Курсант

Прежде, чем продолжать этот весьма содержательный разговор, я взял наши смартфоны и, отнеся в дальнюю комнату, положил из под подушку. Невесть какая мера предосторожности, но бережёного, как известно, Создатель бережёт. А самонадеянные недальновидные дураки порой вынуждены какую-то часть жизни провести под конвоем.

– Леся, - осторожно начал прощупывать почву я, - а у тебя есть своё тёмное место.

– Конечно нет.
– Расстроилась Леська. И, мечтательно улыбнулась.
– Да, если бы оно у меня было!..

– Ф-фух!
– Шумно выдохнул я, вытирая тыльной стороной ладони обильно выступивший на лбу пот.

Слава Создателю, ничего страшного пока не произошло. У недавно инициированного ребёнка постепенно прорезаются таланты. Но, поскольку основой-основ, то есть умением входить в подпространство, она пока не овладела, беспокоиться пока не о чем.

– Эльф, доча!
– Округлила глаза Марина.
– Вы вообще, о чём?

– Полагаю, об одной из граней дара нашей дочери.
– Не желая раскрывать всей правды, обтекаемо ответил я.
– Все мы можем телепортироваться на расстояние прямой видимости. Ну, или в хорошо знакомое место, находящееся в шаговой доступности. Ну, а Леся, по-моему, просто обладает каким-то особым талантом, не свойственном большинству одарённых.

– А что за "тёмное место"?
– Подозрительно спросила Марина, обвинительно уставившись на меня.
– Ты что-то скрываешь?

Ох, девочка... Если б ты знала, сколько всего я не рассказываю тебе о своих приключениях то, наверное, возненавидела бы меня лютой ненавистью. И не потому, что плохо к тебе отношусь, или сделал что-то нехорошее. А лишь в силу уверенности, что жизнь должна протекать в полном соответствии с твоими взглядами на неё.

В Локациях условно-разумных вообще какая-то извращённая мораль. Где индивидуумы "не делают" не потому, что не могут а вследствие того, что бояться. А если я способен сотворить что-либо, неподвластное другим обитателям социума и, при этом априори не испытываю страха, то выглядит это очень подозрительно.

Так что, мои маленькие секреты были проявлением инстинкта самосохранения. Как, собственно и сокрытие информации от любимой девушки. И, мысленно попросив прощения у Создателя, я опять принялся говорить неправду.

– Да, что-то вроде чулана.
– Нехотя в кавычках "признался".
– Какой-то закуток в пространстве, умение создавать который появилось в момент второй инициации.

– Это во время авиакатастрофы?
– Смутилась Марина и я понял, что девушка вот-вот сменит гнев на милость.

– Угу.
– Всем своим видом изображая нежелание распространяться об этом, буркнул я.
– Тогда.

– Страшно было?
– Со свойственной всем самкам условно-разумных нелогичностью, вдруг всхлипнула Марина. На глазах у неё заблестели слёзы, и она крепко обняв, прижала мою голову к своей груди.
– Бедный ты мой.

– Очень.
– Сдавленно прохрипел я, чувствую щеками упругие полушария и отгоняя прочь совершенно ненужные мысли. А, вспомнив, состояние полнейшего ахуя, то есть, простите, растерянности и непонимания происходящего, при падении с более чем тридцати километровой высоты, вполне себе искренне ответил.
– Ещё как!

– Ладно.
– Восстанавливая в собственной голове привычную картину мира, взяла в свои руки бразды правления Марина.
– Раз ребёнок уверен, что может ходить сквозь пространство то, думаю, прежде чем трезвонить на каждом углу об этих способностях, мы должны убедиться в них сами. И, принялась раздавать указания.
– Значит так, быстро доедаем, дружно моем посуду и вперёд. К деду с бабой.

Мы торопливо закончили завтрак, мытьём тарелок и чашек опять занялся, я а девочки отправились переодеваться.

– Марина!
– Вспомнив про сидящие под кожей жучки, спохватился я.
– Подождите!

– Что-то не так?
– Обернулась Марина. И нахмурилась, заподозрив в малодушии.
– Ты передумал?

– Не хотел расстраивать раньше времени.
– Решил сразу вывалить ей всю правду.
– Но, у вас с Леськой радиомаячки под кожей.

– Какие ещё маячки?
– Дёрнулась Марина, а её глаза недобро сузились?

– Обыкновенные.
– Словно речь шла о чём-то обыденном равнодушно пояснил я.
– Помнишь, я у тебя спрашивал про прививку.

– Ты хочешь сказать...
– Встрепенулась Марина, но тут же успокоилась и взяла себя в руки. И, вследствие того, что отсутствием интеллекта не страдала, тут же напомнила о моей недавней самоволке.
– А как же твой ночной вояж?

– А я свой жучёк сразу вырезал.
– Ухмыльнулся я. И, вытащив из-под футболки висящий на шнурке матерчатый мешочек, продемонстрировал.
– Вот!

– А меня даже не поставил в известность.
– Печально пробормотала Марина.

– Ну, рассказал бы я тебе о своих подозрениях, и что?
– Поняв, что могут начаться не нужные никому разборки, вкрадчиво поинтересовался я.
– Ты сразу бы бросилась подвергать себя и дочь вивисекции?

– Может, ты и прав.
– Нехотя согласилась Марина. Но, всё же, предпочла оставить последнее слово за собой.
– Но сообщить всё-таки был обязан.

– Так что ты решила?
– Поинтересовался я, давая возможность отказаться и вернуться в привычный, относительно предсказуемый и почти уютный мир.

– Тащи свой одеколон.
– Тряхнула волосами Марина. И, взяв на руки слышавшую весь разговор и потому слегка побледневшую Леську, негромко спросила.
– Ты всё поняла, доча?

– Да, мама.
– Прошептала девочка белыми, как снег губами.
– А это не больно?

– Ну, я же не умер.
– Не желая очередной раз врать, преувеличенно-бодро подмигнул я.
– Но, если боишься, можешь просто съездить с мамой в парк.

– Боюсь.
– Горестно вздохнул ребёнок. И, собирая всю свою маленькую волю в кулачёк, решилась.
– Но к деду с бабой тоже хочется.

– Тогда, кто первый?
– Сходив в ванную за дезинфицирующим средством спросил я.

– Я, естественно.
– Стянула футболку Марина.

А я, поймав себя на том, что непозволительно долго смотрю на задорно торчащие грудки с розовыми сосочками, поспешно развернул её спиной к себе. Дело важнее. Да и, не при ребёнке же нам этим заниматься.

– Леська, выйди на минутку.
– Попросил я, не желая, чтобы девочка видела в общем-то безобидный процесс извлечения жучка.

Многих пугает вид крови. Так что я решил, что не стоит травмировать психику девочки и провести "операцию" без неё.

Прокалив кончик ножа, я поочерёдно смазал остриё и еле заметный бугорок на теле Марины и, надрезав кожу, иголкой вытащил окровавленный радиомаяк. Поймав маленькое семечко в блюдце, промокнул ранку смоченной в пахучей спиртосодержащей жидкости ваткой и заклеил кусочком пластыря.