Курсант

– Держи.
– Протянул вымытый под струйкой воды трофей Марине. И, кивнув на подглядывающую в щёлочку Леську, спросил.
– Дочку сама от соглядатая избавишь, или я?

– Давай ты, Коля.
– Отказалась Марина.
– Знаешь ведь, что ни один хирург не берётся делать операции близким людям.

– Тоже мне, пересадка внутренних органов.
– Хмыкнул я, однако увиливать от работы не стал. И, поманив пальцем попытавшуюся убежать девочку, грозным шёпотом позвал.
– Ком цу мир!

Уже сделавшая пару шагов по коридору Леська развернулась на сто восемьдесят градусов и обречённо поплелась назад.

– Лесь.
– Присел перед ней на корточки я.
– Никто же не заставляет.

– Знаю.
– Шмыгнул носиком Чудо-Ребёнок. И, гордо подняв головку, заявил.
– Я сама хочу.
– И, сняв одёжку, повернулась ко мне худенькой спинкой.

Я по-быстрому завершил приготовления и, протянув руку, попросил:

– Ущипни меня за руку.

– Зачем?
– Удивилась Леська но послушно выполнила требуемое.

– А теперь я тебя.

Левой рукой я довольно крепко стиснул кожу на запястье девочки, одновременно делая надрез правой.

– Ой!
– Воскликнула девочка и инстинктивно одёрнула руку.

А я, успев подцепить маячёк остриём ножа, уже протягивал блюдце с горчичным семечком Марине.

– Больно?
– Задал самый дурацкий из всех возможных вопросов я.

– Щипаться всегда больно.
– Наставительно ответила Леська.
– А когда шпиона вырезать будешь?

– А я уже!
– Беззаботно ответил я, заклеивая микроскопическую ранку лейкопластырем. И, подмигнув недоверчиво повернувшейся ко мне девочке, пафосно сообщил.
– Мы же волшебники!

– А я и не заметила!
– Радостно засмеялась Леська. И, тотчас позабыв про недавние страхи, заторопилась.
– Ну что, пошли?

– Идите одевайтесь.
– Согласно кивнул я.
– А я пока в туалет схожу.

Девочки отправились наряжаться и я, закрыв за собой двери уборной, шагнул в стазис. Зажёг светляка и горестно осмотрелся. Да, твоё фальшивое высочество. Может, у тебя и правда предыдущие поколения махровыми паразитами были? Раз уж который месяц со срачем разобраться не можешь!

Первым делом я содрал грязное бельё с топчана и кинул его в кучу барахла, оставшегося с Антарктиды. Потом глянул на видневшиеся вдалеке медицинские капсулы и, приняв решение, начал телепортировать мусор, заваливая не предназначенное для чужого глаза оборудование накопившимся, в кавычках, "добром".

Разумеется, это заняло некоторое время но, надо признаться, дело того стоило. Пространство вокруг лагеря заметно очистилось и теперь место стоянки напоминало бивак вполне современного туриста.

Акваланги, компрессор, продукты питания приобретённые ещё в Содружестве. Сослужившие хорошую службу лодки и остатки запасов одежды, купленной в интернет-магазине Малайзии.

Медблоки, скрытые хламом, едва виднелись и почти не привлекали внимания. А конфискованные у якудза катера вообще скрывались за пологом тьмы. Во всяком случае, мой светляк до них совсем не добивал.

Оглядев напоследок ставший таким уютным стазис, я произнёс волшебную формулу.

"Я слелал всё, что мог. А кто сделает лучше, пусть у того руки отсохнут".

– Громко сказал я и вернулся в наш уютный домик.

Для приличия выждав пару минут, я покинул уборную и тоже отправился одеваться.

– Ну что, пошли?
– Вполне обыденно спросил я, беря девочек за руки и прижимая к себе.

– Пошли!
– Хором ответили обе и я быстро перенёс всех троих в свой пространственный карман.

– Темно, хоть глаз выколи.
– Заметила Марина, сбиваясь с шага.

– Мама!
– Укоризненно заявила Леська.
– Всё же видно!
– И принялась рассказывать преставшую перед ней картину.
– Вон кроватка, вон лежат вещи всякие. А кучу с мусором Эльф куда-то убрал.

Признаться, что если бы не энергеты, из-за которых пришлось выработать условный рефлекс постоянно генерировать ультразвуковые волны, то я бы тоже ни хрена не смог разглядеть в этой кромешной тьме. Но, раз девочка говорит, что видит и, тем более, так уверенно перечисляет всё находящееся в моём пространственном кармане, то не верить ей было попросту глупо.

– А что ещё ты видишь?
– Изнывая от любопытства спросил я.

– Пушистые шарики у тебя за спиной.
– Послушно доложила Леська. И принялась описывать видимый ей облик элементалей.
– Они несильно светятся и спрятаны в большом таком пузыре.

Что да, то да. Мелкие вампирёныши, избавиться от которых я так и не решусь до конца жизни, были заключены мной в специально разработанный силовой кокон сферической формы. И, постоянно подкармлимываемые ультразвуком, почти не доставляли неудобств.

Пришлось порыться в архивах и, задействовав ничтожную долю процента собственного разума, создать алгоритм, заставляющий силовой кокон быть постоянно сзади. Так что, порой я просто забывал об ещё одних обитателях моего стазиса. Они стали чем-то привычным, домашним и дающим ощущение уюта.

Вроде тараканов, от которых нельзя избавиться. Бывают такие жилища в этой локации, где с подобными соседями живут многие поколения. И... просто не замечают их. Мерзко, конечно, противно. Но, поскольку выхода нет, то уставший мозг перестаёт обращать на них внимание.

– Почему ничего не вижу я?
– Испуганно-требовтельно спросила Марина.

– А ты глаза разуй.
– Ехидно посоветовал я.
– И вспомни, что просят сделать, когда темно дышать.

– Дурак!
– Обиженно пискнула Марина, зажигая светляка.
– А у тебя ничего так... Миленько.

Однако по тону и выражению лица было понятно, что с первого взгляда стазис был отнесён к чему-то вроде гаража. Который есть у всякого уважающего себя мужика и который в него ХОДИТ!

В общем, ничего, что могло бы взбудоражить воображение среднестатистической самки условно-разумного. Ну, есть у мужика собственная, тайная берлога. Но, раз батареи пустых бутылок и чужих лифчиков и трусиков не обнаружено, то и хер с ним. Чем бы дитя не тешилось, как говориться.

– Ну, куда теперь?
– Осторожно поинтересовался я, глядя на маленького Сусанина.