Л 4

К чему я это всё говорю? А чёрт его знает… Вот только последствия этого приглашения обозначили себя как-то сразу. Буквально на следующий же день после моего возвращения с весьма удачной охоты, а стреляли мы по водоплавающей дичи, объявился в очередной раз Второв. И услышал моё восторженное хвастовство о проявленной на этой охоте меткости. Услышал и скептически скривился. Хорошо, что я этого не заметил, а то мог бы и не правильно его понять.

Послушал-послушал Николай Александрович мои восторженные рассказы и не выдержал, вклинился в разговор:

— Да разве это охота? Вам бы со мной на любой из приисков поехать, да в его окрестностях с ружьишком побродить. Да можно даже настолько далеко и не забираться. Достаточно вдоль Байкала прогуляться. И поохотиться вволю можно, и посмотреть заодно, как золото добывают. Признайтесь, Сергей Викторович, ведь любопытно же? Вот это было бы дело! А дичь… Дичь это дичь. Баловство!

И как-то он это так сказал, что нам всем даже как-то неловко стало. И впрямь, что это ещё за помещичья блажь — чуть ли не с крыльца своей усадьбы по уткам на барском пруду стрелять? Зацепил. Я и не выдержал. Да и интересно стало действительно по-настоящему поохотиться. На серьёзного зверя. Ну и насчёт золота хотелось бы своими глазами на всё глянуть. И, чтобы не упустить момент, сразу же ухватился за оговорку Второва:

— Так за чем же дело стало, Николай Александрович? Кроме меня у нас в экипаже других охотников нет, а я ваше приглашение с удовольствием принимаю и совсем даже не против прокатиться с вами до какого-нибудь прииска.

— А и поехали, Сергей Викторович! И вам здесь ещё недельки две сидеть, пока груз подготовят, а так хоть на красоты местные полюбуетесь… Признайтесь, хочется же на Байкал своими глазами посмотреть? Ну и я заодно с вами проедусь, компанию поддержу, годы молодые вспомню…

И на следующий же день мы отправились в путь-дорогу. Ну как мы… Николай Александрович точнее. Тут он первую скрипку играет, от него всё зависит. Ну а уже с ним и я.

Сначала на колёсном пароходике дошли по реке до Байкала, выгребали против сильного встречного течения, постоянно прикрываясь многочисленными островками, уходя в протоки с каменистым дном между ними. Поэтому и скоростёнка практически не ощущалась, потом по самому озеру ещё немного проплыли. Здесь уже и ход чувствовался, да и посмотреть было на что вокруг. И вокруг, и вниз — вода же прозрачная. Волна небольшая, ветерок слабый, небо в редких облаках, так что и с погодой нам повезло. Противоположного берега не видно — море же сибирское, как-никак. И красиво вокруг, что ни говори. Так времечко в пути за созерцанием природных красот на берегу незаметно и пролетело. Вскоре после полудня причалили к небольшой деревянной пристаньке.

Выгрузились на берег и прошли к такой же невеликой деревеньке чуть выше пристани. Да, не удержался от мальчишеской выходки и всё-таки забрёл в воду. Тут же, рядом с причалом. Вода настолько прозрачная, что реальная глубина зрением и сознанием вообще не ощущается. Шагнул раз, другой… Пока сообразил и опомнился — вот уже и вода выше колена. Сапоги, само собой, полные довольно-таки холодной влаги. Ну не сказать, что бы так уж совсем ледяная она была, и солнышко светит, пригревает, да и отмель всё-таки, но всё равно неприятно. Шкурка на спине мурашками покрылась сразу же и шерсть на руках дыбом встала. Бр-р. Правда, пока на берег выбирался, успел или к холоду привыкнуть, или водичка в сапогах нагрелась от моего тепла. Даже первоначальный озноб прошёл. Далеко от уреза отходить не стал, тут же на берегу и плюхнулся на пятую точку. На деревянный настил причала присел. Сначала ноги вверх задрал, воду вылил, ну а после и сапоги кое-как стянул. Отжал портянки, да так и пошёл вслед за всеми к домикам босиком, пошлёпал голыми ступнями по нагретым за день шероховатым доскам. Портянки в одной руке, сапоги мокрые в другой…

Само собой, в этом путешествии нас сопровождали казачки Второва. Без охраны ему никак, да и места здесь отсутствия оной не прощают. Заодно они и лагерь в лесу наладят, и едой горячей обеспечат. Опять же маршрут сей был уже ими отработан до мелочей, как я вскоре сумел убедиться. Похоже, не один раз они тут бывали, не только с нами. Потому что тут же нашёлся для нас всех и более-менее комфортный ночлег под крышей одного из домишек, и даже пара лошадок на следующее утро. Вот дальнейший путь мы с лошадками и проделали. Но не верхом, как можно было бы подумать, а всё равно своим пешим ходом. А лошадок взяли для перевозки нашего груза… Ну не на себе же будущую добычу нести? Я сначала вскарабкался на одну, да почти сразу же и спешился. Невозможно по тайге на лошади ехать — ветви деревьев мешают и не видно ничего в этих таёжных зарослях…

Но и дорога много времени не заняла. Прошли по узкой тропе вверх по речке и через часика полтора вышли к первым разработкам. Решили тут же и остановиться, неподалёку от перепаханного каменистого грунта.

Пока казаки обустраивали место ночёвки и разбивали лагерь под кедровыми лапами, мы с Второвым в сопровождении одного из них прогулялись чуть дальше по разлохмаченному берегу маленькой речушки и посмотрели, как местные в узком распадке добывают золотишко. Всего-то потребовалось пройти шагов пятьсот.

Нас заметили, но прекращать работу никто не стал. Да и похоже, что о нашем появлении старателей уже кто-то предупредил. Да и было бы глупо верить, что у них нет какой-то своей охраны или отработанной системы оповещения. Наверняка ведь сидят в тайге караульщики из местных пацанов на вот такой вот похожий случай. Так что в нашу сторону лишь покосились, но и только.

Ну и мы подходить не стали, остановились в стороне. Лучше уж так посмотреть. Издали. Да и не верится мне, что нас так и проигнорируют. Обязательно ведь кто-нибудь из старших подойдёт. Хотя бы просто поинтересоваться причинами появления на этом месте новых людей…

М-да. Как-то я ожидал увидеть совсем другое. Старателей с лотками в руках и стоящих по колено в воде, навесы и избушки для ночёвки, а тут… Нет, лотки для промывания породы тоже были, но я увидел лишь одного мужичка с подобным приспособлением. А всего насчитал пятнадцать человек, и четверо из них с какими-то весьма для моего взгляда непривычными тачками в руках. Откуда-то со стороны тянулся узкий деревянный жёлоб, по нему и поступала вода в колоду или шлюз, о чём меня тут же просветил Николай Александрович. Предварительно всю породу сваливали на решётку-сито для сортировки. На грохот, тут же последовало новое уточнение. Женщины работали наравне с мужчинами. Точно так же катали тяжёлые тачки и махали лопатами. И даже немногочисленная здесь ребятня тоже занималась этим нелёгким делом. Удивился — женщин было чуть ли не в два раза больше, чем мужчин.

— Это тоже ваше, Николай Александрович?

— Нет, не моё. Это всё частная добыча. Деревеньку на берегу видели? Вот местные жители здесь на жизнь себе и зарабатывают.

— А я думал, что вся золотодобыча казне принадлежит теперь?

— И ошиблись. За всем уследить невозможно, да и смысла нет. Здесь, опять же, запасы золота небольшие и разворачивать промышленную добычу смысла нет. Зато людям хоть какая-то копейка выходит.

— А кому они добытое продают?

— Ну как кому? Надеюсь, что в Иркутске сдают…

— А что, ещё кому-то сдать можно?

— Вот в том-то и дело, что можно. Хунхузы его очень охотно скупают.

— Так неужели нельзя им запретить это проделывать?

— А как по вашему, для чего я здесь? Вот только не всё так просто, быстро такие дела не делаются.

— Почему же?

— А представьте, Сергей Викторович, сколько лет местное население свой такой вот сбыт имело? Налаженный, отметьте, сбыт, целая сеть работала. Взамен же не только деньги, но и разнообразные товары получали, табак, спирт. А сейчас мы предлагаем от этого сбыта отказаться. Это ладно здесь, в двух часах езды от Иркутска, а если дальше? Откуда до города добираться не одни сутки? Что можно людям предложить взамен? Так что непросто всё, Сергей Викторович, далеко не просто…