Курск-43. Как готовилась битва «титанов». Книга 1

Справка была издана в виде краткого очерка в количестве 200 экземпляров, из которых около 70 экземпляров было вручено членам делегаций. В продажу очерк не поступал. По содержанию очерк представляет собой тезисы, излагающие в общих чертах ход событий Сталинградской битвы, без анализа этих событий и выводов.

При написании очерка авторы и лица, просматривавшие рукопись, не подчеркнули роль руководящего состава в достижении победы под Сталинградом и при названии фронтов ограничились упоминанием в очерке только фамилий командующих фронтами, представителей Ставки Верховного Главнокомандования и членов Государственного Комитета Обороны.

Вследствие этого оказалась неотмеченной в очерке Ваша большая работа на фронте, направленная на достижение победы в Сталинградской битве.

Однако, как доложил мне сопровождавший военно-авиационные делегации США, Великобритании, Франции и Турции в Сталинград первый заместитель начальника Генерального штаба генерал армии Малинин М. С., при посещении Музея обороны Царицына – Сталинграда внимание членов делегаций было обращено на имеющуюся в музее увеличенную фоторепродукцию, на которой изображено Ваше выступление перед бойцами Сталинградского фронта в августе 1942 г. Членам делегаций было сообщено, что в период Сталинградской битвы Хрущев Н. С. был членом Военного совета Сталинградского и Юго-Восточного фронтов.

Полагал бы целесообразным изданный очерк исправить и, если с Вашей стороны не будет возражений, во втором издании очерка отметить Вашу большую организаторскую, политическую, военную и хозяйственную работу, направленную на истощение и разгром врага под Сталинградом.

Одновременно с внесением такого дополнения намечается несколько развить военную часть очерка, а также упомянуть фамилии первых членов военных советов фронтов, участвовавших в Сталинградской битве. В новой редакции очерк отпечатать тиражом 20–25 тысяч экземпляров и распространить путем открытой продажи через книготорговую сеть. Прошу Вашего согласия на издание краткого очерка «Битва под Сталинградом» с указанным дополнением и поправками» [57] .

57

РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 184. Л. 98, 99.

Зная эту особенность первого секретаря ЦК КПСС, не только «ближний круг», но и вся бюрократическая система после пленума уже без дополнительных напоминаний заработала в указанном направлении. В следующем десятилетии тема Курской битвы стала одной из самых обсуждаемых в советской литературе и СМИ, причем не только благодаря отмеченному аспекту и её огромной роли в разгроме фашизма. На это существенно влиял и идеологический фактор. Дело в том, что в период «хрущевской оттепели» советскому народу впервые, хотя и в очень урезанном виде, были показаны трагические события 1941–1942 гг. Их масштаб, безусловно, подействовал на большую часть общества ошеломляюще. Сделано это было с целью развенчивания культа личности и закрепления тезиса, будто бы И. В. Сталин «командовал войсками по глобусу». Когда же результат оказался достигнут, потребовался мощный противовес первому периоду войны, чтобы негативные последствия информационной волны, нацеленной на имя Верховного Главнокомандующего, в общественном сознании не были перенесены на КПСС и государство в целом. Для этого как нельзя лучше подходила Курская битва. Во-первых, она была масштабной и победоносной. Во-вторых, проходила летом (которое считалось неудачным периодом для ведения боевых действий Красной армии), в начале второго периода войны. В-третьих, многие из её заметных участников не только находились ещё «в строю», но и занимали очень важные посты в государстве и армии. Поэтому появилась возможность решить идеологическую задачу и себя не забыть. В результате три месяца до начала июля и 50 огненных суток июля и августа 1943 г. стали «дежурной» темой не только в преддверии юбилеев, но и присутствовали в той или иной форме на страницах прессы годами.

Развитие же военно-исторической науки во второй период (в том числе и изучение Курской битвы) шло, как и прежде, по двум направлениям в военной и гражданской сфере, которые между собой соприкасались редко. Военные историки, естественно, лидировали, но большей части общества результаты их труда были недоступны. В условиях секретности в подчиненных Министерству обороны СССР учебных заведениях и научно-исследовательских учреждениях для нужд армии на документальном материале анализировался и обобщался богатый опыт войны, хотя и не в таких больших масштабах, как это происходило в конце 1940 г.

При рациональном подходе к делу часть разработок военных учёных без ущерба обороноспособности страны могла быть передана гражданским историкам. Это, несомненно, дало бы положительный толчок для исторической науки в целом. Однако ещё в годы войны все, что касалось действующей армии, засекречивалось, особенно связанное с деятельностью её командования. Осознавая масштаб катастрофы 1941–1942 гг. и понимая свою ответственность за колоссальные потери, высшее политическое и военное руководство СССР делало всё, чтобы скрыть от народа реальный ход войны. Эта тенденция сохранялась вплоть до его развала, так как организаторы и творцы отдельных провальных операций и сражений долгие годы после победы продолжали находиться на важных (даже ключевых) партийных и государственных постах. Тотальная секретность считалась простым и надёжным средством сокрытия правды (о просчётах и ошибках руководства страны, партии и армии) и стирания из памяти народа целых десятилетий, которые не вписывались в идеологическую концепцию власти.

Понимая, что дальнейшее развитие военно-исторической науки в закрытом режиме малоэффективно, стремясь привлечь для активной творческой работы по военной тематике более широкий круг офицеров и генералов, а главное, создать официальный (значит, подконтрольный) канал распространения военно-исторических знаний, руководство СССР учреждает (восстанавливает) периодическое издание – «Военно-исторический журнал». Его первый номер вышел в свет в январе 1959 г. [58] . Как вспоминали некоторые члены редколлегии, они пришли на работу с большим желанием создать интересное, подлинно научное издание. И уже в первые годы он действительно стал лидером в борьбе за правдивое и всестороннее освещение истории Великой Отечественной войны, распространение военно-исторических знаний, его публикации способствовали повышению общего методологического уровня советской исторической науки. Именно в этом журнале впервые начали печататься статьи, в которых авторы освещали Курскую битву по-новому, используя более широкую, чем раньше, источниковую базу для рассмотрения её ключевых сражений и проблем. Уже в шестом номере были опубликованы воспоминания бывшего командующего Центральным фронтом Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского о боях на Огненной дуге. Их ценность заключалась в том, что непосредственный участник тех событий рассказал, как вырабатывалось и принималось советским командованием решение на переход к преднамеренной обороне, какие факторы на это влияли и какие цели ставила Ставка ВГК на первом этапе битвы.

58

«Военно-исторический журнал» – ежемесячное издание МО СССР. Первый номер вышел в свет 29.08.1939 г. В 1939–1940 гг. журнал являлся органом НКО СССР, а с января по июль 1941 г. – Генштаба РККА. С началом Великой Отечественной войны его издание было прекращено и возобновлено только в 1959 г. В советский период журнал публиковал статьи, документы и материалы главным образом Новейшей истории, начиная с Гражданской войны в СССР, мемуары и воспоминания деятелей Гражданской и Великой Отечественной войн, рецензии и научную информацию.

Стремясь уйти от одностороннего освещения темы коренного перелома и ввести в научный оборот значимые источники германской армии, редакция журнала уже в № 6 за 1959 г. впервые в СССР публикует документ командования вермахта по теме Курской битвы – телеграмму командующего Группой армий «Центр» фельдмаршала Г. фон Клюге в адрес начальника штаба сухопутных войск от 18 июня 1943 г. с просьбой передать А. Гитлеру [59] . В нём давалась оценка преимуществам, которые, по мнению фельдмаршала, получала советская сторона из-за того, что операция «Цитадель» неоднократно откладывалась и предлагалось как можно быстрее начать наступление. А через три года журнал публикует основополагающий документ операции «Цитадель»: оперативный приказ А. Гитлера № 6 от 15 апреля 1943 г. [60] . Он сопровождался комментарием полковника Б. Г. Соловьева, в котором детально излагались общий замысел наступления, цели и задачи войск Групп армий «Центр» и «Юг», привлекавшихся для его реализации, а также их варианты действий в случае успеха.

59

К вопросу о подготовке плана «Цитадель». Военно-исторический журнал, 1959. № 6. С. 90–91.

60

Соловьев Б. О плане операции «Цитадель». Военно-исторический журнал, 1962. № 1. С. 80–84.

Идея нашла живой отклик у читателей и специалистов, поэтому получила своё дальнейшее развитие. В 1966 г. это издание напечатало ещё один важный источник – выдержку из стенограммы совещания в Ставке А. Гитлера от 26 июля 1943 г. [61] , которая наглядно свидетельствовала не просто о тяжёлом положении Берлина после срыва «Цитадели», а даже о некотором смятении. А ещё через два года журнал публикует блок из пяти документов с комментарием полковников Г. А. Заставенко и Б. Г. Соловьева [62] . Эти источники были почерпнуты из сборника документов труда западногерманского исследователя Н. А. Якобсена [63] и относились непосредственно к планированию удара на Курск: «Проект операции «Цитадель» группы армий «Центр» от 12 апреля 1943 г.», «Оценка обстановки для проведения операции «Цитадель» и ее продолжения» командованием 4 ТА, приказы на операцию «Цитадель» 4 ТА и армейской группы «Кемпф», а также обращение Гитлера к офицерам армии перед началом наступления [64] .

61

Военно-исторический журнал. 1966. № 6. С. 78–82.

62

Заставенко Г., Соловьев Б. Новые документы немецко-фашистского командования о Курской битве. Военно-исторический журнал. 1968. № 8.

63

Jacobsen H. A. 1939–1945. Der zweite Weltkrieg in Chronik und Dokumenten. Darmstadt, 1959.

64

Военно-исторический журнал. 1968. № 8. С. 67–76.

Все трофейные материалы, напечатанные в «Военно-историческом журнале» с 1959 по 1968 г., стали для отечественных историков важным источником, существенно расширившим их представление об истинных замыслах гитлеровского командования. Они позволили переосмыслить ряд устоявшихся представлений, в частности на планы Берлина в случае успешного завершения первой фазы наступления, и оказали определённое влияние на исследование истории Курской битвы в целом. Следует отметить, что и сегодня эти источники не потеряли своего значения. Однако их количества было явно недостаточно для понимания сути окончательного плана Берлина по срезу Курского балкона и дальнейшему ведению боевых действий на этом направлении летом 1943 г.

Эту серию документов существенно дополнил вышедший в 1967 г. сборник «Совершенно секретно! Только для командования!». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы» [65] . Статья об источниках по Курской битве, включенных в него, оказалась не просто кратким научным комментарием об истории их появления, а относительно подробным анализом плана германского командования на лето 1943 г. и процесса подготовки войск к удару на Курск, который был впервые проведен на широкой базе трофейных источников. Вплоть до распада Советского Союза эта работа была наиболее полной и достоверной по данной проблематике. Она оказала серьёзное влияние на дальнейшие работы отечественных историков.

65

«Совершенно секретно! Только для командования!». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967. С. 488–516.