Кузня Крови

Но ночь позади, а я уже достаточно привык к такому ритму сна. Обычно ещё и добирал час-другой сна днём, лёжа где-нибудь под деревом до задания или после, дожидаясь итогов. Так что был вполне бодр и свеж. В отличии от нескольких парней, что за ночь осунулись и посерели. Я презрительно отвернулся. Было бы из-за чего. Это всего лишь схватка, а не испытание жизни или смерти или темнота пещер и уединённых тренировок.

И даже в ней нет ничего особого. Я теперь знаю.

Мы лёгкой трусцой миновали парк и остановились на площадке, где каждый день тренировались с мечами. Мечи уже были здесь, в подставках, рукояти их светились. Но мне почему-то думалось, что нас снова отправят в лес, а выходит, будет свалка на открытом месте? Плохо. Здесь шанс пропустить случайный удар слишком велик, в лесу я уже приноровился.

Раздался уже привычный бас Глебола:

— Рад видеть всех вас. Сегодня череда схваток покажет, кто из вас лучше всех.

Я растерянно уставился на него. Череда схваток? Разве вчера не шла речь о битве, в которой нужно постараться остаться на ногах? Это выходит, что я всё понял неверно?

Сдержав ругательство, я криво усмехнулся. Оно и к лучшему. Значит, вообще нечего беспокоиться о случайности. Никакого удара в спину из-за дерева или нападения двоих на одного не будет.

И Глебол лишь подтвердил мои мысли:

— Победитель проходит в следующий круг схваток, проигравший встречается с таким же проигравшим. И так раз за разом, пока не станет известен тот, кто не проиграл ни разу и тот, кто ни разу не победил. Число ваших поражений покажет вашу очередь выбирать себе солдат. Начнём. Наставники, разделите птенцов.

— Направо! Налево! Направо!..

Спустя сотню ударов сердца мы оказались разделены площадкой на две части. Лицом к лицу.

Гулкий бас приказал:

— Первые, вперёд, к мечам.

И от нас, и от стоящих напротив шагнуло по фигуре. На площадке они сошлись, сжимая в руках зачарованные мечи. Друг вокруг друга они кружили недолго. Сшибка, звон стали, хриплое дыхание, пропущенный удар и одна из фигур падает в снег. Второй, Бихо, вскидывает над головой опустевшую руку, клинок он оставил в теле поверженного, тварь.

Трейдо слегка толкнул меня в бок:

— Хватит пытаться пронзить его взглядом. Может, у тебя будет шанс скрестить с ним мечи.

Я буркнул:

— Как будто мне мало встреч с ним на занятиях.

Трейдо пожал плечами:

— Здесь хотя бы есть весомый приз. Думаю, теперь нам редко удастся сойтись в схватках. Все будут решать наши солдаты и то, насколько хорошо мы их сумеем обучить за оставшиеся месяцы.

Схватки тем временем шли одна за другой. Наставники что-то отмечали на листах, разводили победителей и побеждённых в разные стороны. Шагнул вперёд Трейдо, справившийся со своим противником за десяток ударов сердца. Шагнул вперёд и я в свой черёд.

Как неудачно.

С той стороны площадки ко мне навстречу шагнул Хасок.

Я ухватил за рукоять первый попавшийся меч из стойки, двинулся к центру площадки, покачивая клинком и привыкая к нему.

Когда между нами осталось три шага, остановился, сложил перед собой руки с мечом:

— Достопочтенный.

Хасок скривил рот в улыбке:

— Достопочтенный, во имя Хранителя севера, пусть победит сильнейший.

Я не успел ответить, спустя удар сердца меч уже летел к моему лицу.

Отбить, шаг назад, рассечь воздух перед собой, сбивая пыл Хасока.

Едва удержался от того, чтобы ногой не метнуть ему в лицо песок. Но ни в одной из предыдущих схваток никто не использовал уловок, только честная рубка. Так что не стоит мне быть первым таким умником. Тем более в схватке с Хасоком. Только истинный путь меча. Пусть до посвящения он нам и недоступен, но его основа — это движения меча.

Твёрдость, напор, мягкость и слабость клинка.

Отточенность движений.

Ещё шаг назад, рубануть по бедру. Звон стали. Шаг вперёд, ударить в шею. Мечи вновь сталкиваются, скользят вдоль друг друга. Вывернуть руку, давя на чужой клинок, ужалить остриём, едва чужой меч поддаётся под моим напором.

Хасок хрипит, воздух разрывает крик наставника:

— Стоять!

Я тут же делаю шаг назад. Рукоять без клинка в моих руках лучше всего говорит о том, что я нанёс смертельный удар. Сверху вниз, точно между ключиц. Хасок с трудом поднимается на ноги, пряча взгляд, нас разводят в разные стороны.

Снова со стороны гляжу на схватки других. Первый их круг проходит быстро. Снова мы поровну разделены площадкой, но теперь наставники вызывают нас на неё, сверяясь со своими записями.

— Лиал!

Шагаю вперёд.

— Трейдо!

Мне остаётся лишь снова скривиться. Может у нас и одинаковое число побед, но поверить в то, что это случайность? Из всех четырёх десятков тех, кто стоит здесь, раз за разом сталкиваться с теми единственными, кого я мог бы назвать здесь товарищами по оружию?

Я не настолько наивен. И повторяю те слова, что услышал в прошлый раз:

— Пусть победит сильнейший.

Трейдо смеётся:

— А-ха-ха! — чуть склоняет голову. — Согласен.

Теперь я первым наношу удар.

Клинки сталкиваются, скрежещет зачарованная сталь, способная вонзиться в тело и не оставить раны.

Удар в горло. Отбить. Ударить в бедро. Трейдо отшагивает на пядь и сталь безвредно рассекает воздух. Чужой клинок летит снизу вверх, грозя вспороть мне халат и брюхо. Подправить его полёт, шагнуть вперёд, чтобы…

Мир вспыхнул ослепляющей болью, ноги заплелись, и я рухнул, слыша над собой громкий вопль:

— Стоять!

Чужая рука вздёрнула меня наверх, я стёр с лица колючий снег и увидел перед собой Трейдо. Встретив мой взгляд, он кивнул и шагнул назад, отпуская меня.

Меня шатнуло, но на ногах я устоял, двинулся туда, куда ткнул рукой наставник. Мир немного кружился, горло сводило болью. Я не был даже уверен, что смог бы сейчас что-то произнести. Похоже, Трейдо оказался быстрей. Едва я толкнул его клинок, крутнулся на месте и просто-напросто отрубил мне голову. Ловко.

Завершился второй круг схваток.

— Лиал! Браур!

Теперь коротко рассмеялся я. Какие ещё могу оставаться сомнения?

Кивнул шагнувшему навстречу Брауру:

— Пусть победит сильнейший.

Сшибка. Обманно ударить в горло, тут же обрушив клинок наискось вниз и разрубая бедро Брауру.

Я шагнул назад, не дожидаясь окрика наставника. Ему хватило одного взгляда на тающий меч в моей руке, чтобы кивнуть и махнуть мне в сторону.

Дождавшись, когда сталь окончательно и бесследно исчезнет, я отшвырнул переставшую светиться рукоять в сторону.