Куртизанка и капитан

— Вы сильно удивили меня всеми этими сюрпризами, — заметила Розали насколько могла непринужденно.

Алек разрезал пирог и положил кусочек ей на тарелку.

— В таком случае вы можете мне отомстить. Расскажите о своем детстве. Вы уже успели поведать, что ваша матушка француженка, а отец — английский художник. Вам не кажется немного странным решение вашей матушки перебраться в Англию после его смерти?

— У моей матери в Париже не осталось семьи. И, полагаю, родители всегда планировали однажды вернуться в Англию. Поэтому матушка и решила взять нас.

— Нас? — с вопросом в голосе прервал он. — У вас есть братья? Сестры?

«Ох, какой непростительный промах!»

— Сестра. Одна сестра.

Алек сделал глоток вина, не сводя с нее глаз.

— Нашла ли ваша маленькая семья доброжелательный приют в Оксфордшире?

На сей раз она спокойно встретила его пристальный взгляд.

— Из-за войны с французами национальность моей матушки расценивали едва ли не как преступление. Коттедж лежал в руинах. И все равно мама не покинула это место, отчасти потому, что ей было некуда ехать, однако большей частью она хотела исполнить последнюю волю умирающего отца и остаться в тех местах, которые он любил. — Розали запнулась, пытаясь справиться с комком в горле.

— А теперь ваша мать умерла. Как и ваш муж. — Голос его был мягок.

«О господи, эта проклятая ложь».

— Да! — Розали отпила немного вина, она определенно заслуживала передышку.

Алек спокойно встретил ее взгляд. В ярком свете свечей скульптурные черты его лица, квадратный решительный подбородок были очерчены как-то по-новому. Он продолжил:

— И вы решили отправиться в Лондон, чтобы стать репортером в скандальной газетенке или проституткой в Храме красоты?

Розали следовало бы догадаться. Она не должна была воспринимать его слова так близко к сердцу, испытывать боль. Но, боже, если бы это было так!

Розали дерзко вскинула голову:

— Конечно, и то и другое! Я не понимаю, чем плохо мое желание немного подзаработать под псевдонимом спутник по городским развлечениям Лондона, написав парочку заметок.

— А вот я понимаю, — резко оборвал он. — Это может быть чрезвычайно опасно. Люди не любят, когда их тайны выходят наружу.

Розали вцепилась пальцами в бокал. Предупреждает ли Алек Стюарт, чтобы она не лезла в его личную жизнь?

— О, я приложила немало усилий, чтобы персонажи оставались анонимными!

Она рассмеялась, будто предмет разговора изрядно повеселил ее, однако это не показалось смешным капитану, он вновь ее оборвал:

— Кого-то чрезвычайно обеспокоили ваши статьи, это очевидно. — Алек смотрел не мигая чуть ниже ее шеи, и Розали неожиданно обнаружила, что кружевная косынка спустилась ниже положенного, бесстыдно приоткрыв грудь. Густо покраснев, она поправила туалет.

— Вы имеете в виду ту угрозу, — прошептала Розали.

— Естественно. И это не просто угроза, миссис Роуленд. — Он резко помрачнел. — Некто пытался подкупить моих людей, чтобы они выдали вас и девочку.

— Они… — Еда встала у нее поперек горла.

— Именно. В криминальном мире Лондона объявлена негласная награда за вас. Обычное дело, все в высшей степени анонимно. Был пущен слух, что человеку, доставившему вас и вашего ребенка в определенное время и место, выплатят значительное вознаграждение, не задавая вопросов. — Алек замолчал, наблюдая, как она задрожала от ужаса. — Кстати, мне известно, — продолжал он, — что Кэти не ваша дочь.

На сей раз ей пришлось вцепиться в стол, чтобы не упасть. Внутренности словно связало узлом.

— Что заставило вас подумать, будто…

— Как я понял, что вы лжете? Во-первых, похоже, вы не имеете ни малейшего понятия, когда умер отец ребенка. Во-вторых, я заметил, когда бы Кэти вас ни увидела, она произносит: «Мама?» — но высматривает кого-то еще. В-третьих, ее не было с вами, когда вы впервые появились в Лондоне.

Розали потрясенно уставилась на капитана Стюарта.

— Все, довольно, довольно, — заметил он, решительным жестом отметая возможные возражения. — У меня нет права вас допрашивать, и думаю, вы присматриваете за Кэти из самых лучших побуждений. Теперь ваша очередь задавать вопросы, наверное, ваш репортерский ум так и кипит от любопытства. Вам хочется спросить: «Что значит родиться в богатой и знатной семье, Алек? И как, скажите на милость, вы оказались в столь плачевной ситуации?» Признайтесь, ведь так?

— Полагаю, вы уже ответили на вопросы, — сдержанно промолвила Розали. — Вы не поддерживаете отношений с отцом.

— В самом деле. И в любом случае среди английской аристократии принято передавать все состояние старшему сыну. — Он отпил еще вина.

— Я уверена, вы могли жениться…

— Жениться на богатой наследнице? О да, некогда я был помолвлен с дочерью герцога. Однако она влюбилась в мифического героического капитана. Боже, теперь девица, должно быть, счастлива, что разорвала со мной помолвку, видя, как я содержу жалкую школу фехтования в Спиталфилдзе, в полуразвалившейся лачуге вместе с брошенными бывшими солдатами, с которых ничего не получаю.

Напоминание о еще одной ее ошибке. Розали закусила губу.

— Но я уверена, — начала она, — у вас были и другие возможности! Вовсе нет необходимости вам… вам…

— Жить, как я живу? Вместе с представителями низших классов? — Его голос стал смертельно спокоен. — Не слишком ли вы спесивы, миссис Роуленд, для куртизанки и сплетницы из бульварной газетенки, а? Возможно, в вас заговорила кровь покойной французской матушки.

Он прервался, поскольку Розали внезапно резким движением положила нож и вилку на тарелку. Ее щеки заалели.

— Пожалуйста, не оскорбляйте мою мать. Можете говорить обо мне все, что заблагорассудится, но ее не трогайте!

Алек окинул ее быстрым взглядом. Черт побери, что за глупая затея привезти сюда эту миссис Роуленд. Идиотская с самого начала. Злясь на себя, он отодвинул стул и встал:

— Пойдемте. Я отвезу вас обратно. Пора уходить.

Розали вздернула подбородок:

— Замечательно. Но прежде всего я переоденусь. Не хочу носить это платье ни минутой более.

— Как пожелаете. — Алек быстро обошел стол, чтобы отодвинуть ее стул, и протянул руку, помогая подняться.