Кузнец

По его лицу пробежала тень — мысль об упущенной долгосрочной выгоде явно задела его за живое. Такие люди, как Владимир, мыслят не разовыми сделками, а постоянным доходом и, главное, монополией на него.

— Хоть ты и молод, но всё внутри меня говорит, что с тобой нужно держать ухо востро, — Владимир попытался замаскировать напряжение смешком, но его скулы выдавали внутреннее беспокойство.

Я решил сменить тему, направляя разговор в нужное русло:

— Расскажите о поединках? — мой голос источал искреннее любопытство. — Думаю, именно в этом направлении стоит развиваться.

Глаза Владимира загорелись — я попал в точку. Его широкая ладонь рассекла воздух, словно отметая все предыдущие темы:

— Верное решение, юноша! — он подался вперёд, готовый делиться знаниями. — Существует две классификации: бои между магически одарёнными и без дара.

— О! Вот это действительно интересно. — я подался вперёд, демонстрируя полную вовлечённость.

— Про бои без дара и говорить нечего, — он небрежно махнул рукой, явно теряя интерес к этой части темы. — Ничего примечательного.

— А что насчёт магически одарённых? — я намеренно добавил нотки восхищения в голос.

— Одарённые делятся на два вида, — его глаза заблестели, выдавая страсть к теме.

— Всего два? — я специально перебил его, наблюдая за реакцией.

По его лицу пробежала тень раздражения, но он сдержался:

— Да, но какие! — в его голосе прозвучали торжественные нотки.

— И какие же? — я продолжал невинно провоцировать его.

— В первом классе сражаются воины с одинаковым магическим даром. Называется «Равные», — он говорил с воодушевлением, жестикулируя всё активнее.

— Вот это да-а-а! — я изобразил неприкрытый восторг юности. — А второй класс?

— Я бы уже давно рассказал, если бы ты меня постоянно не прерывал! — Владимир наконец не выдержал, его голос громом прокатился по помещению.

Я мгновенно сник, опустив плечи и нахмурив брови:

— Простите... Мне просто очень интересно. Буду молчать и слушать.

Его лицо смягчилось — он явно не ожидал такой реакции:

— Нет-нет, это я погорячился. Прости старика.

— Так что там с магами? — я осторожно вернул разговор в прежнее русло.

— Ах да, — Владимир оживился, как ребёнок, готовый поделиться любимой игрушкой. — Обладающие магической силой могут участвовать в классе абсолют.

— А это ещё что? — я изобразил наивное любопытство, хотя внутри уже посмеивался над тем, куда заведёт этот разговор.

Владимир расправил плечи, приняв позу просвещённого наставника. Его рыжая борода едва заметно подрагивала от важности момента. — Это когда они бьются в независимости, какая у них магия, — подытожил он с видом человека, открывающего великую истину. Гордость за свои познания буквально сочилась из каждого его жеста, хоть и не представляла особой ценности среди знающих.

— А в классе абсолют хоть раз бились воины без дара? — я невинно похлопал глазами, закидывая удочку.

Владимир застыл на полушаге, словно наткнулся на невидимую стену. Его лицо приняло то особенное выражение, которое бывает у человека, внезапно обнаружившего, что его любимая теория имеет существенный изъян.

— Как бы так сказать... — он начал смеяться, и его смех напоминал раскаты грома в весенний день. — Это самоубийственная тема.

— Вы в этом деле мастер, — я позволил себе лёгкую усмешку. — Вам лучше знать.

— В этом ты прав! — Владимир просиял, как начищенный медный таз, явно пропустив мимо ушей скрытую иронию. Его самодовольство можно было черпать ложкой.

Мы дошли до задней двери, ведущей во двор. То, что открылось моему взору, заставило забыть обо всём остальном. Владимир превратил задний двор в настоящий тренировочный комплекс: мишени для стрельбы из лука и арбалета тянулись вдоль дальней стены, массивные тренажёры для физического развития располагались под навесом, а замысловатая полоса препятствий змеилась по всей территории.

— Владимир, я впечатлён, — мой восторг был искренним. — Это действительно высший класс.

Словно по сигналу появился Пётр. Его появление было столь же внезапным, сколь и показательным — прямая осанка, гордо поднятая голова. Рыжие кудрявые волосы в сочетании с россыпью веснушек на бледном лице и худощавым телосложением создавали странный контраст с его попытками выглядеть величественно. Даже безупречные аристократические манеры не могли скрыть глубокого безразличия ко всему происходящему в его глазах.

Я перевёл взгляд на Владимира, чувствуя тяжесть предстоящих слов:

— Владимир, мне искренне жаль, — мой голос стал серьёзным. — Вы вложили душу в создание этих условий для сына.

— К чему это сожаление? — его взгляд стал острым, как лезвие.

— Проблема вашего сына лежит в другой плоскости, и боюсь, моя правда вам не понравится.

Улыбка медленно стекла с его лица, словно вода. Мышцы шеи напряглись, выдавая внутреннее напряжение. Краем глаза я заметил Олесю, которая всё это время молча наблюдала за нами. Она прикрыла глаза рукой и массировала виски, явно предчувствуя надвигающуюся бурю.

— В своей жизни я ценю лишь тех, кто говорит правду в глаза, — его голос стал низким и угрожающим.

Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями:

— Мог бы сказать, что вы сами просили, но не стану уходить от ответственности, — я выдержал паузу, глядя ему прямо в глаза. — Главная проблема — ваша гиперопека. Все эти усилия, вся эта забота... Он просто не может их оценить, потому что никогда не знал другой жизни. И именно поэтому так отчаянно сопротивляется.

— И что ты хочешь этим сказать? — нижняя губа Владимира начала предательски подрагивать, а пальцы с побелевшими костяшками сжались в кулаки.

Олеся замерла, не сводя глаз с мужа. В её взгляде читалась смесь тревоги и надежды — она давно пыталась донести до него эту же мысль, но её слова разбивались о стену упрямства. Каждый её вздох выдавал годы несказанных слов и непринятых советов.

Пётр стоял, сдвинув брови, его плечи едва заметно подрагивали от напряжения. В глазах юноши промелькнуло что-то похожее на благодарность — наконец-то кто-то озвучил то, о чём она не единожды намекала.

— Хочу сказать, что вы и есть его проблема, — мой голос звучал ровно, словно я зачитывал прогноз погоды. — Лучшее, что вы можете сделать — отпустить его. Дайте ему возможность самому разобраться в жизни. Всё необходимое вы в него уже вложили.