Лабиринт памяти

— Мне не нужна твоя помощь! Особенно если учесть, что всё уже бессмысленно!

Её слова потонули в шквале аплодисментов, и Блейз нетерпеливым жестом указал ей на выход. На удивление, она не стала спорить, а вихрем понеслась туда.

Когда они оказались в глубине магнолиевой рощи, Джинни вновь начала говорить. Её лицо пылало.

— Я хочу, чтобы ты окончательно уяснил: это больше не твоё дело, как, впрочем, и не моё. Что бы ты там ни думал, знай: я не собираюсь во всё это лезть. Будь что будет! И очень прошу тебя перестать «помогать» мне. Я прекрасно справляюсь сама.

Блейз невесело рассмеялся и посмотрел на её самоуверенное лицо, освещённое призрачным сиянием цветов.

— Прекрасно справляешься? Ну-ну. Я заметил, как ты справляешься, минуту назад. Как думаешь, при таком раскладе сколько ей потребуется времени? Неделя, день, а может, час?

Джинни на секунду стушевалась, а в её взгляде поселилась неуверенность, вмиг сменившаяся злостью.

— Ну и что! Уже неважно. Разве ты не видишь, что вся эта идея с самого начала была провальной? Я поверить не могу, что согласилась! Я не должна была соглашаться.

— Уже поздно сожалеть об этом! Но ты можешь попытаться всё исправить. Если они не будут вместе, то есть шанс…

Джинни отчаянно замотала головой.

— Нет никакого шанса, Блейз, — уже гораздо тише продолжила она. — Я вижу её счастливой и понимаю, что не смею отобрать у неё это. Не сейчас, не теперь, когда я поняла, насколько чудовищной ошибкой было тогда согласиться.

— Но ты не понимаешь другого, — он сделал шаг навстречу и склонился к её лицу. — Если правда вскроется - всем от этого будет только хуже.

Она молчала, опустив глаза, и Блейз осмелел: он почти вплотную подошёл к ней.

— Джинни, только представь, каково будет тебе, если она узнает, — тихо произнёс он и мягко дотронулся до её щеки. — Именно поэтому я пытался тебе помочь, хотя теперь могу сказать, что у меня стало на одного друга меньше.

— Зачем?

Резкий вопрос и пристальный взгляд застали его врасплох. Внезапно захотелось отойти от неё, но он быстро подавил это желание.

— Я же уже сказал, что…

— Зачем ты беспокоишься обо мне? — перебила его она, и он прочёл в её глазах то, что придало ему уверенности, но лишило способности отвечать за слова и поступки. — Зачем до сих пор это делаешь?

— Ты же знаешь ответ, так зачем спрашиваешь? — не сводя с неё взгляда, ответил Блейз, и что-то разрушилось. Какое-то невидимое, невесомое соглашение между ними было разорвано, ведь они снова коснулись темы, говорить на которую уже не было смысла, но так хотелось. И если это последний вечер - почему бы не позволить себе такую слабость?

Он наблюдал, как зрачки Джинни слегка расширились от понимания, а рот приоткрылся в изумлении. Она уже собиралась что-то сказать, когда Блейз неожиданно даже для самого себя выдал:

— Я весь вечер наблюдал за тобой. Вряд ли ты выглядела когда-нибудь прекраснее.

— Блейз… — настороженно начала Джинни и сделала медленный шаг назад, почти упёршись спиной в ствол дерева.

— Хотя ты всегда была ослепительно красива, даже когда носила несуразную школьную робу, даже когда просыпалась утром, одетая лишь в мою мятую рубашку…

— Прошу, не…

— И твоя кожа, — он вновь провёл по её щеке тыльной стороной кисти, — такая же нежная, как и несколько лет назад. Ты помнишь, как я прикасался к ней пальцами…

— Блейз!

— … губами, языком. Помнишь?

Слова лились сами, и он не понимал, что говорит, а главное - зачем. Конечно, Блейз мог бы подумать, что виной тому немалая доза огневиски, которая наконец дала о себе знать. Но дело было не в этом.

Просто он был одурманен ею, а ещё видел в глазах Джинни что-то, выдававшее её желание слушать.

И сейчас, когда её грудь тяжело вздымалась под корсетом, когда щёки ещё сильнее покраснели, а во взгляде читалась боль, смешанная с желанием, он не смог себя заставить прекратить то, что начал.

— Я бы всё отдал, чтобы вернуть время, когда мы были вместе. Но уже ничего не исправишь, ведь так?

Он спросил это почти шёпотом, всматриваясь в её глаза и ожидая ответа, но она молчала. И это молчание окончательно свело его с ума.

Наверняка что-то в выражении его лица заставило её отвернуться, и, как только она это сделала, Блейз не смог удержаться. Он притянул её за талию и, прижавшись губами к едва загоревшей шее, начал покрывать нежную кожу неторопливыми пьянящими поцелуями.

Ощутив это, Джинни сначала возмущённо воскликнула, но уже в следующую секунду с её губ сорвался несмелый стон, когда Блейз задел чувствительное место недалеко от ключицы.

— Так, Джинни, или нет?

Его руки нежно ласкали её спину, в то время как язык не спеша двигался вверх по бархатной коже.

— Блейз, прошу…

Он слегка прикусил мочку уха и прошептал:

— Я знаю, ты всё ещё хочешь меня, Джинни. Посмотри, как ты дрожишь от моих прикосновений, послушай, как бьётся твоё сердце. Разве есть хоть что-то, ради чего ты захочешь отказаться от этого?

И почувствовал, как она его оттолкнула. Всё ещё тяжело дыша, с раскрасневшимся лицом, она стояла, гордо вскинув голову, и уверенно смотрела на него.

— Да, Блейз, есть: я люблю Гарри, и он меня тоже любит. Я выхожу за него замуж через несколько недель и собираюсь прожить с ним всю жизнь. И знаешь почему? — произнесла она дрожащим голосом и сделала шаг к нему. — Потому что он боролся за наши отношения, несмотря на то, что думал: всё потеряно. И теперь я понимаю, что приняла правильное решение, согласившись выйти за него. Он — моё настоящее, а прошлое должно оставаться прошлым. Думаю, ты согласишься с этим.

Ему словно кто-то зарядил под дых. Блейз не мог поверить в то, что услышал. Ведь это означало крах, окончательно и бесповоротно, конец всем его затаённым надеждам. И сейчас все его прошлые попытки смириться казались смехотворными, до боли жалкими.

— Но я…

— Я уверена, что согласишься, — слегка повысила тон Джинни, а затем с сожалением посмотрела на него. — Блейз, ты понял это ещё два года назад. Если бы не этот курорт, мы бы, возможно, так никогда и не встретились вновь.

Осознание, что она была права, разрасталось с каждой секундой всё быстрее, и ему не оставалось ничего, кроме как признать: нет смысла надеяться, и слишком поздно во что-то верить.