Кузница желаний, или По ту сторону зеркала

– Больно, говоришь? Да ты еще не представляешь, что такое больно на самом деле.

Его рука спустилась ниже, перехватывая мое запястье, а вторая легла на талию, не позволяя вырваться. Быстрее, чем я успела хоть что-то сообразить, он шагнул к печи, таща меня за собой. Наклонился над ней так, что от жара перехватило дыхание, и потянул мою руку, удерживая ее всего лишь в нескольких миллиметрах от огня.

– В прошлый раз не вышло, но знаю, что нет ничего надежней пламени. Как думаешь, для чего я построил эту кузницу?

Огненно-красные змеи почти касались края рукава. Одна только искра – и одежда могла загореться. И тогда… Что будет тогда, я старалась не думать. Едва сдерживалась, чтобы не закричать от боли. Но вот слезы остановить не удалось, они слепили глаза и, нагреваясь от такого близкого пламени, жгли щеки. Он все это видел. Мой страх, мою боль, но по-прежнему держал слишком крепко, не давая ни вывернуться, ни отдалиться. Кажется, даже сам готов был пострадать в огне, ведь его рука находилась так же близко от печи.

– Ее называют кузницей желаний, потому что здесь я выковываю то, о чем меня просят. Исполняю сокровенные мечты. Но у меня самого такая мечта тоже есть. Хочешь, поведаю, о чем она?

Глава 22

– Не хочу! – я сделала очередную попытку вырваться. Все, чего хотелось сейчас на самом деле – освободиться от него, оказаться как можно дальше. И в безопасности. Но такой возможности у меня не было.

А Горан вдруг застыл на мгновенье, а потом его глаза расширились, наполняясь почти звериной яростью. Он схватил вторую мою руку, на которой был одет подаренный его сестрой браслет.

– Откуда это у тебя? – мужчина в буквальном смысле зарычал. Впился взглядом в тонкое плетение на моей руке, так что этот взгляд я ощутила физически. Но не дотрагивался до украшения. Не прикасался почему-то, хотя я была уверена, что он безумно хочет это сделать. – Где ты взяла браслет?

– Несса дала, – пользуясь его замешательством, я все же выдернула, наконец, руку из его цепких пальцев. Отскочила от печи к стене и сползла по ней на пол, совершенно лишенная сил. Подтянув под себя ноги, принялась дуть на обожженное запястье.

– Ты чокнутый! Совершенно ненормальный! – наверно, опасно было говорить ему такие вещи, но я не могла сейчас рассуждать адекватно: от боли в голове как будто что-то заклинило. Слезы продолжали литься, и никак не получалось их остановить. Я беспомощно разглядывала, как на коже прямо на глазах надуваются пузыри и от этого пугалась ещё больше.

– Она не могла его дать! – уверенно заявил Горан, опускаясь рядом со мной на колени. – Она наверняка ненавидит тебя еще больше, чем я. А этот браслет…

Он умолк, но я и не нуждалась сейчас в каких-то объяснениях. Вообще с трудом воспринимала слова. Стало казаться, что боль от кисти поползла дальше. До локтя, к плечу и дальше, верткими змеями по всему телу. Нарастая с каждым мгновеньем. Обостряясь до тошноты. Несмотря на терзающий жар, меня внезапно начало знобить. При попытке ответить на претензию мужчины, я не смогла ничего выдавить, лишь зубы клацнули, и слезы полились сильнее.

– Не пытайся разжалобить меня слезами! – тут же предупредил Горан. – Я больше не поверю в твою невинность!

– Как будто раньше ты мне верил! – попыталась выкрикнуть, но получился лишь слабый писк. Сил не осталось. Мысли начали туманиться. Как после того напитка, что давала Несса, только теперь к затягивающему меня пьяному дурману добавилась ещё и эта удушающая боль.

Я прикрыла глаза, всего на мгновенье, чтобы немного прийти в себя, – и будто нырнула в этот туман. Он подступил со всех сторон, впитался в кожу, осел горечью на языке и губах. Вязкой тяжестью наполнил легкие. А потом я провалилась в темноту.

Ее было слишком много. Огромное черное море, на волнах которого меня качало, то полностью погружая в забытье, то вытягивая на поверхность, где снова было больно и холодно. Время будто замедлило свой ход, или я, окончательно измучившись, перестала его осознавать. Не могла ни пошевелиться, ни произнести хоть что-то.

Сон это был или беспамятство – вряд ли смогла бы сказать. Но сквозь полузакрытые веки постепенно стал пробиваться тусклый свет. И я услышала где-то вдалеке приглушенные голоса.

– Ты мог ее убить, – это был не вопрос, сухая констатация факта. Незнакомый холодный голос звучал довольно резко и как будто с обсуждением.

– Но не убил. Хотя, может, и стоило. Ты не представляешь, как давно я мечтал увидеть её страдания.

Второй мужчина говорил тише, но я все равно смогла все различить. И этот голос был мне знаком.

– Это не вернет тебе сестру.

– Зато я смогу отомстить. Наконец-то.

– И правда думаешь, что Стаза настолько глупа, чтобы попасть в твои руки? Если бы это и правда была она, ты бы даже близко к ней не смог подойти. Она ни за что не станет рисковать собой.

– Это наверняка какой-то хитрый ход. От нее можно ждать, чего угодно.

– Да, но не глупости себе в ущерб! Горан, очнись! Твоя ненависть застилает тебе глаза, и ты не можешь рассуждать здраво. Я уверен, что эта девчонка не имеет ничего общего со Стазой. Ты зря мучаешь ее… и себя.

Я не поняла, не уловила, в какой момент голоса стали отчетливыми и ясными. Так, словно говорящие находились совсем близко от меня. Казалось, я не просто слышала их, но и ощущала физически повисшее в воздухе напряжение. Теперь даже во сне или этом странном забытье стало ясно, кем является один из мужчин. Не только потому, что его имя озвучил второй. В моем затуманенном сознании промелькнули события последних дней. Или в чем измеряется время в этом странном мире?

Погоня в лесу, старая избушка в самой его глубине, мои тщетные попытки сбежать. Далекий путь до деревни, где меня по-прежнему все воспринимали враждебно. Все, кроме хрупкой и нежной девушки, назвавшейся Нессой и оставившей мне подарок. Девушки, которой, как оказалось, давно не было в живых.

Не открывая глаз, я опустила руку на другое запястье, нащупывая кожаное плетение. И в тот же самый момент голоса стихли. Я лишь слышала тяжелое дыхание стоящего рядом мужчины.

Превозмогая сковывающую меня тяжестьд, открыла глаза. Поморщилась от показавшегося резким света, тронула языком иссохшие губы. Когда попыталась приподняться, все тело неприятно заныло. Я выдохнула, сглатывая стон, и огляделась.