Кузня Крови

— Туда. Бегом. Хённам Кодик, подгоняй тех, кто делает вид, что устал.

Сам первым сорвался с места. До тайника больше лиги. Столько же обратно. Поглядим, насколько плохи мои новые солдаты.

Глава 26

Всё оказалось не так плохо, как я боялся. И совсем не так хорошо, как я втайне надеялся. Уж себе-то можно признаться.

Слабейшим в беге оказался не Тощий, не мальчишка и даже не старик. А один из здоровяков с широкими плечами. Точно, как и говорил Глебол — сильные руки, но слабые ноги. Бывший подмастерье бочарника, привыкший целый день сидеть, сгорбясь над заготовкой, на табурете.

Но стискивая зубы и хрипя, он бежал, и мне даже не пришлось приказать хённаму Кодику подбодрить его.

Мы вломились в лесок, придерживаясь левого края оврага, который вклинивался в него, едва не разрезая пополам. Во всяком случае так было нарисовано на карте. Отличный ориентир и пока всё указывало на то, что я не ошибся, выбирая путь.

Пятьдесят, сто, сто пятьдесят шагов. Овраг резко расширился, на другой его стороне вода подмыла корни большого дерева, заставив его завалиться. Пожалуй, весной оно и вовсе упадёт. И если это не то место, что обозначено на карте, то я и не знаю, какое то.

Я остановился, следом за мной замер и весь десяток, хрипя и отплёвываясь. Оглядел их. Лучше всего выглядели хённам, Тощий, который умеет обращаться с луком и Пацан. По-другому у меня не выходило его называть. Ясно, что он старше меня, но рост, худоба… Да и вообще выглядел он так, что я честно мог сказать — меня бы посчитали его старшим братом, когда я приехал в Кузню.

Поняв, что слишком долго разглядываю своих людей, отвернулся. Пусть дышат. Куда двигаться дальше непонятно, крест углём на карте такой жирный, что накрывает всю округу у этого дерева. И что-то я не вижу, чтобы где-то валялись мешки. И не собираюсь лично заглядывать под каждое дерево и в каждую нору.

Вновь повернулся, нашёл взглядом своего возможного следопыта, ткнул в него пальцем:

— Ты, Тощий.

Он шагнул ко мне, с небольшой заминкой сказал:

— Мой господин.

Я кивнул, принимая его вежливость, повёл рукой:

— Где-то здесь должен быть тайник с вещами, что предназначены для вас. Ты ведь сказал, что отец учил тебя читать следы?

Тощий нерешительно кивнул:

— Ну, да.

И тут же получил тычок в рёбра от хённама Кодика. Вздрогнул и добавил:

— Да, мой господин.

Я приказал:

— Ищи.

Он постоял, затем нерешительно двинулся вперёд, чуть пригнувшись и оглядывая листья под ногами.

Я повернулся к остальным:

— А вы идите в десяти шагах позади и обшаривайте все подозрительные места: кучи листьев, выворотни, норы. Хённам, растяни их цепью.

Кодик коснулся ладонью груди:

— Слушаюсь, мой господин.

Я одобрительно кивнул. Хотя, конечно, не слышал, что у купцов принят этот жест. Впрочем, мало ли где и что видел этот Кодик за свои двенадцать лет службы в караванах? Я ехал лишь с одним и то увидел мост, где скучающие владетели требовали испытания веры и крови от всех, кто хотел проехать мимо них. А ещё видел охрану оставшегося безымянным путешественника. И то, как они убрали помеху с его пути. Так что одних только владетелей этот Кодик видел больше, чем я на ярмарке.

Пока я предавался воспоминаниям, выяснилось, что никакая помощь Тощему и не понадобилась. Он справился и сам. Да и пропустить эти следы не получилось бы ни у кого: разбросанная в стороны листва, свежая земля, которую поленились прикрыть. Но не сомневаюсь, у Тощего ещё будет возможность себя проявить. Задание с картой явно не последнее.

Хённам Кодик без моего вмешательства поставил двоих разрывать яму и уже через сотню ударов сердца они вытащили связку корявых копий, мешок с каким-то тряпьём, потом несколько бурдюков, котёл, ещё что-то.

Я отошёл в сторону, давая им возможность разобрать одежду. Впрочем, там не оказалось чего-то достойного. Лишь старые, потрёпанные плащи и шапки. Я лишь вздохнул, попытавшись представить, откуда наставники это достали. Даже у соседа-крохобора Вораза последние стражники одевались лучше. Воспоминание о Воразе и схватке с его стражником-дезертиром неожиданно отдались болью в рёбрах и руке. Надо же.

Впрочем, боль как пришла, так и ушла. А необходимость поговорить с людьми, которые стали моими — осталась.

Ещё раз вздохнув и потерев щёку, я негромко приказал:

— Перебирайтесь все сюда.

И жестом указал на старый выворотень, который завис, лишь чуть не коснувшись земли и поэтому не сгнил, а только высох, превратившись в удобную, хотя и сучковатую скамью.

— Садитесь.

И сам присел, подавая им пример и давая разрешение сделать то же самое. Обвёл взглядом настороженных людей:

— Не знаю, на что вы рассчитывали, заверяя у алтаря Хранителей контракты о найме. Но вряд ли думали, что окажетесь в Кузне, — увидев в глазах немой вопрос, пояснил. — Кузня, эта крепость на холме, она за немалую плату уже несколько столетий учит воинскому делу вторых, третьих сыновей владетелей. И вы часть нашего обучения.

Наглый ухмыльнулся, но я оставил это без внимания.

— Я уже говорил вам, что наследник Малого дома севера. Кто из вас с севера или слыхал о моём Доме, о Денудо?

Ответом мне стало молчание, и я лишь усмехнулся. Ожидаемо.

— Владения наши не очень велики и совсем не богаты. Но у нас настоящий большой замок и сотня солдат в гарнизоне, половина из которых давно заслужили звание старших воинов и разожгли ихор в жилах. Так что и вам там место найдётся. А ещё отец содержит нескольких адептов внешних техник в отряде, так что и с ранами и болезнями особых проблем не будет. Какие условия были в ваших контрактах? — мне никто не ответил, пришлось потребовать. — Хённам, отвечай.

Кодик поднялся, коротко отчитался:

— Обычные, как у всех, господин. Десять лет службы, немного денег на руки сразу, помесячная плата согласно кодексу, — с намеком добавил. — Кормёжка, вооружение и всё остальное от вас, мой господин, тоже согласно кодексу.

Я скривился и признал:

— Обучение продлится до лета. Я просто не могу ни дать вам ничего, ни заплатить. И не потому, что Малый Дом Денудо так нищ, а потому, что это запрещено правилами Кузни. Мы приехали в Кузню Крови, оставив все деньги. Так что я скажу честно: до лета я не могу выдать вам плату согласно кодексу, и все следующие месяцы добыча и оружия, и одежды будет выглядеть так, как и сейчас.

Наглый вновь ухмыльнулся:

— А кормёжка?

Я выждал два удара сердца и коротко рявкнул:

— Хённам!

Он отлично меня понял, в два шага оказался рядом с Наглым и влепил ему оплеуху. Я же, глядя в полные злости глаза, напомнил:

— Ты забыл встать, когда заговорил со мной и добавить — мой господин.

Наглый поднялся, процедил:

— Мой господин, так что с кормёжкой? Нам тоже добывать её в лесу?

Я покачал головой:

— Нет. Этого ни владетель Верде, ни наставники Кузни не допустят. Если это вас утешит, то и мы, дети владетелей, получаем наказание лишением еды.