КЖД II

И вот Она видит внизу человека, он нарисовал странно, без рук и ног, потому что он призрак, который тоже только что умер. Но в отличие от Зариан, ему не было пути наверх. Его бесплотный дух мечется по земле, долгие века и десятилетия, ждёт когда ему будет шанс родиться снова. Но вдруг появляется чудовище Мрака, такое же бесплотное, как и призрак. И пожирает несчастного. Его бессмертную душу, которая больше никогда не сможет родиться и бродить по зелёным пастбищам и лесам, что так запали Ей в сердце.

От этой несправедливости Ей стало больно, и Она решила поделиться самым ценным, что было у Неё. Она открыла Врата своего Царства и для смертных, чтобы в посмертии и между жизней, они могли вечно прибывать в Свете, теплоте и блаженстве, как и Она. Но стоило Ей сделать так, и в Её Царство полезли бестелесные звери и чудища, пораженные мраком и голодные до душ, устроили там пир, пока Она не вмешалась и не выбросила их назад во Мрак. И тогда Она закрыла Врата для всех, кроме людей. И встала на их страже, лишённая навсегда возможности вернуться домой.

— Чёрт, — не удержался Кальдур и отвернулся.

Он знал эту историю, буквально слышал её сотню раз, но никогда ещё не забиралась ему так глубоко под сердце. Голос Анижи и её взгляд пробили броню Кальдура.

— Значит, Она всё ещё в этом мире, — Дукан уставился на рисунки. — Где Она ещё может прятаться, если не тут? Что ещё говорят тебе эти камни, девочка?

— Эх, господин… — Анижа опустила плечи. — Вот бы я могла прожить тут всю жизнь, вместе с другими послушниками, изучить каждый камень, зарисовать его со всех ракурсов и до хрипоты спорить об их смысле… Всё это истории времён Первой Битвы и после неё. Какие-то я знаю, а о каких-то память была утеряна в пыли веков, и здесь остались единственные упоминания. На их расшифровку уйдёт много жизней.

— Нет-нет-нет. Нам нужно сейчас. Кто-то вырезал из сраной скалы целую Явор любовных посланий Госпоже и…

— И мы ничего с этим не сможем поделать, — Анижа развела руками. — Не думаю, что кто-то из живущих сможет прочитать это сходу. Если только ни у кого из вас нет озарений.

— Нет, — ответила Розари. — Мой доспех не имеет связи с этим местом, и он не знает этого языка. Зачем было скрывать всё это? Не понимаю.

— Госпожа не виновата, — Анижа напряглась. — Это люди исказили Её язык. Делали его проще с каждым поколением, уродовали упрощали каждый символ, вырывали из него смысл, сложность, глубину и красоту.

— Хочешь сказать, что это из финтифлюшек родилась эррезирская письменность? — удивился Дукан. — Вообще же непохоже.

— Но так и есть.

— Ладно, чёрт со всеми этими Храмами и завитушками! Госпожи тут нет, зацепок нет, куда Она, Мрак раздери, вообще могла пойти? Давай, девчонка, ты знаешь больше всех. Какие ещё места были важны для Госпожи? Что было после постройки этого Храма.

— Всё что я знаю, перечислено тут, — под их взглядами она достала из тоненькую тетрадку, которую спасла от костра. — Вы не против, если я зачитаю?

— Конечно, Анижа, — странно пробормотал Дукан, не в силах отвести взгляд от бумаги.

Мысли утянули его назад к склону, где они чуть не замёрзли.

— Вот, что было во времена Второй Битвы. Династия королей теперь правила Эррезиром, Госпожа лишь иногда вдохновляла и направляла её представителей, и снова пустилась в странствия.

Среди людей Она встретила своего любимого — Эсфея, он не был царем или великим человеком, жил в лесу, чтил природу, правда, даже среди великанов он был великаном и имел невероятную силу, которую никогда не применял во зло. От Эсфея она родила трёх детей, первого ещё в детстве смогли убить приспешники Морокай, о чём Госпожа узнала много позднее. Второй стал первым чародеем, третья – первой жрицей. С тех пор носители Её крови распространились по всему Эррезиру.

Набравший силы Морокай с помощью колдовства убил остальных Её детей и мужа, и начал новую Битву. Спрятал солнце от мира, ведь только в тени Он мог явить своих чудовищ и силу по всему королевству, целых три года не было нигде безопасного места, погибло почти всё живое. Зариан удалось призвать на помощь Дракона — древнее создание, так же сошедшее с неба. Но Дракон погиб в схватке с Морокай.

Потеряв все свои войска, всех своих родных и друзей, и всякую надежду, Зариан собрала из выплаканных слез по мужу и детям кинжал, налила его всей своей силой и болью, и бросилась в Бездну к Морокай, нанеся ему один единственный удар, которого оказалось достаточно, чтобы разрушить Его физическую оболочку и навсегда упрятать под землю.

— Место, где похоронены Её дети. Место, где Она встретила Эсфея, — энергично перечислил Дукан. — Это то, что аукнулось во мне.

— Ничего неизвестно, — голос Анижи охладил его пыл. — Даже близко. И кинжал… в другом описании — его хватило только на один удар.

— Да уж. Нелегко Ей пришлось, — вздохнул Кальдур. — Давайте признаем, ещё во времена Первой Битвы, Она побывала буквально везде. Нет такого места во всем королевстве, куда бы не ступала Её нога и где бы Её пребывание не оставило хотя бы маленькой присказки. Мы зря роемся в прошлом. Из снега курган не сложишь.

— Что такое, Розари? — Дукан спросил Розари, которая вдруг вздрогнула.

— Мне кое-что снилось, — она замялась.

— Что? — напряжённо спросил Кальдур.

— Белая пустыня. Сначала, я думала, что это потому что мы постоянно в снегу. Но там не было гор и подъёмов. И было холоднее. И дышалось лучше. Это другое место. Не здесь. Не в горах.

— Снежная пустыня? — прошептал Кальдур, но она услышала.

— И метель. Солнце там было очень низко. Почти у земли. И сколько бы я не шла по пустыне, оно стелилось вслед и не подымалось, словно скованное цепями.

— Мне снилось... тоже самое... — признался Кальдур под тяжёлым взглядом Розари.

— Я слышала о таком месте, — вдруг подала голос Анижа.

— Поясни? — снова оживился Дукан.

— Это сложно будет объяснить.

— А ты попытайся.

— Один из магистров, что гостил в нашем монастыре… Они говорил с… Но это всего лишь теория…

— Говори же, девчонка!

— Чем дальше идёшь на север, тем больше меняется путь солнца по небосводу. Его клонит к горизонту, совсем чуть-чуть незаметно. Они заметили это по картинам и живописи, которые немного отличаются с юга на север... Но если идти дальше, куда дальше Северных Пиков, то очень далеко отсюда, непостижимо далеко, солнце будет лежать у самого горизонта.

— И?

— Получиться странное место. Круг, который описывает солнце вокруг нас летом короткий, а зимой длинный. Теоретически, в таком странном месте, зимой солнце не будет появляться. Совсем. Будет стоять вечная ночь. А летом… оно не будет заходить. Вечный день.

— Что за бред? Ни черта не понимаю. Какие круги? Какой горизонт? О чём мы вообще тут талдычим? Такого места нет в королевстве.

— Вот именно, — глухо вставил Кальдур. — Колдун сказал, что «нет места»… «нет места, где бы Она спряталась»… Он сказал, что свет затухает…