Курс лекций по истории Восточных философий (ориентософии). Том первый. Протософия
Шрифт:
К VIII в. до н.э. Эгейское море становится настоящим "греческим озером". Но цивилизация рождалась в трудах, скудости и бедностях. Есть классический образ Эллады, впрочем, насквозь лживый и мармеладно-лицимерный: "Вечно голубое небо, тихо плещущее море, вечнозеленые ветви лавров и миртов, красивые мужчины и женщины в белых одеждах или же вообще без оных, непринужденно беседующие, занимающиеся атлетикой или танцующие на фоне прекрасных мраморных храмов и статуй". Эллада была бедной страной, в которой влачили полунищенское существование как цари так и простые крестьяне. Англичанин Циммерн, писал по этому поводу: "Мы должны вообразить себе дома без канализации, постели без простыней, комнаты такие же холодные или такие же душные, как воздух снаружи, только немного суше, обед, который начинается и кончается лепешками, и города, которые не могли похвастать ни своей знатью, ни миллионерами. Мы должны научиться узнавать время без часов, переправляться через реки без мостов и через моря без компаса, скреплять свою одежду двумя булавками вместо пуговиц, носить башмаки или сандалии без чулок; обогреваться над горшком с углями, холодным зимним утром следить за игрой или судебной тяжбой, устроенной под открытым небом, изучать поэзию без книг, географию без карт и политику без газет. Одним словом, мы должны научиться быть цивилизованными людьми при отсутствии элементарного комфорта. Или,
Греческий интеллект, поставленный в такие условия, стал необыкновенно изворотливым, изобретательным. Героями становятся великие хитрецы, плуты, обманщики. Их хитрость это уже за гранью бытовой сметки, их хитрость это спайка эстетичности, актерства и великой энергичности ума. "Мошенники" - вот определение, которые дали Эллинам их ближайшие соседи. Эллины это люди непоседливые влекомые любопытством и выгодой по разнообразным дорогам как водным так и сухопутным. Высокая подвижность человеческих коллективов и отдельно взятой личности - потрясает воображение и сейчас, а в рассматриваемую эпоху просто не имеет аналогов. Но всегда после путешествий эллины возвращались на родину, принося новые взгляды, мнения, идеи, концепции, знания. Весь этот ворох обрывков и кусков протософских систем из разных уголков Ближнего Восток был подвергнут смеху, обкатан на сотнях "игровых площадках" в формате споров и диалогов, и, наконец, обрел серию систематизаций отдельными личностями, стремившимися увековечить свои и именно свои заслуги как основателей Школ, Концепций, Идей.
Центром зарождавшейся мутации стал особый регион Эллады - Иония.
Рисунок 9. Иония.
На Западном берегу Малой Азии в полной мере расцветают великие эллинские города. Многие из них сохранили свою историю, начиная с Микенских времен (Милет и Смирна). Первые эллинские философы, которые современные ученые считают именно философами (а не протофилософами) были родом именно из одного такого городка: Милет. Отсюда, частенько, и первую философскую школу Эллады именуют также: "Милетской". Считается, что первым философм являлся Фалес, а его ученик Анаксимандр уже в полной мере развил именно философскую составляющую идей своего учителя. Любопытно, но факт, первый Эллинский философ - Фалес происходил из знатного Финикийского рода. А, значительная часть его учения о первоэлементах имеет свои корни в финикийских учениях и текстах. Его идеи о воде, как первоэлементе, не были оригинальными, уже в древности находили подобные высказывания у эллинов, а ныне видны принципиальное подобие с текстами финикийской протософии. Его крылатые выражения могут быть приписаны как эллину, так и Вавилонянину, Иудею или Египтянину:
"Старше всех вещей - бог, ибо он не рожден.
Прекраснее всего -- космос, ибо он творение бога.
Больше всего - пространство, ибо оно вмещает все.
Быстрее всего - мысль , ибо она бежит без остановки.
Сильнее всего - необходимость, ибо она одолевает всех.
Мудрее всего - время, ибо оно обнаруживает все"
[Фрагменты ранних греческих философов: 103].
Что же позволило увидеть в Фалесе - источник и основу основ философии? В Фалесе, а не скажем в его младшем современнике Пифагоре, который и придумал то слово Философ. По всей видимости, это нечто, что принципиально, даже внешне отличает ориентософию от философии. Представляется это отличие - различное понимание статуса мудреца и мудрости на Востоке. Факторы смеха, авторства или игры это так сказать технические моменты - мало видимые тотальному большинству. А вот назначение мудреца очевидно всем. На Востоке мудрец это тот, кто приносит пользу. Чьи дела и поступки направленны на благо его самого или же народа. Мудрец и его продукт - мудрость это то, что материально отличает его от глупца или простеца, или попросту умного человека. Причем не как случайный, побочный результата его деятельности, а как ежедневно подтверждаемая практика. В этом смысле, Аристотель подметил необыкновенно точно: "Из сказанного ясно, что мудрость есть знание и интуиция наиболее ценных по своей природе вещей. Поэтому Анаксагора, Фалеса и им подобных называют мудрыми , ноне умными , видя, что они игнорируют собственную выгоду, и говорят, что они знают нечто исключительное, изумительное, трудное и божественное, но бесполезное, ибо они ищут не человеческих благ" (АРИСТОТЕЛЬ. Никомахова этика, VI, 7, 1141 Ь 2-8) и еще у Плутарха: "По всей вероятности, в те времена [во времена Солона] мудрость одного только Фалеса вышла за границы практических нужд и пошла дальше них в умозрении ,а остальные снискали имя "мудрецов" за свою политическую доблесть" (ПЛУТАРХ. Солон, 3, 8). И надо отметить народ не понял и не принял такой позиции Фалеса. То есть основная масса его современников находилась вполне в поле рациональности Востока, для которой мудрость есть основа материального благополучия. Тексты древних буквально переполнены свидетельствами того, как над позицией Фалеса смеялись, составляли анекдоты, во всю веселились над мудрецом, который был умным и бедным, который засмотревшись на звезды, проваливался в колодец. Вероятно, накал издевательств был столь силен, что по свидетельству Аристотеля: "Рассказывают, что когда Фалеса, по причине его
Рисунок 10. Первые философы Ионийской школы
бедности, укоряли в бесполезности философии, то он, смекнув по наблюдению звезд о будущем [богатом] урожае маслин, еще зимой - благо у него было немного денег - раздал их в задаток за все маслодавильни в Милете и на Хиосе. Нанял он их за бесценок, поскольку никто не давал больше, а когда пришла пора и спрос на них внезапно возрос, то стал отдавать их внаем по своему усмотрению и, собрав много денег, показал, чтo философы при желании легко могут разбогатеть, да только это не то, о чем они заботятся. (6) Вот каким образом, говорят, Фалес выказал свою мудрость" (Аристотель. Политика, А IV, 4. 1259 а 3). То, что отстаивал Фалес и его ученики, отнюдь не отстаивал его младший современник - Пифагор. Будучи наполовину Эллином, наполовину сирийцем, после посещения г. Дамаска, мыслитель отправился на юг Италии, где организовал закрытый полумонашеский, насквозь аскетический религиозный орден. Пифагор приобрел большую популярность, занимался политикой, овладел властью в городе, но в результате смуты его орден был разгромлен, сам он погиб, а его ученики рассеялись по Элладе уча пифагорейской мудрости в разных уголках ойкумены. Пифогорейцы создавали свои мистические союзы,
но эллины не приняли это вполне себе протософский путь развития и со временем он совершенно угас. Завоевал популярность и распространился именно стиль Фалеса и его учеников - открытый, насмешливый, игнорирующий материальную выгоду стиль мудорствования, который все дальше и дальше отходил от своих Восточных прототипов. В конечном итоге, в лице Сократа философия нашла своего гениального выразителя. Со времени Сократа можно смело утверждать, что эллин "научился извлекать удовольствие из самого процесса мышления, не заботясь о том, какое применение могут найти результаты этих раздумий в обычной, повседневной жизни. Поиск истины интересовал их сам по себе и в принципе мог быть направлен на что угодно, будь то происхождение вселенной или истинные причины всеэллинской Пелопоннесской войны. Именно в Греции впервые появился особый человеческий тип свободомыслящего интеллектуала. Сами греки называли таких людей "философами", т. е. буквально "любомудрами". Логический акцент ставился, таким образом, не на мудрости самой по себе, а на стремлении и способности такого человека извлекать наслаждение из своего превосходно устроенного мыслительного аппарата так же, как атлет наслаждается игрой своих великолепно развитых мышц. На первый план выдвигался чисто эстетический или игровой аспект умственной деятельности, что, как мы уже видели...вообще весьма характерно для греческого отношения к жизни" [Андреев: 231].Тем самым начавшись в эпоху полумифических Мусея, Орфея, Лина, Гомера и Гесиода проникновение в эллинский мир систем протософии Востока, достигла своего апогея в Ионии. Именно в Ионии достиг своего пика процесс мутации протософии в философию. Усилиями целой плеяды ионийцев протософия не получила своего развития как ориентософия, а мутировала в философию тем самым навсегда отошев от своих Восточных прототипов. Процесс был долгим и не простым, на протяжении века шла конкуренция нового типа мудорствования в формате Фалеса и в формате Пифагора. Но к VI в. до н. окончательная победа была за новым типом.
В этом процесс мы видим как минимум две силы способствовавшие победе стиля Фалеса. Первая сила - это разработка особых специфических методик "Философского поиска" нашедших свои первые четкие обоснования у Ксенофана, Гераклита и Парменида. "Философский поиск", как особая система ориентированная на интеллектуальную интуицию, способный на предугадывание и предсказание, несет в этих своих чертах безусловно мотив Восточной протософии с которой мы сталкивались в предыдущих лекциях. Но с насыщением его эллинскими смыслами, с трансформацией его силами эллинского языка, он становится мощной силой уводящий рождавшуюся философию от своих восточных истоков. После разработок Ксенофана, Гераклита и Парменида эллинская философия (в отличие от протософий) "создает условия для принципиально новых принципов достижения знания, и элемент случайности больше не является доминирующим. Прежде на знание можно было только набрести, и, по словам Ксенофана (В 34 DK, В 35 DK), даже не узнав, что именно найдено, только догадываться и принимать на веру то, что похоже на правду: ни на ощущения, ни на логос (разум) человек опереться не может. Теперь же, вооружившись принципами философского поиска, открытия можно совершать планомерно: исследование - или - принципиально отлично от случайного открытия , более того, открытия становятся продуктивнее, если опираются на исследования, а не на случай. "Люди, исследуя, открывают лучше, чем если полагаются на богов" (В 18 DK) - эту мысль, оптимизм которой непосредственно питается от новой идеи философского поиска, Ксенофан высказывает, несмотря на тот глубокий скепсис, который он питает в отношении познания" [Вольф, 2012: 342-343]. Можно привести любопытный момент мутации сложившихся на Востоке методик под воздействием эллинского менталитета. Так исследователь описывающий этапы "философского поиска" об окончательном этапе пишет следующее "знание будет оставаться мнением, доксой, до тех пор, пока не пройдет еще одной проверки - здравым смыслом , - состоящей в обращении к самому себе, самопознании (самосознании). Этот способ перевода мнения в истинное знание может показаться странным, но не для Гераклита. На этом происходит сверка сформировавшихся представлений с логосом как носителем истины, который мы уже как-то знаем, как-то слышим. Стараться услышать объективное "логическое" содержание нужно внутри себя, а не во внешнем мире, обращаться не к "именам" и образам чувственно данных вещей, к положению дел , а к их "изнанке", рассуждая о них или выстраивая отношения между ними" [Вольф, 2012: 345]. По сути, здесь имеется ключевой, как для Востока, так и для Эллады момент - наличие истинности только у сверхсовершенного. На Востоке это Бог, но для Гераклита это логос. Причем если на Востоке, скажем в Индии, началом знания является внутренний диалог с Всевышним и Абсолютным, то для эллина это завершение и подтверждение правильности его собственного видения бытия .
Вторая сила это интеллектуальное движение "Софистика" и ее носители - софисты. Последнии составивили целую программу педагогического воспитания элитной молодежи и значительно изменившие ментальный облик патриархальной эллинской культуры .
Отдельные попытки философов "по старой памяти" пойти путем протософии не увенчались успехом. Пример тому неудачная педагогическая деятельность Сократа (ни один из его учеников так и не добился "счастливой" политической судьбы) или катастрофичная политическая деятельность Платона (каждый раз заканчивавшееся для мыслителя позорным рабством).
Новый тип мудрости - философия не терпел практицизма, серьезности и материальности. Он склонял своих адептов к игре разума, смеху души и постоянной борьба за величие собственного "Я", заставляя себя самоутверждаться, даже при помощи уничижения своего Учителя: "Amicus Plato, sed magis arnica Veritas". Философия Эллады вышла за орбиту естественного хода развития протософии и пошла по своему особенному пути, который привел к созданию Европейской цивилизации.
Вопросы для самоконтроля:
1. Когда появилась протософия в Элладе?
2. Каковы протсофские элементы в текстах Гомера и Гесиода?
3. Перечислите первых протософских мыслителей Эллинского мира.
4. В чем заключается роль Фалеса в становлении философии.
5. Какова причина трансформации протософии Эллады в философию, а не в ориентософию?
Темы для рефератов и эссе.
1. Лин и его роль в развитии протософии Эллады.
2. Влияние Восточных идей на развитии эллинской протософии.
3. "Эллинский фактор" в развитии философии.
РЕКОМЕНДОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
ПЕРВОИСТОЧНИКИ
"Вавилонская теодицея" // История Древнего Востока. Тексты и документы / Под ред. В.И. Кузищина - М.: Высш. шк., 2002.
Древнеиндийская философия в 2-х т.
– Т. 1. Начальный период.
– М.: Соцэкгиз, 1963.
Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах.
– Т. I.
– М.: "Мысль", 1972.
Из поучения Птахотепа // Поэзия и Проза Древнего Востока.
– М.: Изд-во "Худ. Лит.", 1973.