Кузнец

Глава 5

— Ага, спас! — Таня судорожно откашливалась, хватая ртом воздух. — Только сначала едва не утопил!

Её слова подействовали на юного аристократа как искра на порох. Лицо Пети побагровело от гнева, глаза сузились, а пальцы судорожно сжали рукоять миниатюрного меча. Он ринулся вперёд, словно разъярённый бык, завидевший красную тряпку.

Неумелый замах клинком я перехватил с лёгкостью, за счёт многолетнего опыта. Одно плавное движение — и Петя, потеряв равновесие, по широкой дуге полетел в колючие кусты. Он отчаянно пытался выбраться, дёргаясь, как пойманная в силки птица, только глубже загоняя шипы в одежду и кожу.

Глухая ярость начала подниматься откуда-то из глубины, затуманивая рассудок. Холодный расчёт уступал место животному гневу.

— Да вы, мать вашу, издеваетесь! — рыкнул я, разворачиваясь к реке. Вода манила своей обманчивой прохладой, обещая успокоение.

— Мы всё равно тебя найдём! — голос Пети, освободившегося наконец из колючего плена, дрожал от злости и унижения. — Даже если будешь прятаться как трус!

"А почему бы и нет?" — мелькнула шальная мысль. Губы растянулись в холодной усмешке.

— Я Молотов! Сын кузнеца! — мой крик эхом разнёсся над водой, прежде чем река приняла меня в свои объятия.

Смелость. Отвага. Тупость.

Идеальный набор для глупой смерти. Течение швыряло меня, как щепку, выкручивая руки и ноги. Лёгкие горели от недостатка воздуха, мышцы сводило судорогой. Но где-то впереди поток становился спокойнее, и я, собрав последние силы, рванулся к берегу.

Сквозь пелену речных брызг я различил два знакомых силуэта, бегущих навстречу. Тридцать минут — столько прошло с момента моего безрассудного прыжка с обрыва. Они не оставили меня, кинулись искать вдоль берега. В груди шевельнулось что-то похожее на благодарность, но я подавил это чувство. Сентиментальность сейчас была непозволительной роскошью

— Мишка! Миш! — они задыхались от нехватки воздуха.

— Да жив я, что со мной будет-то?! — я красноречиво ответил, думая, что они представляли себе трагичный исход.

— Да мы не об этом, — Женя всё ещё пытался восстановить дыхание, его веснушчатое лицо раскраснелось от бега. В глазах читалось беспокойство, совсем не характерное для его обычно весёлого нрава.

— Там эти богатеи тебя искали. — перебил друга Ваня, нервно теребя край потрёпанной рубахи. Его обычно невозмутимое лицо выражало явное беспокойство.

Озадаченные взгляды друзей скрестились на мне. Воздух, казалось, загустел от напряжения.

— Они ещё и твою фамилию знают. — Женя почёсывал затылок, словно это действие могло помочь ему разгадать загадку.

Внутри меня развернулась молниеносная борьба: сказать или промолчать? Решение пришло мгновенно – в моей ситуации лучшая защита — это нападение.

— Это я им сказал свою фамилию. — произнёс я с деланным спокойствием, хотя внутри всё сжималось от предчувствия неприятностей.

Они уставились на меня так, словно у меня внезапно выросла вторая голова.

— Совсем, что ли, больной? — в голосе Вани звучало неприкрытое возмущение. Его плечи напряглись, будто он готовился защищать меня от моей же глупости.

— Они в любом случае меня найдут, нужно действовать на опережение, — я говорил уверенно, демонстрируя, что у меня есть план.

— Какое ещё опережение? — Ваня покрутил пальцем у виска, всем своим видом показывая, что считает мою затею безумной.

Настроение в нашей маленькой компании менялось, как погода в апреле. То они мрачнели, представляя возможные последствия моей выходки, то начинали подшучивать над ситуацией, пытаясь разрядить напряжение.

Вечер того же дня опустился на деревню тяжёлым покрывалом тревожного ожидания. За окном послышалось гулкое ржание лошадей и скрип колёс по утрамбованной земле. Богатая карета, украшенная затейливой резьбой, остановилась у порога нашего скромного дома. Тени от фонарей плясали на её лакированных боках, придавая происходящему почти театральный вид.

Гадать о личности посетителей было бессмысленно – я прекрасно знал, кто решил нанести нам столь поздний визит. Три строгих удара в дверь прозвучали как барабанная дробь перед казнью.

Я распахнул дверь широким жестом, встречая взглядом высокого мужчину в идеально сидящем деловом костюме. Его осанка и манера держаться выдавали человека, привыкшего командовать.

— Добрый вечер. — произнёс я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и спокойно.

Передо мной стоял статный мужчина лет сорока с ухоженной рыжей бородой. Дорогой парфюм окутывал его словно невидимая броня. По правую руку от него замерла его супруга – изящная женщина в роскошном синем платье. Её тёмные волосы были уложены в сложную причёску, а голубые глаза – точная копия глаз дочери – смотрели с тревогой и любопытством. От неё исходил сладковатый аромат дорогих духов, создававший странный контраст с запахами кузницы.

— Хмм... — мужчина задумчиво потёр бороду, явно удивлённый тем, что его встречает тот, кто должен прятаться под кроватью. — Вечер добрый, юноша.

В этот момент из дверей кузни появилась внушительная фигура отца. Его могучее тело блестело от пота, а в руках он по-прежнему сжимал свой верный молот.

— Кого ещё в это время неладная занесла?! — прогремел Саныч, его голос эхом отразился от стен домов.

— Добрый вечер! Вы, как я понимаю, Александр Молотов, отец Михаила Молотова? — в голосе гостя зазвучали дипломатические нотки.

Рукоятка молота предательски заскрипела в мозолистых руках отца.

— Допустим, — сухо ответил Саныч, сверля гостя настороженным взглядом. — А вам зачем?

Мужчина, очевидно привыкший к деловым переговорам, решил сразу расставить все точки над "и".

— Тогда давайте по порядку, — начал он, выпрямляясь ещё сильнее. — Меня зовут Владимир Виноградов, а ваш сын спас мою дочь, которая чуть не утонула в реке. — В его голосе явственно слышались нотки искренней благодарности, но тут же он добавил с лёгким неодобрением: — Но мой сын, не разобравшись в ситуации, подумал не о том.

Воздух словно сгустился от напряжения. Я стоял, переводя взгляд с отца на Виноградова, готовый в любой момент вмешаться, если разговор пойдёт не в то русло.

— А о чём?! — Саныч подался вперёд, его массивная фигура словно заполнила собой дверной проём. Каждый мускул на его лице напрягся, выдавая глубоко затаённую обиду.

— Это просто недоразумение, на это не стоит даже обращать внимание, — Владимир попытался сгладить ситуацию, но в его голосе проскользнули покровительственные нотки, которые только подлили масла в огонь.