Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)
Шрифт:
Хочу сказать всю (или почти всю) правду. А не всю правду можно…
Имею в виду не только редактора и цензуру.
Рад был узнать, что издательство «Малыш» готовит к выпуску однотомник Д. И. Хармса, которому в декабре этого года было бы 60 лет! Написал мне об этом художник Стерлигов, он же прислал мне в подарок чудесный фотопортрет Даниила Ивановича — выглядывающего из окна редакции на Невский.
Дорогая Лидочка!
Хоть и знал я, что дело идет к концу, писали мне и Вы, и Шурочка, и Игнатий Игнатьевич, а все-таки — так больно ударила в глаза эта черная рамка вокруг имени Вигдоровойв «Литературной газете» [327] .
Обнимаю
Пожалуйста, пожмите за меня руку Александру Борисовичу, поцелуйте девочек [328] .
327
Ф. А. Вигдорова умерла 7 августа 1965 г.
328
Упомянуты А. Б. Раскин, муж Ф. А. Вигдоровой, и ее дочери Саша и Галя…
Дорогая Лидочка!
Сразу же по возвращении в Питер навалились дела: упорная и противная борьба с режиссером и со всей студией за «Республику Шкид» (т. е. борьба с режиссерским сценарием, искажающим и книгу, и время, и те мысли, с которыми мне хотелось обратиться к сегодняшнему зрителю) [329] .
Другие литературные дела и другие неприятности. В последнюю минуту, уже перед выходом книги, зарезали мое предисловие к «Дому веселых нищих» Белых.
329
Кинофильм «Республика Шкид» режиссера Г. Полоки снят на студии Ленфильм в 1966 г.
Борьба за «Воспоминания» о Шварце [330] .
В эти же дни устройство Маши в новую («спец», немецкую) школу. Трудная ассимиляция ее.
Что еще случилось за этот месяц?
Не постыжусь (хотя на Ваш взгляд и на взгляд многих мне, вероятно, следует устыдиться) — не постыжусь сознаться, что я на старости лет открыл для себя Пастернака!
Да, как будто проснулся, как будто разбудили… Не знаю, КАК сказать об этом радостном ощущении.
С трудом тяну воспоминания о С. Я. Пока еще не могу сказать: получается. Нет еще.
330
Воспоминания Пантелеева о Шварце впервые напечатаны в журнале «Нева» (1965. № 12).
Дорогой Алексей Иванович. Так я рада снова получить от Вас письмо.
Очень сочувствую Вашим боям с режиссером. Вот что сокращает нам всем жизнь — эти бои. Ничего более выматывающего, более терзающего я не знаю. И в кино, конечно, еще труднее, чем в редакции. А тут такая дорогая, заветная вещь, как «Республика»!
Кстати: на днях А. А. подарила мне свою книгу. Очень красивая книга: формат, супер, фотография, шрифт — все отлично [331] . И хотя многое выброшено из того, что было вставлено ею и мною (я работала с ней вместе над составлением этой книги), все-таки это — самая полная Ахматова изо всех, когда-либо выходивших. (Хотя и без «Реквиема», без полной«Поэмы».) Но вот что гадостно: у нее есть стихи памяти Бориса Леонидовича, написанные через 2–3 дня после его смерти. Ей предложили вместо «Памяти Пастернака» назвать их «Памяти поэта». Она согласилась… И что же? Когда книга вышла, оказалось, что там поставлен нарочно57 г., вместо 60! Чтоб не догадались — чьей памяти, какого поэта!
331
Анна Ахматова.Бег времени. Л.: Сов. писатель, 1965. Надпись: «Лидии Чуковской — мои стихи, ставшие нашей общей книгой, дружески Ахматова. 7 октября 1965. Москва».
От одного этого может разорваться сердце.
Мелкие грязные люди.
_____________________
Иосиф [332]
возвращен. 4 сентября состоялось решение, 25-го он постучал в мою дверь. (А Фриды — нет!)Теперь он в Ленинграде, и я жду известий о прописке.
_____________________
От Ваших строк о Пастернаке захватило дух. Я его давно всегда без памяти любила, но стихи, собранные вместе, заново заставили меня пережить ощущение чуда. Книга, книга — это что-то магическое [333] … А какое лицо. А какая полнота жизни. Нет, нету слов.
332
И. А. Бродский.
333
После скандала из-за Нобелевской премии Пастернак был впервые напечатан в СССР. Вышел том его стихотворений в Большой серии «Библиотеки поэта» (М.; Л.: Сов. писатель, 1965).
А любите ли Вы его прозу — статью о Шопене, «Детство Люверс», «Охранную грамоту»?
Теперь — просьба.
У Фриды есть внучка — Наташа. Ей 3 1/2 года. Наташа Киселева (дочка Гали).
Нет ли у Вас «Белочки и Тамарочки»? Не послали бы Вы ей с надписью — это было бы счастье. В доме культ Пантелеева.
Дорогой Алексей Иванович.
Только сегодня я прочитала Ваши воспоминания о Шварце [334] . Это удивительно хорошо. Так видны мне стали Вы оба и Ваша дружба, и необходимость друг другу. Евгений Львович воскрешен, «материализован» Вами, я слышу его голос и стук в дверь — и в то же время слышна его милая суть, его духовность. Спасибо Вам, дорогой друг, за этот подарок.
334
Л. Пантелеев.Добрый мастер // Нева. 1965. № 12.
Дорогая Лидочка!
Спасибо Вам за добрые строчки о моих воспоминаниях. Одно могу сказать — писал их с любовью, по-настоящему, трепетно, а иногда и мучительно переживая вновь то, что было.
В «Неве» напечатано не все, а примерно две трети очерка. Мне казалось, что такие огромные «купюры» испортили, исказилипортрет. Радуюсь, если даже в таком виде Вы узнали Евгения Львовича и даже услышали его внутреннюю, духовную суть.
Не помню, писал ли я Вам, как в прошлом месяце, разбираясь у себя в книгах, я наткнулся на подаренные Вами Ваши запискио Тамаре Григорьевне и как начал их проглядывать, зачитался и прочел все вновь — с наслаждением.
Это я пишу Вам не потому, что хочу отдарить Вас комплиментом. Вы, действительно, написали прекрасный портрет Тамары Григорьевны. Ведь немногое из того, что написано нашими современниками, тянет перечитывать.
Дорогой Алексей Иванович.
Не велите казнить, велите слово молвить.
Я чувствую себя виноватой перед Вами, и тороплюсь рассказать, как дело было.
Мне позвонил недавно Элик и, между прочим, мельком, спросил у меня:
— Вы не читали воспоминаний Алексея Ивановича о Самуиле Яковлевиче?
Мне бы попросту, как умной, ответить: нет. А я ляпнула:
— Нет; такая жалость — Алексей Иванович посылал их Сарнову, но 2-ой или 3-ий экземпляр, который я читать не могу… А мне такхотелось.
Уже кончая эту фразу, я поняла, что о посылке Сарнову говорить не следовало, т. к. Элик мгновенно обидится: почему не ему?
Но было поздно.
Вот.
Каюсь. Прошу прощения.
Не сердитесь!
Дорогая Лидочка!
Сарнову я послал свою рукопись потому, что он пишет предисловие к моей книжке. А Элик меня об этом, т. е. о присылке воспоминаний, не просил.