Лабиринт памяти

Он уже пожалел, что это сказал. Элиса яростно уставилась на него, стараясь испепелить его взглядом.

— А как ты думаешь, какая У МЕНЯ должна быть реакция после того, как ты в очередной раз так себя ведешь на моих глазах?!

Драко громко выдохнул. Он и не надеялся избежать закономерного скандала, но на этот раз последствия, похоже, будут значительно хуже. А ведь Эл благодарить его должна за то, что он уговорил такую весьма несговорчивую особу.

— Эл, прошу, не начинай…

— Нет, Драко, я все же начну! – зло перебила его итальянка. – Скажи, почему я каждый раз должна терпеть этот спектакль?! Ты думаешь, мне доставляет удовольствие смотреть, как ты пытаешься залезть в трусы к очередной дуре во имя достижения очередной своей гребаной цели?!

Драко рассмеялся. Элиса любила излишне преувеличивать значимость происходящих событий, и это казалось ему довольно забавным.

— Не говори ерунды! Я просто попросил ее посмотреть письмо, причем, для достижения твоей цели. И благодаря этому ты скоро встретишь своего дражайшего дядюшку Лоренцо! Для тебя не является новостью, Эл, что я умею общаться с людьми и часто это использую, так что прекращай истерить.

Что-то изменилось в лице Элисы, и Драко это не понравилось.

— Да? Умеешь общаться с людьми, Драко? – зло сверкнула глазами Эл. – А что насчет твоего теплого, кхм, общения с семьей Уизли, Гарри и Гермионой?

На это было нечего возразить. Браво, Эл, ты снова права. Теперь стало понятно, почему она завелась сейчас больше, чем обычно. Они так и не успели обсудить произошедшее в зале, так как Эл в угрюмом молчании сразу же направилась на поиски Лоренцо, да так, что Драко еле поспевал за ней.

— Эл, наши отношения с Поттером, Уизли и Грейнджер лежат вне пределов твоего понимания, поверь. Это слишком сложно объяснить, — с мрачной жесткостью произнес Драко. – И мы совершенно точно никогда не будем добрыми приятелями, желающими друг другу “удачного дня” при встрече.

На некоторое время воцарилось напряженное молчание, после чего голос итальянки разрезал тугую тишину.

— За что ты их так ненавидишь, Драко? – с непониманием тихо произнесла Эл, вглядываясь в лицо Малфоя так, словно надеялась найти в нем ответ на свой вопрос.

— Я не ненавижу, Эл, — устало процедил Драко. – Просто… Так сложилось.

И это была чистая правда. Если раньше он каждой клеточкой своего существа чувствовал всепоглощающую ненависть к золотому трио, мечтал сделать их жизни адом и использовал любую возможность, чтобы довести Поттера до белого каления, то сейчас все было совершенно не так, как каких-то пять лет назад. Он не знал, что поспособствовало этому: может, то, что этот самый Поттер спас ему жизнь, прекрасно зная, что Драко едва ли поступил бы так же, а может, и тот ужас, творимый Темным Лордом в его собственном поместье, который заставил Малфоя взглянуть на жизнь совершенно иначе. На его глазах были убиты сотни маглов и волшебников, и с каждым предсмертным криком жертвы, с каждой судорогой боли на беспомощных лицах по большому счету ни в чем не повинных людей, Драко начинал ненавидеть Волдеморта все больше и больше. А на фоне этой черной, обжигающей ледяной ненависти к самому ужасному существу на свете, которому так поклонялся его отец, та школьная враждебность по отношению к золотому трио, да и к “Гриффиндору” в целом, казалась лишь безобидной детской глупостью и проявлением юношеского максимализма.

Поэтому нет, он не ненавидел Поттера, Уизли и Грейнджер, черт бы их побрал. Они его просто раздражали. И если бы был выбор, встречаться с ними или нет, он предпочел бы не видеть эти геройские лица всю свою оставшуюся жизнь.

Размышления Драко были прерваны, как только рядом открылась дверь и в поле зрения появилась точеная фигурка блондинки.

— Простите, сеньор, но господина Лоренцо сейчас нет на месте, — расстроено констатировала она, виновато смотря Драко в глаза. Ей явно не хотелось разочаровывать его.

— Где он? – резко спросила Эл, нисколько не усомнившись в правдивости слов секретарши.

Девушка вздрогнула и недовольно перевела взгляд на Элису, скривив губки.

— Я не знаю, а если бы и знала, то не была бы обязана Вам это говорить, — холодно произнесла она.

— Сеньорита, bella, вы знаете, когда он вернется? – поспешно произнес Драко, обрубив попытку Эл сказать ей пару ласковых.

— К сожалению, я не располагаю такой информацией, сеньор, но могу вам сказать, что на вечернем шоу господин Лоренцо точно будет присутствовать.

Драко недоуменно приподнял бровь.

— На вечернем шоу?..

— Да, сеньор. Господин Лоренцо, как правило, лично присутствует на этом мероприятии, и вы точно сможете поговорить с ним уже этим вечером, — очаровательно улыбнулась Драко блондинка. Было заметно, что она успела прихорошиться, пока была у Лоренцо в кабинете. Да, возможно, Драко немного перестарался в своем стремлении помочь Эл, но он не виноват, что женщины порой чересчур впечатлительны.

— Хорошо, спасибо за информацию, но нам уже давно пора идти, правда, Драко, mio caro? – демонстративно прижалась к Малфою Эл, недобро глянув на блондинку. Та явно была недовольна увиденным и, гордо вскинув носик, ядовито бросила в лицо Эл:

— Вот и прекрасно! Всего хорошего!

— Вам тоже не хворать, синьора! – бросила на прощание Эл и потащила Драко за руку прочь. Тот поспешил за ней вслед, подмигнув рассерженной секретарше. Он сильно надеялся, что они успеют уйти прежде, чем она кинется с кулаками им вслед.

Кажется, блондинка говорила что-то о вечернем шоу? Наверное она ошиблась с временем, ведь для Драко шоу уже началось, причем действующих лиц в нем оказалось гораздо больше, чем он ожидал.

*

Гермиона прошла уже знакомый путь до своего бунгало и двинулась дальше по залитой солнцем аллее. Она с наслаждением вдыхала концентрированный аромат цветов, морского воздуха и еле уловимый запах изысканного вина. Малфой изрядно попортил ей настроение и аппетит своим неожиданным появлением, но она решила не дать эмоциям управлять ею, а потому, не дожидаясь друзей, отправилась на прогулку по прекрасным окрестностям великолепной Магнолии, чтобы немного отвлечься.

Она любила гулять в одиночестве. Это позволяло ей сконцентрироваться, поразмышлять в спокойствии о разных делах и совсем немного помечтать. Для Гермионы прогулка была своего рода релаксацией. Именно поэтому всякий раз, когда она ссорилась с Роном, сильно уставала или же просто пребывала в плохом расположении духа, она первым делом отправлялась на прогулку навстречу свежему воздуху и первозданной красоте природы. И сейчас с каждым шагом ей становилось все лучше и лучше, а на душе практически не осталось неприятного осадка, оставленного ссорой с Малфоем.

После того, как он с Элисой скрылись из их поля зрения, за столом воцарилась гнетущая атмосфера, от радостного предвкушения отдыха не осталось и следа. Да и как можно чему-то радоваться, когда этот хорек ходит где-то поблизости, оскверняя чудное место своим присутствием? Впрочем, с другой стороны, он здесь не один, а потому есть вероятность, что хотя бы при своей девушке он не будет вести себя, как последний кретин. Эта мысль совсем немного успокаивала. В конце концов, сегодняшнюю перепалку начал Рон, а потому еще неизвестно, повел бы себя Малфой таким образом или нет. Гермиона упомянула это за столом, когда они с Джинни умоляли Рона с Гарри в следующий раз не провоцировать конфликт и не поддаваться на провокации Драко. Забавно, но Гермионе и самой не мешало бы этому поучиться: сегодня Малфою все-таки удалось ее вывести из себя, что даже в школьные годы случалось крайне редко. Обычно Гермиона старалась не обращать внимания на его уловки и попросту игнорировала все его выпады в свою сторону, при этом пытаясь облагоразумить Гарри и Рона, но видимо за столько лет отсутствия перепалок ее железная невозмутимость дала трещину.

К тому же, она сама и не заметила, как сильно работа в Министерстве пошатнула ее нервы. Она слишком много работала на износ, нагружала себя обязанностями до отказа, приходила в Министерство раньше всех и уходила позже всех. Она никому не признавалась, но в глубине души ей очень хотелось стать «Лучшим работником года», выиграть внутриминистерский конкурс, учрежденный как способ поощрения сотрудников за особый вклад в работу Министерства Магии с непременным повышением в должности и заработной платы, конечно. В ее отделе Гермиону, как новичка, никто не воспринимал всерьез, полагая, что такая молодая ведьма не может быть лучше тех, кто работает в этом месте годами, а то и десятилетиями. Многие воспринимали ее как «подружку Гарри Поттера», думали, что без него она весьма посредственная волшебница с обычными способностями. Но они явно недооценивали Гермиону: комитет по рассмотрению кандидатур просто закрывал глаза на то, что ее коэффициент производительности труда и общих выполненных задач за год намного превышал результат простого рядового работника. Это дико выводило из себя, но девушка привыкла бороться вопреки всему, стиснув от негодования зубы и продолжая идти дальше. Еще в школе она зарубила на носу, что люди не любят тех, кто сильно выделяется из толпы. А она определенно выделялась со своим острым умом и бешеной работоспособностью, что многих изрядно раздражало. И потому который год Гермиона сражалась сама с собой и выдавала все более весомый результат, проглатывая обиду и продолжая работать за троих. Совсем недавно ее отдел подал списки новых претендентов на премию Лучшего работника года, и фамилии Гермионы в нем снова не оказалось. И если бы не Гарри со своим неожиданным подарком в виде путевки, то наверняка у Гермионы случился бы нервный срыв, потому что ее эмоциональное состояние в последние месяцы и так нельзя было назвать хорошим, а после такого напряжение и вовсе достигло критической точки. Сейчас она осознала это в полной мере и пообещала себе впредь так много не работать, даже ради самой достойной из наград.