Курсанты. Путь к звёздам
Шрифт:
Тот же подполковник Вавилов с кафедры «Истории войн и военного искусства» вошел в историю одной фразой, монотонной, убаюкивающей, повисшей в тишине зала, как пух одуванчика: «Наши войска рассекающим ударом прорвали группировку Манштейна и вышли на оперативный простор. Какая наглость и самоуверенность спать на моей лекции, товарищ курсант! Вам что кринка молока приснилась? Выйдите и умойтесь водой из писсуара».
Или подполковник Келлер с кафедры ОМП: «Вы что думаете, Келлер будет надевать этот противогаз? Нет, это вы будете надевать противогазы, а Келлер будет стоять с секундомером». А эту его фразу курсанты цитируют не первый год: «Товарищ курсант, даже пятилетний Вовочка знает, что если капнуть ипритом на головку – будет язвочка».
Самостоятельная подготовка курсантов дарила драгоценное время общения с научной
Вопрос Генки о будущем Вооруженных Сил СССР его волновал не раз, но фантастические идеи о новой армии, или об отсутствии в будущем в стране КПСС смешили всех его друзей. Правда, однажды Пучик намекнул: «Нельзя так откровенно вслух высказывать свои мысли о существующей политической системе. Ты даже не знаешь, кто может на тебя донести в особый отдел. А эти ребята-особисты карьеру сломают в момент!»
Слова Матвея немного застопорили откровенность Таранова в разговорах на сампо и в курилке, но в голове продолжали метаться свои мысли, которые бодались с окружающим миром, и не всегда могли найти компромисс. Успокаивали принципы, что родились курсами раньше:
а) верить нужно друзьям;
б) хорошие люди могут объединиться в свою партию;
в) служить надо честно, чтобы позже не было стыдно.
Поэтому он часто говорил, что коммунист должен быть, прежде всего, настоящим человеком. А это значит жить честно, не воровать, не делать зла окружающим, не завидовать и уважать старших.
О военной карьере офицера Таранов стал думать конкретно только на четвертом курсе, накануне выпуска, и самой отдаленной для себя перспективой считал достижение должности ЧВС – члена Военного совета, заместителя командующего. Прежде всего, думал Семен, это одна из генеральских должностей в войсках ПВО у политработников, и объем работы на ней должен быть необычайно большой. Он чувствовал в себе силу для работы с людьми, а понял это на последнем курсе, когда стал получать отличные оценки по партийно-политической работе и педагогике с психологией. На фоне остальных курсантов его часто хвалили преподаватели, а это – показатель успешности, считал он. Во-вторых, ЧВС – самостоятельная должность, а значит, и независимая. Можно самому что-нибудь придумать, организовать и довести до логического конца. Это не должности на побегушках, как у пропагандиста или начальника клуба.
Сомнения, сомнения, сомнения… Марк говорит, что сомнение – это признак ума, а сам почти никогда не сомневается. Он идет на красный диплом, а может и золотую медаль получит, а у Таранова будут синие корочки. Главное, тройку туда не внести на госах. Генка считает, что «лучше иметь синий диплом и красную ряху, чем красный диплом и синюю рожу», но разве в цвете диплома дело? Всем известно, как оценки появляются в ведомостях ребят с нашего курса. И на тройку нет знаний, а стоит «отлично». Почему? Все очень просто. В сложившейся системе армейских отношений всегда можно получить оценку на балл, а то и на два больше, чем заслуживаешь. Особенно популярна оценка за партийную работу, сержантскую должность. Повышают свои баллы отличный столяр, художник, спортсмен…
Таранов вспомнил, как и ему самому поставили пятерку на автоделе практически незаслуженно. Накануне экзамена он оформлял стенд на кафедре автодела и справился со своей работой отлично. Четкий шрифт, грамотно подобранные фотографии, размещение текста не вызывали даже тени сомнений. Его лично похвалил начальник кафедры. Работу Таранов закончил довольно поздно, а потом со всеми вместе разгружал уголь на платформе (взвод был дежурным подразделением в тот день). Утром курсанты его отделения отправились сдавать вождение. Условия просты: все сидят в кузове под тентом, в кабине – инструктор-преподаватель и курсант. Тронулся водитель с места, проехал
минут десять-пятнадцать, остановился, и экзамен сдан. Ездили они по Ленинграду, Горелово, соседним деревням – кому какой участок достанется. Таранову выпала прямая, как ватман, дорога. Он вырулил, и едет с заданной скоростью, убаюкивая монотонным движением себя и остальных. Вдруг слышит крик: «Курсант Таранов! Стоять!» – и быстро сбрасывает скорость, оценивает обстановку в зеркало заднего вида, прируливает к обочине и тормозит. Все, как учили. За то, что заснул за рулем, пусть и грамотно припарковался, ему должны были поставить двойку, а он получил четверку! Не потому что в лотерею теоретического экзамена ему повезло, так как галочки в ответах на вопросы он ставил наобум, а потому что начальник кафедры автоподготовки художника подстраховал пятеркой…– А я не хочу быть генералом! – Муля умел привлекать внимание фразой или жестом. – Я бы пошел взводным к себе в «кадетку». Там мне все известно, легко и интересно работать с пацанами помладше.
Он закончил чистить бляху, и занялся значками. К четвёртому курсу у большинства курсантов красовались на груди знаки донора, ВСК первой степени, кандидата в мастера спорта или перворазрядника, классности третьей степени, комсомольский значок. У суворовцев был еще свой знак, к которому они бережно относились, и о своей «школе жизни» могли вспоминать много и долго. Любовь Мули к своему суворовскому училищу была давно известна взводу, и его заявление восприняли все спокойно.
– А я буду военным преподавателем, – уверенно сказал Марк. – Дослужусь до майора, и поступлю на педагогический факультет ВПА. Можно потом стать начальником кафедры где-нибудь в академии на генеральской должности…
– Это московская военно-политическая академия имени Ленина? – Пучик тут же включился в разговор. После нарядов он всегда находил возможность вздремнуть на сампо, но глубоко не засыпал никогда. – Теоретически, лучше руководить какой-нибудь школой марксизма-ленинизма в доме офицеров. Должность не высокая, зато нет личного состава, и всех проблем от него. Меня пусть отправят куда угодно, только без подчиненных. Не люблю я командовать. Не мое это…
Таранов вспомнил, как к ним в группу несколько раз заходили выпускники прошлых лет, рассказывали о радостях и прелестях, трудностях и сложностях военной службы. Запомнился лейтенант Стольников – заместитель командира роты связи в зенитно-ракетной бригаде Ростовского корпуса ПВО. Так хорошо он выглядел и лихо рассказывал о службе, что можно было позавидовать. И с командиром они в прекрасных отношениях, хотя разница в возрасте целых десять лет. И с личным составом нашли общий язык: проводят конкурсы художественной самодеятельности, КВН. С офицерами части регулярно играют в теннис, волейбол, футбол на спортивных площадках.
Требовательный, но справедливый начальник политического отдела зенитно-ракетной бригады помог ему установить памятник воинам ПВО, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны. Сам лейтенант снимает с женой квартиру в центре города, и осенью отправил дочку в детский сад недалеко от расположения штаба части. Его придворная рота ходит в передовых, ленинская комната – лучшая не только в бригаде, но и в корпусе. К сроку он должен получить звание старшего лейтенанта, и надеется на новое назначение в группу советских войск в Германии по замене.
Примерно также, если не лучше, выглядела жизнь еще одного выпускника, который успел окончить академию. Майор, встречу с которым организовал комбат, выглядел веселым, жизнелюбивым, рассказывал шутки-прибаутки. Свою часть он называл не иначе, как «Ягодно-грибной, лесо-пушной, с легким зенитно-ракетным уклоном нижегородский полк». Если у лейтенанта из Ростова подчиненные несли постоянное боевое дежурство, то часть майора ездила раз в два года на полигоны с забавными названиями: Ашуллук (в Средней Азии) и Телембург (в Забайкалье), где проводились учения со стрельбами по мишеням. На постоянном месте дислокации семьи его подчиненных живут в уютном военном гарнизоне, на службу офицеров и прапорщиков возит автобус. В экологически самом чистом регионе страны грибы в лесу можно косой косить! Клюкву, землянику, чернику есть лежа, не вставая с земли! Лисиц за хвосты прапорщики ловят! А зайцев солдаты гоняют по позициям. Есть уютный дом офицеров, клуб, бильярдный зал, где личный состав устраивают замечательные турниры, приурочивая их к праздниками…