одеться, – прошипела Ленка. – Я пока еще в своем доме. В чем хочу, в том и хожу.
– Ходи, ходи… – Катя проводила взглядом Георгия, направившегося в прихожую.
– Остыла? – обернулся он. – Не торопишься?
– Поговорим без свидетелей. – Она наблюдала, как он застегивает пуговицы на светлом полупальто, обматывает шарф вокруг шеи. – Большое спасибо, Лена, что приютила моего гостя, – официальным тоном поблагодарила она подругу. – А ты, оказывается, историей увлеклась? Приятно, но несколько неожиданно.
Ленка вспыхнула, но промолчала.
Глава 9. Измена
Они вышли из подъезда и остановились. Темнота и пронизывающий ветер встретили их на улице.
– Георгий, что все это значит?
– Ты о чем? О том, что я навестил твою лучшую подругу и мою добрую приятельницу? Но разве не ты сказала, что я свободен и ты больше не ждешь меня?
– А ты и рад? Молодец! Умница! Времени зря не терял! Всех охватил! Подруги невесты не понравились? Луиза в свете ночника смотрится пикантнее? Надеюсь, оба остались довольны? А Ленка-то как вырядилась ради урока истории! А как же! Прибыл известный просветитель! Руссо Вольтерович на выезде!
– Это и есть твой срочный разговор? – оборвал ее Георгий. – Мне он не интересен. И не смей кричать на меня, ты мне никто!
Она не поняла, как ее правая рука отлетела в бешеном размахе. Но Георгий успел схватить ее и завернуть за спину.
– Все? Или еще что-то? Давай, я слушаю. – Он враждебно смотрел на нее, не ослабляя хватку.
– Больно. Пусти!
Он разжал руку. Катя разглядывала покрасневшие пальцы, потирая их, а когда подняла глаза, едва различила в белых штрихах начавшейся метели светлое полупальто. Оно быстро удалялось от нее в сторону трамвайной остановки, а тонкие иглы поземки суетливо зашивали следы на асфальте.
Она не поняла, что произошло, и долго не могла сдвинуться с места. Смысл случившегося доходил с трудом. Она рванулась и побежала, скользя и спотыкаясь. Трамвай показался из-за поворота, светя огнями.
– Гоша, стой! Остановись, Георгий! – голос смешался с трамвайным перезвоном. – Не уходи, Гошенька!
Он все же услышал ее и остановился. Задыхаясь, она добежала до него и начала падать. В последний момент он успел подхватить ее одной рукой, сообразив, что она не поскользнулась.
Светящихся окон Катя уже не видела, но с облегчением услышала скрежет закрывающихся дверей. Трамвай тронулся с остановки, обиженно звякнув на прощание. Прижав к себе обмякшее тело, Георгий поднял свободную руку, пытаясь остановить машину.