Квазимодо на шпильках

– Вы хлеб сначала маслом намажьте, а сверху варенье положите, – посоветовала Жанна, – очень вкусно получается, словно пирожное ешь.

Я послушалась, набила рот хлебом и поинтересовалась:

– Ваша мама когда придет?

– Сегодня не скоро, – вздохнула она, – какое-то совещание в префектуре устроили, будто людям делать нечего! Начальникам-то все равно, их потом шоферы по домам развезут, а маме на метро переться, а она и без того устает!

Мы поболтали пять минут о том о сем, наконец я решилась:

– Жанна, а разве ваша мама была замужем за Евгением Баратянским?

Девушка пожала плечами:

– Вроде нет, я внебрачный ребенок, а в чем, собственно говоря, дело?

То ли от того, что я хорошо пригрелась на маленькой замечательно уютной кухне, то ли от слишком сладких, но ужасно вкусных бутербродов с вареньем, то ли от милой приветливости Жанны я размякла и совершенно неожиданно для самой себя рассказала ей о том, чем занималась последнее время.

Жанна слушала молча. Ее прелестные ненакрашенные глаза расширялись по мере моего рассказа, наконец она воскликнула:

– Я помню дядю Женю! Он иногда заходил сюда и какое-то время жил с нами в одной квартире, но потом перестал появляться и исчез очень надолго, лет на десять.

Я кивнула, все правильно, Евгения посадили вновь, только не на десять, а на восемь лет.

– Вы звали его дядей? Родного отца?

Жанна замялась, потом твердо ответила:

– Трудно было называть его папой. Вообще говоря, я его совершенно не волновала, за маму обидно было, она так вокруг этого типа скакала. Хотя со мной история повторилась…

– Почему? – удивилась я.

Жанна усмехнулась и показала на свой живот.

– Вот. Скоро ребеночек на свет должен появиться, девочка, Машенька. Я уже люблю ее больше всех!

– Правильно, – кивнула я, – так и должно быть.

– Мой кавалер, – продолжала она, – женатый человек. Сначала уверял, будто любит, обещал пылинки сдувать, а когда про беременность услышал, денег на аборт сунул и испарился. Как вам такое?

Я вздохнула. К сожалению, это частая ситуация. Зря некоторые женщины строят иллюзии, развести женатого мужчину трудно, тут беременность не поможет, скорей помешает. Лица противоположного пола отнюдь не пылают любовью к новорожденным или будущим младенцам.

– А я плакать не стала! – воскликнула Жанна. – Сама выращу, будет только моя дочка. Мама меня не ругала, потому что сама такая, она все поняла правильно.

Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Имей я дочь, рожденную вне брака, я бы изо всех сил постаралась, чтобы она не повторила мою судьбу. А может, не стала бы толкать ее на аборт в случае «безмужней» беременности? Слава богу, жизнь ни разу не поставила меня перед таким выбором.

Жанночка заботливо налила мне чаю и спросила:

– А что, вы уверены, что Евгений убил Семена Кузьмича и ту девушку, его молодую жену?

Я кивнула:

– Абсолютно точно.

– Из-за денег?

– Именно, он в них постоянно нуждается. Простите, если обижу вас сейчас, но Баратянский подлый человек.

– Я тоже так думаю, – подхватила Жанна, – никогда не считала его своим отцом, хотя, наверное, во мне половина от Баратянских.

– Это необязательно, – улыбнулась я, – похоже, вы пошли в маму.

– Надеюсь, – засмеялась она, – я совершенно не способна брать деньги в долг. Меня так мама воспитала: лучше копейка, да заработанная честным трудом, чем украденный миллион.

Я выпила вкусно заваренный чай. Жанночка опять наполнила чашку.

– Значит, вы не поняли, что Елена Сергеевна Калашникова – это и есть Лена, заведующая библиотекой, и приехали, чтобы узнать у нее адрес Евгения?

Я грустно согласилась.

– Только она его не знает.

– Да я уж поняла, что зря заявилась. Извините, отвлекаю вас от дел.

– Ерунда, – отмахнулась Жанна, – до вашего прихода я просто сидела перед теликом. Так вам нужен адрес?

– Да, очень.

– Тогда записывайте.

Я чуть не свалилась со стула.

– Вы его знаете?

– Да.

– Откуда?

– Какая разница? Значит, так, Новопеределкино…

Дрожащими от нетерпения пальцами я вытащила из сумки ручку.

– На этой улице магазин есть, «Перекресток», так вот Евгений живет прямо за ним, такой блочный белый дом…

– Спасибо, – забормотала я, – просто огромное спасибо!

Глаза Жанночки потемнели.

– Не хочу покрывать убийцу. Евгений будет в Новопеределкино завтра, где-то после восьми. Раньше не ездите, его там нет.

Я не стану вам рассказывать, с каким трудом дождалась следующего дня. Пару раз у меня появлялось сильнейшее желание рассказать все Вовке. Останавливало лишь одно соображение: вдруг Жанна ошиблась и Евгения там нет? Сначала я сама проверю правильность информации, а потом сдам убийцу Костину.

К операции я подготовилась самым тщательным образом. Вряд ли Евгений знает всех жильцов в доме, значит…

В восемь вечера я приехала по адресу, поднялась на нужный этаж и приняла нужный вид. Из пластикового пакета вытащила фартук, сняла куртку, повязала передник и набросила пуховик на плечи, не всовывая руки в рукава. В голову воткнула несколько железных бигуди и осталась довольна. Сейчас нажму на звонок.

Евгений предусмотрительно прильнет к «глазку» и что он увидит? Соседку, которая отскочила от плиты. Куртку набросила для тепла, сапоги нацепила, чтобы не пачкать домашние тапочки на лестнице.

– Эй, сосед, – начну шуметь я, – давай открывай, у меня с потолка вода хлещет.

Дальше просто. Он распахнет дверь и скажет:

– Это не я, смотрите, в моей квартире сухо.

Я начну извиняться и приговаривать:

– Простите, наверное, где-то труба лопнула. Я помешала вам отдыхать? Уж извините, я не со зла.

Евгений ответит:

– Ничего, с каждым может случиться.

– Давайте тогда познакомимся, Клава.

– Очень приятно, Женя.

Все, можно уходить, дело сделано.

Полная радужных надежд, я стала жать на черную кнопочку, но безуспешно, за дверью стояла тишина. Испытывая горькое разочарование, я толкнула створку. Внезапно она подалась, квартира оказалась незапертой.

– Эй, сосед, – крикнула я, старательно играя роль, – ну не безобразие ли! Вода так и хлещет! Ремонт только сделали! Эй, ты где? Сейчас мой мужик придет и тебе по зубам надает! Эй!