Кузнец. Том 4

Если проиграют Черепанов и Казанцев, то они будут должны публично признать вину, отказаться от претензий к моему роду и выплатить приличную контрибуцию.

В случае моего проигрыша, я буду должен прекратить заниматься изготовлением и продажей холодного оружия в Железнограде и некоторых ближайших городах, кроме того, тоже публично признаю неправоту, а затем выплаты и все, как полагается.

Впрочем, до этого все равно не дойдет, по крайней мере, я в этом уверен.

* * *

На следующий день я получил ответ. Илья пришел лично в поместье, чтобы сообщить его мне.

— Казанцев и Черепанов-младший отказались. Они назвали это, кхм-кхм, — прокашлялся друг, пытаясь вспомнить точную формулировку, — да, варварским обычаем.

— Испугались? — я вопросительно приподнял бровь. — Неужели их мускулами был Щеглов?

— Он самый сильный из них… Особенно, если учесть, что вечно пил алхимию, а в день нападения был под «берсерком», — объяснил Илья.

— Да ладно вам заливать, — отмахнулся Гена, что сидел неподалеку на диване. — Не так он и силен, больше слухи.

— Ну не скажи, — нахмурился Илья. — Анализы показали, что у него не кровь в венах, а берсерк! Костный мозг вообще, как манакристалл, да он и сам по себе…

— Да-да-да… А я тогда кто? — усмехнулся Гена.

— Победивший дракона сам становится драконом, — ответил Илья с улыбкой, тот еще мастер лести, хотя… в этом случае оправдано.

— Так, парни. Могу Матвею позвонить, он вам быстро спарринг организует, — я намекнул, что мы собрались здесь не для того.

— Да, извини, — виновато улыбнулся Илья. — Я продолжу: вместо дуэли — вот вы представляете?! — они подали жалобу в Имперский Сыск. Обвиняют ваш род в якобы «незаконных убийствах и провокациях».

— Другого я и не ждал, — Гена принял эту новость так спокойно, будто знал заранее.

* * *

После всего началось «самое интересное» — против нашего рода начали полноценную экономическую блокаду. Не против меня конкретно, а вообще — против всего рода Черновых и это притом, что основная ветвь вовсе не в Железнограде. Видимо, союзники Черепанова и Казанцева нашлись даже в Москве. Хотя, не отрицаю, что некоторые больше хотели навредить роду, нежели помочь ЧК.

Даже интересно, в какие долги они сами влезли, чтобы все это организовать и неужели мои действия их настолько разъярили, что они решили действовать таким образом?

Нам перестали продавать редкие металлы, а купцы вдруг внезапно «позабыли» про свои заказы. И речь не только про холодное оружие и прочие изделия, но и про добытые из Подземелья ресурсы. Все стало настолько плохо, что мне пришлось дать менеджеру по грузоперевозке — Василию Витальевичу Куркину — выходные.

Но и это еще не все. Недруги начали распространять лживые слухи о том, что я будто бы связан с запрещенной артефакторикой и даже продавал товары подобного толка не только в Железнограде и округе, но и за границей Российской Империи.

— А знаешь, я отступать не намерен, — однажды сказал мне Гена, его глаза сверкнули злобой и коварством.

А после он встал с лавки, отвернулся от фонтана и кому-то набрал. Разговор проходил на повышенных тонах. Тем не менее, по довольному лицу брата я понял, что у него все получилось.

На мой немой вопрос он хмыкнул и ответил кратко:

— Узнаешь вот уже завтра.

Глава 14

У Геннадия Ивановича Чернова всегда было хорошо со связями в столице. С некоторыми парнями, что теперь выросли во влиятельных мужчин при власти, в детстве он ходил в одну школу, с другими — учился в университете.

Самыми полезными знакомствами Геннадий обрастал благодаря тому, что занимался в лучшем спортивном зале Москвы, который специализировался еще и на дорогостоящих специфических тренировках с духовным оружием.

Однако же, одних только знакомств мало и Геннадий Иванович это хорошо понимал, а потому он быстро переводил формальное общение с потенциально полезными людьми в другое русло. Благо дорогих и, действительно, интересных развлечений хватало в Москве.

Порой стоило лишь дважды сходить с новым знакомым на какие-нибудь занимательные мероприятия и уже можно было беседовать с ним о заключении сделок или проворачивать разные взаимовыгодные схемы.

Тем влиятельным людям, что не могли принести пользу сразу или в ближайшем будущем, Геннадий, по мере возможности не перешагивая через свои принципы, помогал им сам и этим, как бы ловил на крючок.

С одной стороны, Геннадий не сделал для того московского генерала ничего такого. А с другой стороны, сам Поликарп Федорович Нещеров считал себя обязанным этому пробивному парню, хоть четко уже и не помнил за что — забылось за временем лет.

Так или иначе, однажды пришлось отдавать долг. Геннадий рассказал Поликарпу Федоровичу о том, что нужно сделать. Да, задача непростая и потребует задействовать еще нескольких людей, но главное — провернуть все так, чтобы не оставить следа. И генерал, недолго думая, сообразил, как это сделать. Он позвонил еще одному человеку, профессионалу своего дела, затем передал наличные деньги другому.

Так или иначе, схема заметно усложнилась. Все закрутилось, завертелось и вот уже несколько дней спустя, граф Петр Альбертович Черепанов с довольным лицом распаковывал в своем спортзале новый дорогостоящий артефакт.

Мужчина, что продал его Черепанову-младшему, откровенный столичный перекуп. Но графа это не волновало, ведь он, совершенно случайно — во всяком случае он сам так думал — узнал об этом артефакте и купил его.

Петр Альбертович прежде не имел дел с настолько уникальным творением артефакторов, а потому был несказанно рад… Еще бы, ведь Черепанов-младший даже не подозревал, что уже попался на крючок.

Он собрал бойцов в спортзале, провел с ними разминку, затем материализовал секиру со слабой стихией огня. Стоило Черепанову-младшему лишь на секунду вспомнить, что Чернов жив и даже смог каким-то чудом втянуть в это старшего брата, да еще и так, что тот убил Щеглова, как некоторое раздражение тут же напомнило о себе.

Секира вспыхнула пламенем чуть ярче — но это нисколько не обрадовало Петра Альбертовича, ведь он уже давно не обманывался. А потому без особой надежды замахнулся и ударил огненными серпами — получилось откровенно плохо, чего он и ожидал.

Поэтому он, чтобы не терять время зря, направился к артефакту — странной замысловатой штуковине, что напоминала шкатулку, детскую головоломку и маленький сейф одновременно, и взял ее в руки. После Петр Альбертович сделал все по инструкции и тут же почувствовал невероятный прилив сил. Будь перед ним зеркало, он бы несомненно увидел огненный блеск своих глаз, во всяком случае так он сам думал.

И не ошибался, на самом деле. Вот только этот блеск не сулил мужчине ничего хорошего, ведь он не был истинным одаренным, что способен создавать огненные заклинания, без посохов, кристаллов маны и прочих «костылей».