Курсанты. Путь к звёздам

Заинтриговав девушек, он хозяйничал у плиты и холодильника, а Таранов ворковал под музыку оркестра Поля Мориа, слушал диск Давида Тухманова и пел под гитару курсантские песни. Через час-полтора Марк с коварной улыбкой чеширского кота позвал всех к столу, где красовалось то, что было у хозяек из аэрофлотских припасов: рижские шпроты, каспийская осетрина, абхазские мандарины, узбекская дыня, лепешки… У Таранова разбежались глаза от обилия деликатесов, и капля слюны нечаянно капнула ему на галстук. (С этой вкусной отметкой он проходил до самого выпуска!) Не было только спиртного и мяса, но эстетическая прелесть накрытого стола и милое спокойствие, с которым стюардессы расстались со съестными припасами, обрадовало несказанно.

Опустошив девичий запас, Марк произнёс классическую фразу: «Спасибо, небесные феи, все было очень вкусно!», – и друзья покинули гостеприимный дом, договорившись, что в следующий раз будет еще интереснее, так как наступает Новый год.

Тридцать первого декабря в девять часов вечера они поднялись на седьмой этаж. На знакомой двери красовалась записка, написанная мелким девичьим почерком: «Мальчики, извините, но у нас рейс. Поднимаем шампанское за вас в Новосибирске!»

Курсанты посмотрели друг на друга в недоумении.

– Они улетели, чтобы нас не кормить, – вздохнул Марк.

– Улетели не вовремя. Обидно. Так, Дым, думаем. Запасной выход всегда должен быть. – Стали перебирать варианты, куда им податься за три часа до Нового года? Неужели опять в общагу?! Других вариантов память не подсказывала. Таранов открыл записную книжку с адресами и вспомнил про одноклассницу. – На метро к ней три остановки. Давай рванем к Ларисе!

Уговаривать друг друга не было нужды – время летело к полуночи быстрее обычного. Поднялись на четвертый этаж общежития лесотехнической академии практически бегом. Один раз они тут были в прошлом году, но сильных впечатлений то посещение не оставило. Просто надо было передать пакет и все. Посидели, поговорили, выпили чай, вспомнили школу…

Сегодня дверь Ларисы открыла закрученная в бигуди худенькая её соседка по комнате с глазами хитрой лисицы:

– Лариса вчера уехала домой. У ее папы случился инсульт. – Курсанты стояли в растерянности, не зная куда податься. Девушка заметила их смущение, и предложила спуститься вниз. – У нас сегодня танцы и вечеринка в фойе. Будет интересно!

Новый год стремительно приближался. Что такое не везет, и как с этим бороться, они уже проходили. Мгновенно портфель и шинели остались в раздевалке, а курсанты устремились к звукам музыки, сверкая белоснежными улыбками и весело стреляя по сторонам озорными глазами. Студенты «твистовали и шейковали», по оценке их движений Семеном, и включение в круг двух парней в военной форме прошло спокойно, как на большинстве танцплощадок.

Правда, Таранова смутило небольшое количество девушек в этом фойе, наряженном под новогодний зал.

– Какая-то непропорциональная тусовка у вас?! – Сказал, как спросил он у танцующего рядом очкарика. Тот совершенно невозмутимо махнул рукой в сторону, и внятно указал путь:

– У нас в общаге почти одни пацаны, да приглашенные девчонки. Специфика ВУЗа! А через дорогу наоборот, девчонок – тьма, а ребят мало…

Оба посмотрели на часы. Секундная стрелка вращалась, как сумасшедшая.

– Время добежать есть, а там…

– Там повезет! Мне всегда везет в Новый год! – Слова Марка оказались пророческими.

За двадцать минут до боя курантов они уже танцевали с соблазнительными студентками политехнического института на первом этаже. Похоже, что в типовых зданиях фойе общежития наилучшим образом подходило для трансформации в новогодний зал. После одного единственного танца (времени в обрез!), они устремились с новыми знакомыми наверх, к столам, пить шампанское и загадывать желание.

За пять минут до полуночи курсанты успели сесть за сдвинутые на девятом этаже столы, торжественно выложили из портфеля свое шампанское и разрезали колбасу на всех. Под бой курантов сдвинули кружки, чашки, стаканы, и прокричали традиционное «С новым годом!» Пригубили, огляделись и вспомнили, что с прошлого года не травили себя никотином.

Марк заглянул в соседнюю комнату к парням, и ему предложили не только сигареты, но и поиграть в преферанс. Таранов ушел курить на общую кухню в пятнадцать минут первого уже наступившего Нового года.

У окна стояла стройная девушка, и вглядывалась в темноту ночного города, подкрашенного светом фонарей, огоньками разноцветных гирлянд на елках в окнах, отражением белого снега с карнизов и тротуаров. Что-то в ней было не просто милое, а, скорее, знакомое, но в полумраке со спины Таранов узнать не мог бы даже Марка, не то, что девушку из числа своих старых или новых знакомых. Семен вспомнил свои вечерние рассуждения в метро, и к ней захотелось обратиться: «сударушка»…

Семен смотрел на девушку. Вернее, он не мог оторвать взгляд от легкого завитка волос, который небрежно лежал на белоснежном плечике, и вздрагивал при любом движении, как одуванчик на ветру. Тонкие волоски-собратья носились рядом, кто в одиночестве, кто в прядкях, а тот, что на плечике, жил независимой жизнью, радуясь своему совершенству. Не отличаясь светом от остальных волос, этот завиток представлялся Таранову особенным, необыкновенным, самостоятельным.

Внезапно захотелось накрутить его на мизинец, и Семен еле остановил в себе мальчишечий порыв. Девушка почувствовала его неловкое движение за спиной и безмятежно повернула голову. Пряди рассыпались по плечам, и завиток потерялся в кудрях новогодней прически. На мгновение свет из коридора упал на светлое лицо с правильными чертами, в маленьких кудряшках, спадающих хороводом колечек на плечи. Взгляды сошлись в одно мгновение и, не мигая, они смотрели друг на друга какое-то время. Блестки с ресниц девушки отражались в зрачках обоих, а её спокойствие ласкало суетливость и беспокойство Семена.

Впервые рядом с ровесницей он почувствовал себя в покое и равновесии. Первое, что приходило в голову, когда он попытался осознать, где он и что с ним: рядом – родной человек. Эта близость притягивала, как магнит – свои половинки. Неосознанное желание вечно находиться рядом, и не отпускать от себя друг друга ни на минуту, появилась тогда, когда они опустили глаза, упиваясь счастьем случайной встречи.

Словно радуясь незнакомому курсанту, она мило улыбнулась:

– Привет! – темные глаза излучали новогоднее счастье нечаянной встречи. – А я загадала на эту ночь встречу…

– С Новым годом, очаровашка! – Таранов подошел ближе. На подоконнике стояла пепельница. – И что выпало?

– С Новым годом… Человек в форме!

– Скажи еще, первый встречный военный!?

– Где-то так. Но ты не первый встречный. Мы однажды танцевали с тобой вместе, в ДК Горького…

– Может быть. Я люблю тот танцпол… – Он протянул девушке руку, и сделал пару взмахов перед ее глазами. – Наваждение прошло? Ты уже на земле.

– Нет-нет! Правда. Это уже было… Я верю в сказки и волшебство. В Новый год чудеса обязательны, иначе это не праздник… – Она говорила спокойно, ласково окутывая словами Семена. Глаза её светились чудным светом, а взмахи ресниц обдавали теплотой, как любимый веер его бабушки.